Время скидок в Аду

Затем я услышал, как вдалеке палят пушки «Вдовы без головы»,издавая низкий рык, похожий на гром. Корабль все еще был далеко, и снаряды не попадали в нас, но это уже было своего рода заявление: рано или поздно нам придет конец.

— У меня есть идея! — крикнул я Гобу и Уолтеру, стараясь перекричать вопли команды — многие матросы едва цеплялись за веревки, пытаясь увернуться от зубастых монстров.

Я спросил у Гоба, умеет ли он шить. Он взглянул на меня так, будто я поинтересовался у земного подростка, популярен ли все еще танец «Макарена».

— Нет? Тогда найти кого-нибудь, кто сможет. Уолтер, помоги достать несколько штормовок нужного размера.

— Что ты задумал? — спросил Уолтер, когда Гоб побежал прочь сквозь летучий рыбный хаос на палубе.

— Им не нужны остальные, им нужен только я. Пока я на этом корабле, они буду наступать. Но если я с него сойду, что ж, думаю, они последуют за мной, а не за вами.

Он посмотрел на стопку штормовок, лежащих сзади меня.

— Что? Ты хочешь соорудить спасательный плот? Они же догонят тебя меньше чем за час.

— Нет, мне не нужен спасательный плот. Я собираюсь попробовать одну хитрость. Не знаю, помнишь ли ты это из своей прежней жизни, но на Земле легко было впечатлить кого-то хождением по воде.

Он уставился на меня в замешательстве.

— Ты собираешься пройти по воде?

— Кое-что получше. Я собираюсь пройти подводой.

Вскоре вернулся Гоб: он привел с собой, как мне показалось, старейшего члена команды — моряка по имени Болкрэмп, чье адское тело было собрано из самых отвратительных частей паукаи вяленого мяса.Когда я рассказал ему, что мне нужно, он явно счел меня ненормальным, но был рад поработать в каюте капитана, вдалеке от убийственного рыбного ливня. Он устроился на полу и развернул швейный набор, закутанный в шкуру: там были иглы, сделанные из кости, и нити из внутренних органов.

Я объяснил свою задумку и оставил его сшивать штормовки под присмотром Уолтера и Гоба, а сам поспешил через палубу, закрыв голову руками от непрекращающегося шквала оживших скелетов рыб. Рипраш был внизу, на батарейной палубе, и пытался настроить две рабочие пушки в боевое положение.

Я поведал ему о своем плане. Будучи демоном, Рипраш не стал тратить время на споры, хотя шансы на мое выживание были невелики. Иногда меня удивляло, насколько малая толика деликатности требовалась для общения в Аду, как мало времени здесь тратили на то, чтобы притвориться, будто тебе действительно есть дело до чего-либо. Рипраш не имел ничего против меня, но он любил свою «Стерву»и, видимо, тоже считал, что если я погибну, то просто получу другое тело. Я не стал объяснять, что смерть станет самой быстрой дорогой в лапы Нилока и остальных темных лордов Ада. Инструкции от Ламех были чрезвычайно ясны: Темюэль сможет вернуть меня в прежнее тело, только если извлечет из нынешнего, а извлечь меня из нынешнего тела он сможет только в одном месте — на дальней стороне Богом забытого Моста Нерона.

— Так что, если это сработает, Нилок и его люди должны оставит тебя в покое, — закончил я. — Ничего не обещаю, но им придется выбирать, и, думаю, они выберут меня.

— У тебя не получится, — отозвался Рипраш. — В этой части реки впереди узкие перешейки, сильные потоки и целые стаи проклятых клыкастых медуз. Любая из них проглотит тебя легко, как маринованный глаз.

Я не хотел быть проглоченным, даже как обычный глаз.

— Можешь подвести корабль поближе к берегу?

— Здесь не выйдет. Если мы потеряем течение, они быстро до нас доберутся. Но скоро мы будем проходить мыс Разбитого Черепа, где Стикс встречается с водами Флегетона у самого края залива Тофет. Там не так глубоко, да и клыкастых медуз тоже не будет. Могут попасться кальмаросвины, но они не так уж страшны. Ты ведь слышал о них?

Честно говоря, я не хотел ничего знать ни о кальмаросвинах, ни о клыкастых медузах или о ком-то еще. Все и так было настолько хреново, что любые плохие новости лишь могли усугубить мое нынешнее состояние дзен-пофигизма до уровня глубокой неразберихи.

«Вдова без головы»подходила все ближе, и теперь, когда она была всего в паре сотен метров, в нас выстрелили ураганом из морских раковин. Возвращаясь в каюту Рипраша, я остановился и подобрал один из пушечных снарядов, чтобы унести с собой, а видевший меня орудийный сержант пополнил список обитателей Ада, которые считали меня ненормальным.

Я положил тяжелый железный шар в угол каюты и постарался закрепить его так, чтобы он не покатился при крене корабля; снаряд был достаточно большим, чтобы переломать все кости тому, кто попадется на его пути. Затем я снова стал давать указания старине Болкрэмпу.

— Оставь отверстие здесь, в углу, — сказал я хилому существу.

Услышав этот странный приказ, он покачал своей сморщенной головой, но бессмертные летучие рыбины продолжали биться о каюту с внешней ее стороны, и находиться внутри было гораздо приятнее, так что Болкрэмп промолчал.

— Вам обоим будет безопаснее с Рипрашем, — сказал я Уолтеру и малышу Гобу, пристегивая ремешки на грубом жилете из штормовок, который по моей просьбе сделал Болкрэмп. Я надул жилет воздухом, от чего стал похож на Мишленовского человечка, [76] только более стройного. Неплохой ветер — хоть в чем-то мне повезло за всю эту проклятую поездку — нес нас к мысу Разбитого Черепа; корабль Нилока был пока позади, и я надеялся успеть покинуть «Стерву»до того, как Комиссар ее уничтожит.

76

Бобби напоминает сам себе надувного человечка Бибендума, который является символом французского производителя шин Michelin.

— Но ведь они знают этот корабль, — сказал Уолтер. — Они знают, где лавка Гэгснэтча, они знают все. Теперь мы не сможем вернуться на Берег Кокит!

— Неважно, — ответил Рипраш, поднимая меня к шлюпке. — Мы не станем туда возвращаться.

— Что ты имеешь в виду?

Пока мы шли, я поспешно проверял упругость ткани моего жилета, но больше всего меня беспокоило то, что швы могут разойтись: я несильно доверял смоле, которой мы их скрепили.

— Это знак, вот и все, — сказал Рипраш. — Я говорил тебе, что думал обо всем случившемся, и теперь мне все ясно. Я должен отправиться вперед на «Ворчливой стерве»и нести слово Возвышенных. Мы отправимся куда захотим и в каждом порту будем чувствовать себя как дома.

Это была невероятно ужасная идея.

— Власти, включая Элигора, Нилока, принца Ситри и всех других — они просто раздавят вас, как муравьев. Рипраш, они не позволят тебе увильнуть.

— Даже Мастема не может рыскать повсюду, — возразил он, на удивление живо. — Мы будем останавливаться, распространять свое знание и двигаться дальше. А после нас останутся те, кто тоже сможет нести слово Возвышенных. Вот Гоб уже знает нашу Молитву! Расскажи ему, малыш. Пусть послушает.

Гоб казался смущенным (или напуганным, с ним никогда не разберешь), но он опустил взгляд и заговорил спокойным и серьезным голосом.

Отец наш Небесный, Ад забрал мое имя, Здесь нет добра, