Время не ждет
Шрифт:
Удар, ещё удар… Павел, повалив врага на землю, пытался выбить у него нож, не обращая внимание на ответные удары по голове.
— … ты даёшь, — Послышалось у входа, — да ёб…
Сильный пинок по голове нокаутировал террориста, и над Пашкой склонилось упитанное лицо Сергея Митрохина.
— Никак гражданин почти начальник? — Удивился слесарь, перекидывая папироску из одной руки в другую, — Лёш!
— Тихо! — Пашка сел и провёл рукой по боку. Так и есть ладонь в крови… а нет, неглубоко, успел всё-таки уйти от серьёзного удара.
— Чё тиха?! — Завёлся было хулиганистый Митрохин, переглядываясь
— Это, — Пашка ткнул рукой в лежащего, — террорист. Настоящий.
— Оп-па… — Митрохин аж присел.
— Да! Мои по тревоге подняты, милиция тоже. Вам тоже дело найдётся. Как? А то пока подтянутся…
— А то! — Переглянувшись с Сергеем, выпрямился Алексей, вмиг став серьёзным.
— Тогда вот вам… — Начал Павел.
— Погодь, — Бесцеремонно перебил Митрохин, — Тебя, братка, перевязать сперва надо, да этому хмырю руки за спиной связать и рот заткнуть.
Завернув за спину руки глухо застонавшего, но так и не пришедшего в себя преступника, Лёшка сорвал с себя дорогущий, по случаю купленный у спекулянта шёлковый галстук и крепко перетянул запястья. Похлопав растерянно по карманам, с улыбкой так и не повзрослевшего мальчишки, в качестве кляпа использовал собственный носок — с дыркой на пальцах и с ощутимым «душком».
Глава Грязинского ДНД при виде такой картины не смог удержаться от смешка, несмотря на болезненные ощущения от перевязки.
— Вот теперь верю, что всё у нас получится, — Нервно усмехнулся он, — Значит так…
— Слышь, Федул, — Подошёл к Таволжанским Митрохин, разговор есть.
— А чё?
— А ничё, — Сплюнул Сергей, — бери тех, кто покрепче, да выходи потолковать.
Не входящие в группировки парни немного успокоились. Ну, драка… так цивильно всё, не прямо на танцах! Молодца Серёнька, не стал бузу при девчатах заводить! А подраться, так чего и не подраться-то? Зачем ещё на танцы приходить-то? Ну не танцевать же, в само-то деле?!
— Кончай базар, — Заткнул Митрохин подтянувшихся на улицу своих, начавших было привычно обгаживать соперника, — дело есть. Драчка предстоит с залётными.
— А… эт другое дело, — Успокоился великовозрастный забияка и пьяница Санька Перегудов, — Чужих, это мы завсегда. Я уж приготовился, да они что-то смирные, не тычки не отвечают.
Из темноты показалось лицо Павла.
— Оп-па, — Напрягся народ, — Серёг, ты чё это, скурвился?!
— Да серьёзно всё братва, — Поднял руки Митрохин, — Паш, ну ты скажи наконец!
Павел, дождавшись подтянувшихся к разборкам бригадмильцев, дежуривших на танцах, начал разговор…
— Прикинь? — Толкнул в бок Серёнька дружка, — Мы с тобой типа сознательные пролетарии получаемся!
Тот нервно хихикнул в ответ, заходя на танцплощадку. Оркестр в это время сделал перерыв, и Митрохин выступил:
— Ша, — Не слишком удачно спародировал он одесский говор, — Недоразумение улажено, граждане и гражданки.
По танцполу прокатилась волна облегчения. Может, и в самом деле без драк обойдётся?
По два-три человека местная шпана рассредоточилась по танцплощадке, чему-то нарочито смеясь.
— Разом! — Заорал Митрохин, и парни
вцепились в приезжих, даже не пытаясь драться. Как и было оговорено, главное — не дать террористам шанса воспользоваться оружием, будь то нож, пистолет или граната[73].Опыта, особенно настолько специфического, не хватило, и задержание с самого начала пошло не по плану.
Кобляков успел выхватить небольшой пистолет и выстрелить в живот одному грязинских добровольцев, но почти тут же террористу прилетело по голове тяжёлой бляхой от ремня, с залитым для увесистости свинцом. Покачнувшись, белогвардеец рухнул беззвучно, рядом со скорчившимся на полу раненым, держащимся за живот.
— С-суки! — Орал в углу явный уголовник, полосуя воздух перед собой длинным тонким ножом, — Валеру Римского хрен возьмёшь!
Выстрел, ещё выстрел… На танцплощадке воцарился хаос. Девушки с визгом бросились на выход, в слепом ужасе не замечая препятствий.
Павла человеческий поток закружил и вынес в центр зала, кинув в спину террориста со старым Кольтом. Воспользовавшись инерцией, глава ДНД с ходу пробил тому жёстким кулаком в почки и вырвал револьвер, тут же шарахнув рукоятью по голове.
Не обращая внимания на тело, лежащее мешком под ногами, Павел начал выцеливать чужаков. Выстрел… тяжёлая пуля сломала уголовника с ножом.
На этом успехи Павла в стрельбе закончились, и по запястью ударил носок ботинка. Револьвер улетел под ноги толпе, а комсомолец чудом успел увернуться от следующего удара, оберегая раненый бок. В глазах противника, коренастого мужчины с крупным грузинским носом, горела ненависть.
С трудом блокировав удар в пах, Павел шагнул навстречу, выдав хлёсткий джеб. Удачно попав, продолжил серию, добавив правый боковой, левый в печень, правой по «солнышку» и снова правый — в голову. С трудом удержавшись на ногах от толчка такой-то истошно визжащей девицы, ДНДшник добил свалившегося врага носком ботинка под ухо.
К этому времени площадка почти опустела, остались только дерущиеся. Террористов задержали, но цена…
Павел с трудом удержался от стона, увидев раненого в живот Сашку Ермолина и Веру Синцову, лежащую с окровавленной головой. Мертва…
Самоедство его прервали выстрелы, прозвучавшие со стороны станции. Басовито рявкнули мосинки, в ответ начали тявкать японские карабины[74].
Заполошная пулемётная стрельба раздалась и неподалёку от танцплощадки.
— Шош[75]! — Испуганно дёрнулся Павел, слыхавший специфическое «кашлянье» французского изобретения на полигоне.
— Свои! — Раздалось почти тут же, и освещённую площадку, поводя дулом оружия по сторонам, вышел немолодой Иван Ильич, учитель местной школы и лейтенант территориальных войск по совместительству[76].
Стрельба закончилась к утру. Поднятые по тревоге территориалы с ДНДшниками и бригадмильцами, вычистили окрестности от террористов. Над Грязями повис многоголосый бабий вой — погибших оказалось немало…
По горячим следам удалось узнать, что готовился взрыв состава с керосином, поставленного аккурат неподалёку от вагонов с химикатами. Если бы теракт удался, счёт жертвам пошёл бы на сотни.