Время сирот

— Такая честь для нас, в нашей–то дыре и такие важные… эм…

Маани так сверкнула глазами на хозяина, что тот замялся и шустро засеменил прочь от стола.

— Ты его чуть не испепелила, — засмеялся Кинт.

— Дежурный этот болтун! Деревенщина!

— Я тоже можно сказать деревенщина.

— Я заметила, улыбнулась Маани и отпила наливки, — ммм… очень неплохо, попробуй.

Кинт поднял стакан и посмотрел через него на Маани.

— Мы еще сможем увидеться? Может в Майнге?

Щеки Маани вспыхнули красным, она опустила глаза, грустно улыбнулась, затем снова, подняла взгляд на Кинта и ответила:

— С удовольствием, и в другой обстановке желательно… только…

— Постесняешься моего деревенского вида? Я могу приобрести дорогой костюм, котелок и трость…

— Не только в этом дело, кстати, костюм тебе пойдет.

— Да, у нас в терратосе не приветствуется общение молодых людей разного сословия.

— Познакомившись с тобой, даже при таких обстоятельствах, я уже жалею о подобных традициях.

— Что же тогда? — спросил Кинт, а внутри него все ликовало, от того, что Маани испытывает такие же, непонятные, но приятные чувства по отношению к нему… Что–то неуловимое, трепетное проскочило в их взглядах там, у разбитого скревера. Вот и сейчас она говорит, краснеет и смотрит на него, а он на нее… и никто не отводит взгляда.

— Это все из–за моей… эм… службы, я даже не могу оставить тебе своего адреса. Может ты… — оживилась она.

— К сожалению, я тоже, не могу оставить тебе адреса, у меня его просто нет, пока нет. Хотя… В Майнге, да! Ты можешь оставить для меня записку в Майнге. Там есть мастерская… эм… как же его… а! Мастерская Бара.

— Я знаю ее.

— Вот! Можешь оставить для меня там письмо. А хозяину скажешь, что это письмо… эм… для племянника капитана Ллодэ, и что он, то есть я, его сам вскоре навещу, да! Так и скажешь.

С улицы донесся гул и стал нарастать…

— Это за мной, — сказала Мани и положила ладонь на руку Кинта, — не провожай, пожалуйста.

— Не буду…

— До встречи.

— До встречи.

Маани легкой, пружинистой походкой быстро вышла из харчевни и растворилась в сумерках улицы. Кинт Еще долго ощущал тепло ее руки, улыбался и смотрел в оставленную открытой дверь харчевни.

— Кхм… — снова возник у стола хозяин, — может что–нибудь еще?

— Да, вашей этой наливки повторите, пожалуйста.

— Какая честь, какая честь для нашего города и моего заведения, — снова запричитал хозяин.

— Сколько это все? — показал на стол Кинт.

— Что вы, это все за счет заведения.

— Взятка должностному лицу? — Кинт нахмурился и решил подыграть, раз все так складывается.

— Нет–нет, и в мыслях не было…

— Так сколько?

— Шесть кестов серебром.

— Возьмите, — Кинт отсчитал монеты, — и вот еще что…

— Слушаю…

— Разбудите меня на рассвете, к этому времени повозка должна быть запряжена, и готов завтрак.

— Все будет сделано, можете рассчитывать на меня.

— Выполните все как следует, отмечу ваш городок в рапорте и в частности ваше заведение.

— Очень, очень буду вам признателен, да что я, весь город… А как простите, ваше имя?

— А вот это самое главное, — Кинт поманил пальцем хозяина и тот склонился над столом, — кто бы не интересовался, кто бы не спрашивал, сегодня вы никого не видели, вы поняли меня?

— Да–да, конечно…

Кинт вышел на улицу, и глядя на звездное небо выкурил трубку, Маани… буквально свалившись с неба, она разделила жизнь Кинта на до и после встречи с ней. Что–то перевернулось, изменилось… Поднявшись в комнату, Кинт закрыл дверь на засов, и лег не раздеваясь на кровать, лишь скинув сапоги, один из двух револьверов с пояса он подложил под подушку и закрыл глаза. Уже засыпая, он думал о том, что наверняка кто–то в Конинге его опознал и скорее всего будет отправлена погоня. Нет, в крупные города соваться опасно, а искать приключений в городках вроде Валтира не было ни какого желания. Что ж, от судьбы не уйдешь, похоже, теперь путь только в корпус охраны дорог… или вообще из терратоса. И если вчера, второй вариант мог бы рассматриваться, то сегодня, после встречи с Маани это совсем не вариант.

Из Валтира Кинт выехал после того, как посетил местную ратушу и предъявил головы кочевников. Получив вознаграждение по восемьдесят кестов за каждую голову, он выехал на торговый тракт, поднял воротник бушлата и пару раз хлестнул вожжами Молчуна. Дул степной ветер и было прохладно. Кинт ехал весь день, пару раз останавливался ненадолго в небольших рощицах, чтобы покормить и напоить Молчуна, ну и самому перекусить. К вечеру он догнал четверых всадников неспешно едущих по тракту, это были дорожные жандармы, возвращавшиеся с дежурства в полевой лагерь. Когда совсем стемнело, жандармы встали на ночлег в плотном кустарнике рядом с дорогой. Связали ноги коням, чтобы те далеко не разбрелись, щипая молодую траву, и развели костер. Кинт съехал с дороги и подъехал к жандармам, спрыгнул с повозки, и прихватив плетеную корзину с провизией подошел к костру.

— Разрешите присоединиться? — Кинт поставил корзину на землю.

— Ммм… я не против, — сказал один из жандармов, веселый такой здоровяк, сразу выудив из корзины Кинта бутыль с шантом, — что скажешь Крей?

Жандарм, с жетоном старшего по патрулю подошел к Кинту и сказал:

— А не сопрешь что–нибудь ночью?

— Да, бывали у нас случаи, — поддакнул жандарм не выпускающий из рук бутыль с шантом.

— Да что у вас брать–то? — улыбнулся Кинт, — все же казенное.

— Верно, — рассмеялся старший патруля, — все казенное. Присаживайся ближе к костру, ночь холодная будет.

Кинт подложил на землю скрученное суконное одеяло, уселся и начал доставаться из корзины съестные припасы.

— Сколько еще до полевого лагеря? — спросил Кинт.

— Очень интересно, — нахмурился старший патруля, а один из жандармов положил руку на рукоять револьвера.

— Вы не подумайте чего, я вообще к вам, в корпус еду, хочу на службу поступить.

— И рекрутская грамота есть? — поинтересовался жандарм, который так и держал руку на рукояти револьвера.

— Грамоты нет, есть вот это, — Кинт откинул полу бушлата и продемонстрировал точно такой же револьвер, как и у всех сидящих рядом, — это подарок капитана Агиса.

— Подай–ка, — старший протянул руку.

Кинт медленно, чтобы не нервировать жандарма напротив достал из кобуры револьвер.

— Хм… точно, это из нашей оружейки револьвер, и клеймо наше…

Револьвер, переходя из рук в руки сидящих вокруг костра, описал круг и вернулся к Кинту.

— Тогда я знаю тебя парень, — неожиданно хлопнул Кинта по плечу здоровяк, который так и не расставался с бутылью шанта, — это ведь ты… эм… да, где–то год назад, один выжил на посту после налета.

— Да.