Время Обреченных

– Сообщают: 'Бригаде не унывать! Скоро будем!' Подпись: 'Черкасов'.

'Скоро… – прикинул Андреев, – это не так уж и скоро…' Он ободряюще улыбнулся, а у самого на душе кошки скребли, бой ведь начался совсем не так как хотелось бы. Канониры сэра Тови плюют огнём как заведённые и пока что бой идёт на равных. При других обстоятельствах, тем более при численном преимуществе англичан, такой оборот начальника бригады вполне устроил бы. Но не теперь. Слишком огромные ставки стоят на кону.

Вскоре пятнадцатидюймовки 'Инфлексибла' дважды поразили 'Менск' и Андреев прикусил губу, чувствуя тяжесть под сердцем. В штаб поступили доклады, что первое попадание разбило резервный дальномерный пост, второе пробило броню задней кормовой башни главного калибра, убив и ранив половину комендоров и выведя из строя одно из орудий. Ответная серия 'Менска' стоила 'Инфлексиблу' сразу трёх попаданий в левый борт, один снаряд не причинил серьёзных внутренних повреждений, два остальных прошили борт ниже ватерлинии и разорвались внутри. Теперь английский крейсер имел пробоины на оба борта, его правый крен начал постепенно выравниваться, а сам он проседать от забора воды, которой, впрочем, благодаря переборкам, он принял не так и много. Скорость 'Инфлексибла' снизилась до двадцати трёх узлов.

На семнадцатой минуте боя, до которой все корабли отчаянно маневрировали, уклоняясь от близких водяных столбов, грозивших обернуться меткими выстрелами в корпус, обменялись попаданиями 'Худ' и 'Алексеев', их артиллеристы смогли всё-таки нащупать каждый своего противника, не смотря на все ухищрения опытных командиров. Флагман Андреева получил снаряд в рубку, но 400-мм броня выдержала, спася офицеров управления, штаб бригады и самого контр-адмирала. В рубке долго ещё стоял звонкий гул, все присутствующие на время оглохли, а каперанг Надеин и командир БЧ-1 громогласно орали приказанья в трубки, не сразу сообразив, что орут. Чуть позже пришёл доклад, что второй 15-дюймовый от 'Худа' вывел из строя башню 130-мм контрминных орудий. Сам же 'Худ' лишился первой носовой башни главного калибра, снаряд пробил броню палубы рядом с барбетом башни и разорвался в районе зарядного элеватора. Английский крейсер сотряс мощный взрыв, столб пламени вздёрнулся ввысь с обломками расколотой башни. Однако 'Худу' повезло, огонь не пошёл дальше внутрь корабля – спасли множественные переборки и броня. Теперь у ветерана Мировой Войны в строю остались только две кормовые башни и Андреев подумывал не перенести ли огонь своего флагмана на флагман Тови, но отмёл эту мысль. Пусть 'Худ' и старичок, но его надо дожать, как бы ни было солоно сейчас 'Петрограду'.

На исходе восемнадцатой минуты боя снаряд "Рипалса" попал в первую кормовую башню "Петрограда", но 300-мм броня выдержала. Башню только на несколько минут заклинило. А в полубак "Инвизибла", куда он получил "гостинец" в начале боя от "Синопа", попали сразу три снаряда. Английский крейсер сильно задымил, потеряв убитыми и ранеными свыше двухсот моряков. Но "Инвизибл" всё-таки отомстил "Синопу", вторая носовая башня русского крейсера сотряслась от взрыва, сорвавшего башенную крышку. Весь расчёт боевого отделения погиб.

В начале двадцать третьей минуты "Менск" удачно положил два снаряда в корму "Инфлексибла", а минутой позже ещё один в левый борт. У британца вышел из строя валопровод, он потерял ход и начал дрейфовать, описывая циркуляцию к линии русских кораблей. Используя момент, комендоры "Менска" добились высокой точности, за минуту в корпус английского крейсера попало восемнадцать снарядов, вызвав большие разрушения и пожары. Ещё через минуту, из-за внутренних повреждений, огонь достиг орудийных погребов и "Инфлексибл" вздрогнул от почти одновременных взрывов. Корпус корабля раскололся и скрылся в дымо-огненном облаке. Когда ветер снёс в сторону чёрную непроглядную завесу, море уже поглотило крейсер вместе со всей полуторатысячной командой.

Контр-адмирал Андреев оторвался от нарамника панорамы и, не глядя ни на кого из офицеров, бросил:

– Передать циркулярно по бригаде: распределить цели вправо.

Его приказ означал, что "Менск" теперь должен перенести стрельбу по "Инвизиблу", "Синоп" по "Худу", флагман "Алексеев" по флагману Тови "Тайгеру", а "Петроград" по "Рипалсу".

– Бригаде Бухвостова начать атаку концевых, – отдал Андреев следующий приказ. – Мы же, господа, идём на сближение… Дабы от рюриков не полетели перья…

И обращаясь к командиру "Алексеева" каперангу Надеину, приказал:

– Командуйте, Сергей Николаевич, самый полный… – затем контр-адмирал повернулся к начальнику службы "Р". – Бригаде равнение на флагман.

