Время перемен

Я лежала и смотрела в потолок. На соседней кровати мирно посапывала Алина. А я спать больше не могла. Не потому, что не хотела. Нет. Просто сегодня снова пришли Сны…

Сгущались сумерки, в которых тонул уже и мост, до которого было меньше пяти метров, и речка под ним. Холодало, чтобы не замерзнуть, приходилось постоянно двигаться. Ожидание затягивалось, и я уже понимал, что, скорее всего, жду безрезультатно. Как и вчера, и позавчера, когда, несмотря на назначенную встречу, Света не пришла. Почему? Из-за чего? Просто не захотела продолжать общение? Уехала? Заболела? Или же попалась кому-то из нечисти? Тем же мерфиткам? Оставалось только гадать, потому что привыкнув к местным реалиям с отсутствием сети я даже не подумал о том, чтобы взять у неё номер телефона… Я и мобильник-то непонятно куда закинул — родители то ли стараниями Виктора, то ли просто махнув на меня рукой, звонили крайне редко, на электронку или в соц. сетях писали почаще, но тоже далеко не каждую неделю. Не то что поначалу, когда я только уехал… Я потому тогда и аккаунты в соц. сетях создал, бегал чуть ли не каждый день в компьютерный класс…

Сумерки сгущались. Решив, что нет смысла больше ждать — вряд ли девушка будет гулять по такой темнотище — побрел в направлении школы… Оставалось надеяться, что завтра на занятии по Охоте нам не сообщат о похищении каким-нибудь вампиром моей знакомой… Хотя вполне может быть, что я зря нервничаю, может она сама… нечисть. Ведь неспроста же мерфитки нам ничего не сделали? И вообще вели себя совсем не так, как в моем понимании должны были. Её принадлежность к кому-то из нечисти это бы объяснила. Как и то, почему она не боялась ходить по лесу одна. Правда, в таком объяснении было ещё больше вопросов: во-первых, почему в этом случае она спокойно со мной общалась? И вела себя вполне адекватно? Ну а во-вторых, девушка не походила ни на один известный мне вид. Ни на вампиршу (зубы слишком человеческие, краснеет), ни на мерфитку (адекватная), ни на русалку (они в этом возрасте от воды превращаются, да и не стала бы русалка на льдине сидеть, ждать помощи), ни тем более на фею или эльфийку (ни крыльев, ни острых ушей). Ответ могло бы дать таки осиленное мной Охотничье видение, но для того чтобы проверить надо было с ней встретиться, а Света как назло куда-то пропала. Так что пока, за отсутствием доказательств обратного я считал, что моя знакомая — просто человеческая девушка. Обычная.

Фонарик высветил уже знакомое поваленное дерево. Перешагнув через него, вновь ускорил шаг. Путь был неблизкий, и хотя попасть в школу можно было и ночью, нарываться на нотации не хотелось. Дорогу я уже изучил, за несколько часов, проведенных мной у моста ничего особенно не изменилось, так что ничего не мешало мне продолжать убеждать самого себя, что поселившийся в душе червячок сомнения относительно Светы — это не пресловутое Охотничье чутье, о котором нам столько твердили. Отлично понимая, что, возможно, лгу сам себе, ведь её поля я не видел.

Единственным плюсом того, чтобы оказаться неправым насчет обычности девушки, было то, что в этом случае навряд ли она бы стала жертвой вампира или мерфитки… Хотя последние, конечно, и непредсказуемы, но те — у костра — вели себя с нами более чем дружелюбно. Правда, в мысли к ним не заглянешь — может они нас жертвами в каком-нибудь ритуале представляли! Или моя знакомая все-таки была одной из них? Гадать можно было бесконечно.

В лесу закричала какая-то птица: природа пробуждалась, и темное время суток не мешало ей жить своей жизнью. Затрещали ветки. Я поспешно сунул руку под куртку, где в кобуре был пристегнут полученный у старших пистолет (после встречи с мерфитками глупо было не перестраховаться), пытаясь понять поможет ли он против волка или медведя с моей весьма относительной меткостью наложенной на ночь. Луч фонарика шарил по деревьям. Однако все было спокойно, видимо, зверь (или нечисть?) прошел стороной. Оправив одежду, я поспешил дальше. Мысли о Свете на фоне этого небольшого приключения стали казаться какими-то глупыми.

В таких условиях до школы я добрался в кратчайшие сроки. Немного расцарапанный (ветку не придержал), взмокший и запыхавшийся.

— Острых ощущений захотелось? — понимающе хмыкнул ночной сторож, дядя Ваня, пропуская меня на территорию. На случай ночного возвращения кого-то из практикующих Охотников в управления он и ещё несколько мужчин того же предпенсионно-пенсионного возраста дежурили здесь постоянно. По той же причине и звонок на калитке провели.

