Время не ждет (сборник)

И лица старообрядцев мгновенно изменились.

– Как – миссионер?! А почему же ты нам такую ценную книгу привез? Почему не обличаешь и не убеждаешь нас переходить в единоверчество?

Вопросы сыпались градом. Я помню, каким испытующим взглядом смотрел в ту минуту на меня диакон Вениамин.

На самом деле они недоумевали. В их понимании миссионер – это тот человек, который по своему положению обязан противостоять влиянию старообрядчества, а не дарить им такие подарки. Действительно, до революции все так и было, и миссионеров по епархиям назначали чаще всего именно для этой цели. Но сегодня-то уже все не так. И я стал объяснять, что нам со старообрядцами никак нельзя враждовать. А воюем мы все по старой памяти, продолжая видеть друг в друге противников, хотя давно уже стали естественными союзниками.

Общаясь со старообрядцами, я пришел к выводу, что, в отличие от них, мы живем уже иным мировосприятием, а они задержались в прошлом. Наши священники, еще недавно в большинстве своем не знающие веры, не видят в старообрядцах врагов, мы не помним времени противостояния с ними, тем более что в нем было больше политики, а не вероучительных расхождений.

Старообрядческое священство – а это все чаще потомственное священство – видит в нас только опасных «никониан». Так когда-то учили их деды и прадеды, так по инерции продолжают считать и их потомки.

Старообрядцы, как никто, чувствительны к любым недружественным в их адрес выпадам с нашей стороны, потому что продолжают их ждать, им даже становится неуютно, когда их нет. Ведь если есть гонения, то известно, как нужно на них реагировать. Понятно, кто есть враг, и отработана система противодействия, а когда нет нападок, то и ответная позиция становится непонятной, а это дезориентирует.

Мы сидели за столом, все больше говорили отцы Нафанаил и Лаврентий, я только иногда позволял себе вставлять небольшие междометия. Отец диакон не говорил вообще, периодически вставая для того, чтобы поменять тарелки или поставить на огонь чайник. Его взгляд все больше был направлен в стол или на башмаки. Я догадывался, что он молился, и только начальственные распоряжения отца настоятеля отрывали его от этого занятия.

Через несколько месяцев встречаю в метрополии своего друга:

– Помнишь, мы у старообрядцев познакомились с диаконом Вениамином? На днях он принял постриг с именем М. У них вообще монашество не очень-то распространено, потому что сопряжено с большим молитвенным правилом и числом поклонов. Поэтому он переживал и долго не мог решиться на постриг, хотя внутренне уже, несомненно, был готов. Помню, он даже меня как-то спрашивал: «Трудно быть монахом?»

– И что ты ему ответил?

– Если действительно вставать на этот путь, то монашество, как и все остальное в Церкви, это, безусловно, подвиг. А разве добросовестное служение священника не подвиг, а регента, а псаломщика?

И буквально в эти же дни мы узнали, что собор старообрядцев-поповцев выдвинул новопостриженного священноинока М. на поставление во епископы своей иерархии.

Вскоре после того, как М. уже стал епископом, мы с отцом Нафанаилом, будучи проездом в N-ске, заехали к отцу Лаврентию. И только что новопоставленный епископ, точно так же, как в свое время простой диакон Вениамин, оставаясь чадом своего духовного отца и исполняя послушание, обслуживал нас за столом, подавая нехитрые закуски и подливая в чашки горячий чай.

В сентябре того же года в Егорьевск привезли мощи его святого покровителя – великомученика Георгия Победоносца. Отец Нафанаил предложил мне съездить приложиться к святыне и одновременно посмотреть крестный ход, который будут совершать старообрядцы по Егорьевску от своей церкви в наш православный храм, где им разрешено отслужить молебен перед мощами святого. Событие для наших мест значимое, помолиться у мощей и одновременно посмотреть на старообрядческий крестный ход собрались многие местные краеведы, историки и журналисты.

По дороге в Егорьевск мы с отцом игуменом предварительно заехали к его друзьям в N-ск, узнать время начала крестного хода. И здесь я стал очевидцем позабавившего меня зрелища. Все ждали епископа М., а он запаздывал, время ехать, а его все нет. И вдруг из переулка появляется велосипедист в кепке с огромной, развеваемой ветром на обе стороны бородой. Эх, ну вот почему в такой момент никогда не бывает под рукой фотоаппарата?!

– Бать, – спрашиваю отца Нафанаила, – а как нам с тобой быть? Пускай мы и не признаем эту иерархию, но все-таки, по их меркам, это епископ и нам, проявляя элементарное уважение, нужно бы взять у него благословение. Что делать?

Батюшка подумал и ответил:

– Знаешь, если меня простая бабушка благословит, то я ей только спасибо скажу. А в этой ситуации давай проявим мудрость и такт, потому что любое наше доброе слово и действие в их адрес только подтвердит, что мы им не враги. И время противостояния уже давно закончилось.

Владыке М. благословлять было в новинку, потому в результате я получил от него ощутимый тычок по зубам. Про моего товарища сказать ничего не могу.

В Егорьевске мы с батюшкой прошли в храм, помолились перед десницей святого и стали ждать старообрядцев. Те входили во главе с нашими старыми знакомцами – епископом М. и отцом Лаврентием, в сопровождении еще как минимум пяти священников.

Но священники ладно, на них я уже насмотрелся, больше всего меня интересовали миряне. И не разочаровался, было впечатление, что я попал в XVII век. Бородатые мужчины – большей частью в сапогах и косоворотках. Сейчас так выступают танцоры в народных коллективах, поэтому, наверное, и смотрелись они немного киношно. Зато женские наряды поразили меня своим целомудрием и торжественностью. И конечно же платки, все как один белого цвета, повязанные женщинами так, что казалось, будто не хватает только короны – кокошника, для того чтобы завершить целостное впечатление от их одежд.

Помню, с каким удовольствием я всматривался в эти лица, открытые лица русских людей, как они были красивы, особенно лица пожилых женщин под их белыми платками. Они напомнили мне матушку Фамарь с известного коринского портрета.

Господи, когда же наконец настанет время нашего единства? Пускай не литургического, но хотя бы исторического. Когда мы перестанем подозревать друг друга во взаимных кознях и обижаться друг на друга. Давно пора поспешать, а то так и останемся непримиримыми, а иеговисты да сайентологи так и будут под шумок нашей вражды, словно волки, утаскивать и резать наших овечек.

А еще через месяц от отца Нафанаила узнаю, что М. избран митрополитом всей старообрядческой Церкви. В своей речи на поставлении он сказал, что собирается продолжить линию своего предшественника на сближение позиций старообрядчества с Православием.

Все-таки вовремя мне тогда кто-то принес ту старинную книгу. Может, новый митрополит, готовя свою речь, вспомнил и о ней? У Бога случайностей не бывает, и в этом я только уверяюсь все больше и больше.

Загадка