Время перемен

Эх, люблю воскресенья! Жаль, что это, как и многие до него, так быстро пролетело — вроде только успела встать, как уже надо ложиться. Ну, позавтракала, вернее уже пообедала, уроки сделала, поиграла с девчонками в салочки под водой, поужинала и все. Даже с тетей Леной поговорить не успела, хотя и видела её в школе. Ах да! Ещё Алине о встрече с Костей рассказала. Нельзя сказать, что её эта новость обрадовала, но и не то что бы расстроила — все же хоть какая-то ясность. За брата моя соседка явно переживала. А ведь шанс того, что он свяжется на свою голову с Охотниками существовал и немалый.

О произошедшем в лаборатории девчонкам все рассказал Фыв. К моему счастью, потому что я бы наверное не смогла. Как поведать о том, что эти ненормальные с детьми делали? Не иначе как они не держат нас за людей, потому что их опыты… Это ни в какие ворота не лезет!.. Так! Стоп!!! Не думать об этом, не думать! Хотя, кажется, сон без сновидений несколько притупил воспоминания, по крайней мере, того ужаса, что опутывал меня в субботу, нет.

Благодаря тритону подруги с пониманием отнеслись к моему состоянию, особенно после того, как я ночью Алину криками разбудила. Оно и понятно, после всех этих перестрелок и ужасов ничего нормального присниться просто не могло! Сегодня же никаких снов не было.

Я собиралась идти умываться, когда в дверь постучали. Пришлось открыть.

— Доброе утро, — приветствовала меня одетая в легкую спортивную куртку Рия. Отвратительно бодрая для такого времени.

— Доброе, — зевнула я.

— Встала вот пораньше, хотела поплавать, пока в бассейне никого нет. А там Илина Владимировна обнаружилась, — пожаловалась подруга. — Ну мне и поручили всех оповестить, что плаванье отменяется: какие-то у неё срочные дела. И ещё вместо русалковеденья классный час будет, — словосочетание «классный час» она произнесла как-то неуверенно, удивленно. Странно. Я уже хотела уточнить бывают ли у нас вообще классные часы, но потомственная сбила меня с мысли, закончив: — Так что можете ещё поспать.

Благодарно кивнула и заметила:

— Думаю, Алина будет рада.

— А ты? — удивилась любительница оружия.

Вздохнула с сожалением:

— Уже не усну. Лучше в ванной подольше поплаваю.

— Тогда через полчаса на завтрак? — предложила Ри, направляясь дальше по коридору.

— Зайдите за нами, — крикнула ей вдогонку и пошла умываться. Учитывая, что от воды я, как и любая не стабилизировавшая превращения русалка, превращаюсь, процесс умывания плавно перетекал в процесс купания. А раз сегодня у меня достаточно времени, можно и голову помыть: обычно я занималась этим исключительно вечерами, хотя до Превращения нередко мыла и по утрам.

На завтраке выяснилось, что классный час вообще-то для нашей школы явление крайне редкое. И даже неординарное. На самом деле неудивительно, учитывая, что у каждой ученицы есть наставница.

— В самый первый-первый раз, мы проводим классный час, — зарифмовала Наташа.

— А в моей прежней школе два-три раза в четверть был, — вспомнила я. Те обычные уроки, задания и класс, в котором было пятнадцать парней и двенадцать девчонок, казались уже чем-то далеким, хотя прошло совсем мало времени. Если считать каникулы, то чуть меньше месяца. Странно даже. Впрочем, тут наверно виновато обилие новых впечатлений.

Гадая, с чего бы такие изменения, мы поднялись на третий этаж. В кабинете русалковеденья обнаружился уже почти весь наш класс.

Пока выбирали, где сесть — здесь не было жесткой системы, кто с кем сидит — и устраивались, прозвенел звонок. Прежде чем его эхо стихло в коридорах, из портала возникла Анна Викторовна — преподаватель магии самообороны. Вид у неё был слегка ошарашенный. Кажется, произошло нечто эктраординарное, потому что она не стала, как обычно это делала, призывать к тишине или приветствовать нас, только махнула рукой, разрешая садиться.