— Время не рассчитал, — отрезал я.

— Угу-угу. Знаю я вас таких. Время он не рассчитал, как же, — по-доброму усмехнулся мужчина. — Девушку небось в деревне подцепил.

Я предпочел последнее «не услышать». Хотя напоминание о девушке вновь вернуло меня к мыслям о Свете и тому, почему же она все же не пришла. Больше всего меня тревожило то, что роковой могла оказаться именно та самая встреча с мерфитками. Вдруг они решили её потом использовать для своих ритуалов?! Перебирая варианты, подошел к общежитию. В итоге остановился на том, что наверняка я зря себя накручиваю и просто тот парень, о котором она вздыхала при прошлой нашей встрече, узнал о наших прогулках и запретил. Надеюсь, она найдет мою записку.

Когда я проснулась, первым моим желанием почему-то было броситься к нему и уверить, что все со мной в порядке. Потом пришли, держась за руку, понимание того, что мои надежды на ошибку не оправдались — мой случайный знакомый и парень из Снов все-таки оказались одним и тем же человеком, Охотником, — и страх, вызванный всеми теми ужасами, что я видела на их уроках, в его сознании, слышала от своих учителей и одноклассниц, читала в учебниках. По спине промаршировали мурашки: он был так близко. Ему всего-то требовалось посмотреть на поле. Он в отличие от меня это умел. А после… Что бы он сделал после? Убил бы меня? Сдал своим? Отпустил? Кажется, он и сам этого не знал. Тем более не знала этого я. Наверное, все-таки хорошо, что я забыла о той встрече. Кто знает, чем бы она закончилась для меня? Да и для него тоже, если подумать. Едва ли он стал бы сразу стрелять на поражение, тем более для яда достаточно раны. Убить меня тетя Лена с Илиной Владимировной бы не дали, по полю бы отследили, а значит плохо пришлось бы и ему. И ещё вопрос, кому хуже. Почему-то даже несмотря на понимание, что он — Охотник, мне было его жалко. Он ведь, если разобраться, хороший парень. И я бы не отказалась продолжить с ним знакомство, не будь он Охотником. Тем более именно тем, в чье сознание я попадала в своих Снах и от чьих мыслей иногда просыпалась как от жутчайших кошмаров.

— Мне будет не хватать наших прогулок, — прошептала я, закрывая глаза. Жаль, что все сложилось так.

Чтобы прекратить прокручивать в голове все наши встречи, все слова, все действия, все те Сны, которые хотелось вспоминать (таких было не очень много, но они были) потребовалось немало времени. Но, в конце концов, усталость взяла своё. Вот только стоило погрузиться в дрему, как сознанием завладел следующий Сон. Он был несколько странен: я была собой, осознавала это, помнила все и стояла посреди пусть не сразу, но узнанной мною комнаты в квартире дедушки.

— Привет, русалочка моя, — приветствовал меня мамин отец, вольготно устроившийся на черном кожаном диване. — Что стоишь как не родная? Садись. Разговор есть.

— Кто ты? — оставшись на месте, смотрю ему в глаза. Ирреально голубые. Как я не замечала этого раньше? — Это ведь не просто сон, так ведь?

— Тебе лучше знать, — мужчина, которого я считала дедом, пожал плечами. Сегодня на нем были черные брюки и темно-синяя рубашка, из качественного материала, даже на первый взгляд не из дешевых. — Сядь! — приказал так резко, что я плюхнулась на кожаный диван, и пояснил: — Не люблю, когда надо мной возвышаются.

— Кто ты? — повторяю уже не так уверенно. Глядя снизу вверх — родственник был выше меня — настаивать на своём оказалось сложнее.

— Твой дедушка, Григорий Вениаминович, — представился собеседник. В голосе прозвучала насмешка. Сейчас я не дала бы ему и сорока пяти. Хотя даже по самым скромным подсчетам, дедушке было не меньше шестидесяти. Впрочем, судя по всему, он всё же маг, хотя пока и не ясно кто именно, а у магически одаренных, даже просто человеческих магов продолжительность жизни иная.

Нетерпеливо перебила:

— Это я знаю. Кто ты по расе? То, что не человек, я уже поняла. — Предположила худшее: — Охотник?

— Нет, русалочка моя, я не Охотник и никогда им не стану, — серьезно ответили мне. — И, если бы ты хоть на секунду задумалась своей хорошенькой головкой, ты бы это поняла: стал бы Охотник дожидаться твоего Превращения, зная, что ты, как они любят говорить, «нечисть»?

Надо признать, определенная логика в этих его рассуждениях была. Кроме того, чувствовалось, что, говоря об Охотниках, мужчина знает, о чем говорит. Вопрос откуда? Но меня сейчас в первую очередь интересовало не это, так что я не позволила сбить себя с мысли: