Время перемен

— Будет исполнено, сир лейтенант. А можно пару фарлонгов получить авансом, чтобы быстрее договориться с кем нужно?

— Вечером зайдешь ко мне в палатку, выдам. Если скрысишь — в сортирной яме сгною. Кстати, заправочного пороха много?

— На каждое отделение по две пороховницы.

— Это хорошо, неси сюда одну. Заряды тратить нельзя, так мы из затравочного пороха представление сделаем. Как потемнеет, сразу и начнем. Нельзя же так, чтобы артиллеристы порох в работе никогда не видели!

Через два часа измученные бойцы слушали лекцию об основах артиллерийского мастерства. Перед этим они в доспехах и с щитами за спиной копали холмики-откаты под колесами, заряжали орудия, постепенно ускоряя темп, в теории, постепенно доводя этот процесс до автоматизма. На практике до этого было, как до луны.

Виталик очень хотел довести время заряжания орудия до положенных в 10 секунд, но все больше убеждаясь, что это — из области фантастики. Радовало то, что бойцы были опытными и дисциплинированными воинами. Гвардейцами. Они были выносливы, в меру сообразительны и постепенно начинали понимать своего командира.

— Белый флажок вверх?

— Включать антимагию и заряжать орудие. Но не стрелять — ждать красного флажка.

— Увидели, что красных флаг подняли?

— Сержант подносит фитиль к зарядной камере.

— И?

Боец взял небольшую паузу, чтобы вспомнить все, что перед этим говорил его командир. Наконец, он решился.

— Будет большой и громкий бабах. У нас заложит уши, будет очень страшно и захочется убежать. Но мы мужественно выдерживаем выстрел и спешим снова заряжать орудие. Сержант смотрит на флаг. Если красный флаг еще стоит — дает команду на новый выстрел и снова заряжать.

— А если красного флага нет, но белый продолжает стоять?

— Понятное дело, ждем красного!

— Хорошо. А если флагов вообще нет?

— В обычной обстановке их и не должно быть. В боевой обстановке — смотреть по ситуации, и ждать устных приказов.

— Хорошо. Завтра будем учиться стрелять по команде. Что значит черная цифра 3 на белом фоне?

— Это значит, что нужно крутить ручку, пока указатель не станет напротив этой закорючки. После этого крикнуть «готово» и ждать красного флажка. Если красный флаг уже поднят — сразу стрелять.

— Очень хорошо, очень!

Ветал был доволен своими бойцами. Они все схватывали на лету, некоторые даже проявляли инициативу и здоровое рвение в овладении новой специальностью. Исключения — не в счет. Исключения, вроде несостоявшегося знаменосца, должны были вскоре покинуть артиллерию и перейти в простую пехоту.

— Ну что, бойцы. Завтра по плану заряжание, тренировка координации, потом опять заряжание, потом я расскажу о тактике использования пушек. Потом снова заряжание и тренировка мобильности. К тому времени у нас будет отличный обед — Ирм постарается, это я вам гарантирую. Война войной, а обед по расписанию! Есть возражения?

Возражений не было. Отрастить крылья и научиться летать им никто не приказывал, к тому же вкусно поесть хотелось всем. За боевой дух своего воинства Ветал был спокоен.

— Минут сорок спим — пища должна как следует перевариться. После этого разок повтором заряжание — координацию и приступаем к тренировкам по перемещению орудий. Быстрое перемещение артиллерии в бою — залог ее эффективного использования! Вначале будете руками перевозить пушки с одного края поляны на другой. Потом подключим возниц и повозки. Каждый из вас должен уметь нацепить пушку на артиллерийскую двойку и переместить орудие куда нужно! Это мы будем делать часа четыре.

Потом снова заряжание-координация, тактика и ужин. Очень сытный и вкусный ужин! Если не понравится — обозников отправим копать третий сортир. Отличившихся я угощаю вином и жареной курятиной. После этого сон. Что будем дальше делать, я еще не придумал.

Виталик сразу понял, что все свои припасы он не сможет слопать в одиночку и вся эта вкуснятина скоро начнет портится. Зачем добру пропадать? Из жареных кур, сыра и вина получится отличная мотивация для его бойцов! Тем временем, на поляну окончательно опустилась тьма. Продолжать тренировку стало бессмысленно и даже опасно. Конечно, Виталик хотел и ночные тренировки проводить, но время для этого еще не пришло. Зато настало время для представления.

Как же в этот момент ему хотелось выстрелить из орудия по-настоящему! Так, чтобы ударная волна прошлась по всем косточкам, чтобы уши заложило, а жерло пушки выплюнуло столб огня в ночную тьму. Увы! Это было бы вопиющим нарушением дисциплины, а импровизировать с помощью магии Виталик опасался. К тому же, магия была бы обманом, подлым враньем, несовместимым с почетным званием артиллериста.

Зато у него был заправочный порох. Выбранный расчет зарядил орудие муляжом заряда, но вместо закрытой пороховницы артиллерист всыпал на зарядную полку настоящий порох. Всыпал его целую горку. — «Нужно будет где-то раздобыть пустые пороховницы и засыпать в них простой песок. Такими темпами у нас зарядный порох кончится раньше, чем заряды», — подумал Виталик, когда сержант Улербан поднес к пороху фитиль, пропитанный серой и селитрой, заставляющими простой кусок веревки злобно шипеть и ругаться яркими искрами.

Ночную темноту озарила вспышка огня, ослепившая сгрудившихся вокруг солдат. Те подались назад и стали восхищенно протирать глаза.

— Магия!

— Это магический порошок!

Виталик поспешил всех успокоить.

— Солдаты, в этом порошке столько же магии, сколько в простом костре. Вы же не боитесь обычного костра? — Виталик был полностью удовлетворен произведенным эффектом.

— Никак нет сир лейтенант. Но костер никогда не горит настолько ярко! Это может сделать только магия.

— Вы ошибаетесь. В обычном огне тоже есть сила, но ее настолько мало, что мы почти не видим ее. В порохе Силы много! Безо всяких заклинаний и магических ритуалов этот порошок хранит внутри себя стихию огня. Сила его столь велика, что лучший из магов не сможет устоять перед ним!

Войны-артиллеристы с сомнением уставились на пушку. Кто-то из них стал впотьмах ощупывать дуло, словно это могло помочь определить — врет их лейтенант или нет.

— А много этого порошка в зарядах?

— Гораздо больше, чем помещается в зарядной коробке и порошок заряда гораздо мощнее. Он силён не жаром пламени, а силой, которая заставляет трескаться дрова в костре. Эта сила толкает вперед железные шарики картечи, заставляет ее лететь быстрее любой стрелы. Так быстро, что ее полет невозможно увидеть глазами.

— И что будет, когда картечь попадет в человека?

— А как думаешь, для чего мы здесь тренируемся?

Это, на самом деле, был глупый вопрос. Кроме Виталика и возничих, на поляне собрались профессиональные военные, ничего другого, кроме как убивать и калечить врагов они не умели.