Присела на стол (что также свидетельствовало о крайнем потрясении), и заявила без всяких подготовительных речей:

— У нас реформы, — и замолчала. Судя по её виду, ничего хорошего означенные нам не несли. Мы замерли, настороженно ожидая продолжения, которого не последовало.

Первой не выдержала Наташа:

— И в чём же они заключаются? — выразила она общие мысли.

— В крахе системы, в общем-то, — совершенно непонятно ответила взрослая русалка. И снова тяжелое молчание. Кажется, женщина решала, как подать нам важные сведения. Но то ли в дипломатии она была не сильна, то ли собственные эмоции не позволяли в достаточной степени успокоиться, чтобы облечь мысли в подобающую учителю конструкцию, потому что в итоге сообщили нам следующее: — Короче говоря, после субботних событий… ну, вам не обязательно знать каких… — мимолетный взгляд-предупреждение на меня. А что я-то? Девчонки все равно уже в курсе, и я тут ни при чем. Да и остальные наверняка тритонов видели, так что, кто больше, кто меньше знают. — Маргарита Николаевна — предыдущая директриса и основательница нашей, да и всех остальных школ — предложила Совету директоров план реформ. Совет утвердил, — недосказанное «а что им ещё оставалось» повисло в воздухе. — Единогласно. — Оно и понятно. Спорить себе дороже. О целительнице у меня сложилось впечатление, как о даме властной и весьма предприимчивой и сказанное, вернее недосказанное вполне в него вписывалось.

— Так что за реформы-то? — спросила Катя. Недавно она подстригла свои шикарные волосы (что и неудивительно, я с этой мгновенной сушкой при обратном превращении тоже о стрижке подумывать начала) и перекрасила в небесно-голубой. — Неужели все настолько плохо, что Вы говорить не хотите?

— Не то что бы совсем плохо… — Анна Викторовна вздохнула и, видимо, собравшись с духом, выдала: — Наша школа переходит на одиннадцатилетнюю систему, — мне показалось, я ослышалась. Даже мне, оказавшейся здесь совсем недавно, подобное казалось дикостью, что уж говорить об остальных. Наверняка заметив всеобщее замешательство, учительница тем не менее продолжила, словно торопясь выдать шокирующие новости: — В ближайшем будущем будет сформирован первый класс, состоящий из тех потомственных, чьи родители решат отправить их сюда, и тех непотомственных подходящего возраста, которых удастся отыскать.

— Но они же непревратившиеся! — выразила общее потрясение Вика. — Чему их учить?

— Об этом Маргарита Николаевна тоже позаботилась: программа уже составлена и утверждена, хотя нас с ней ещё не ознакомили, — женщину явно волновал вовсе не заданный вопрос, а нечто другое. — Подозреваю, в основном общеобразовательным предметам и основам магии. Она ведь гораздо раньше Превращения просыпается.

Судя по тому, как кивнула в ответ на взгляд Наташи Рия (мы сидели прямо за ними), тут её наставница была права.

— Также, по идее планировались наборы в пятый, седьмой и восьмой классы, но в связи с… ммм… — она на секунду задумалась, подбирая слово, —…обострением конфликта с Охотниками, — Не поняла! Причем тут Охотники-то? Неужели это они стояли за теми извергами, что детей мучили? Или ещё что-то случилось?! Надо будет поймать крестную и узнать! — этот план был пересмотрен и теперь набор будет во все классы с первого по восьмой включительно. Прежде незамеченных Превратившихся будут обучать отдельно. Хотя, кого-то, конечно, могут и к вам определить, если будут уверены, что программу догнать сможет… Пока план такой, но все может поменяться, если незамеченных окажется много, — Анна Викторовна отошла от стола, на который опиралась, обошла его и устроилась на стуле.

— А другие школы? Вы сказали, что это постановление Совета, значит и они тоже переходят на такую же систему? — уточнила блондинка с косой до пояса и в полосатой кофточке. Кажется, её звали Ирина.

— С незначительными изменениями, вызванными различиями в образовательном процессе разных стран, но да, тоже переходят, — кивнула взрослая русалка. — Так что, как вы понимаете, поисковиков, как официальных, так и ранее не задействованных, да и вообще всех привлекут к поискам. Обсуждалось даже предложение провести Соревнование поисковиков на реальной местности. В расширенном режиме, так сказать.