Линейные крейсеры Андреева повернули "все вдруг" на зюйд-зюйд-вест и, набирая скорость, начали стремительное сближение с англичанами. А в пятидесяти кабельтовых позади, форсируя машины, резали форштевнями волны тяжёлые крейсеры Бухвостова. Значительно более лёгкие чем линейные, рюрики с водоизмещением в 14250 тонн, были более манёвренны, что могло служить дополнительной защитой при обстреле противника. А их 8-дюймовки и, если повезёт, торпедные аппараты Андреев рассчитывал использовать в качестве вспоможения в борьбе с кораблями Тови. Ведь к месту боя уже должны в скором времени подойти английские линкоры, а вот североморские линкоры, увы, явно запаздывали.

Перераспределение целей не преминуло принести первые результаты. "Менск" положил два снаряда в "Инвизибл", уничтожив 6-дюймовую башню, а "Петроград" всадил одним залпом сразу три "подарка" "Рипалсу" в бак, на котором мгновенно занялось пламя. В довершение у "Рипалса" временно вышли из строя приборы управления огнём сразу главного поста и резервного и его канониры начали стрелять каждая башня по своему усмотрению, используя оптику башень – при такой дистанции фактически в белый свет, так как их огонь не корректировался.

Тем временем перераспределили огонь и англичане, в точности повторив схему Андреева. Снаряд от "Худа" попал под грот-мачту "Синопа", погибло несколько моряков, но повреждения у русского крейсера оказались незначительны. "Тайгер" схватил "гостинец" от "Алексеева", угодивший в самую слабую часть ютовой палубы, где броня составляла всего 100-мм. Флагман сэра Тови этого как будто и не заметил, пожар был быстро потушен, а убитыми потеряно три моряка. Но через полторы минуты в "Тайгер" влупил следующий снаряд, попав в броневую маску орудий второй носовой башни. Пробив защиту, 14-дюймовый "Алексеева" повредил два орудия из трёх и уничтожил весь расчёт боевого отделения плутонга. Только благодаря слаженным мерам расчёта рабочего отделения башни, пожар не перекинулся к погребу. Башню принялись срочно вентилировать, чтобы как можно скорей открыть огонь из оставшегося орудия.

На тридцать второй минуте боя, "Худ", вёвший огонь одними кормовыми орудиями, смог поразить "Синоп" ниже ватерлинии в районе носа. Русский крейсер принял около семисот тонн воды, получив незначительный дифферент на нос и тоже незначительный крен на правый борт. И вот истаяла полная боевого напряжения минута и получил два снаряда от "Тайгера" и "Алексеев": один повредил нос, другой попал в 300-мм барбет первой носовой башни. На счастье расчёта плутонга, снаряд прилетел под неопасным углом, но и срекошетировав (при этом от удара встал на боевой взвод его взрыватель), он врезался в палубу недалеко от башни, взрывом проломив недостаточно толстую броню. От осколков погибло шестеро матросов и десятерых ранило. А когда три снаряда из залпа "Менска" влупили в уже изрядно пострадавший полубак "Инвизибла", сызнова запылавшего не хуже прежнего, в бой вступили остальные корабли Тови и Андреева. Дистанция между линейными крейсерами к этому времени сократилась до ста двадцати четырёх кабельтовых.

С направления вест-зюйд-вест отряд Андреева попытались атаковать оставшиеся в строю эсминцы 5-й флотилии, но были перехвачены бригадой лёгких крейсеров капитана 1-го ранга Нюхалова, загодя выдвинувшего свои корабли по приказу Андреева, предугадавшего реакцию англичан. Коммодор Маунтбеттен, перенёсший свой флаг с повреждённого 'Ахиллеса' на 'Аретьюзу', которую Тови отдал в его распоряжение, рассчитывал прорваться сквозь боевые порядки русских эсминцев к линейным крейсерам и попытать счастье в торпедной атаке, пока русские исполины заняты борьбой с эскадрой Тови. Но коммодор очень быстро убедился в провале своей затеи. Русские эсминцы и дивизион Больших Охотников остались прикрывать 'Макарова' и 'Орлицу', а в охранение вместо них вышли лёгкие крейсеры класса 'Псков'. Поняв свой просчёт, коммодор остро пожалел, что английские гидропланы так и не смогли наладить разведку в глубине тактической зоны русских кораблей. На локаторы же, имевшиеся только у новейших линейных крейсеров и линкоров, да и то – у Тови он был один! – Маунтбеттену рассчитывать не приходилось.

Восемь эсминцев и "Аретьюза", незначительно превосходившая русские лёгкие крейсеры водоизмещением, но уступая в главном калибре – шесть её 6-дюймовок против девяти 180-милиметровок у корабля класса "Псков", сошлись в скоротечном и малорезультативном для британцев бою с русской лёгкой бригадой. Маунтбеттен рассчитывал прорваться на полном ходу своих эсминцев, а "Аретьюзой", обладавшей чуть более 30-узловой скоростью, прикрыть их насколько это будет возможно. Но не вышло.

Канониры "Аретьюзы" смогли дважды попасть из 6-дюймовок в "Гомель", а в "Вятку" всадили девять 120-милиметровых эсминцы, но значительных повреждений русские крейсеры не имели. Зато "Уфа" и "Саратов" остались и вовсе целыми, "Саратов" – флагман Нюхалова, умудрился даже попасть одной из торпед в "Броук", когда пустил их веером. От торпеды эсминец затонул в течении шести минут. А перед этим, огнём 180-мм калибра был потоплен "Петард". "Аретьюза" же и эсминец "Моресби" получили тяжёлые повреждения в надстройках. Так – несолоно хлебавши, Маунтбеттен скомандовал отход, остро жалея, что поставил всё на высокую скорость своих дестроеров и отказался от долгих изнурительных уворачиваний от огня русских комендоров.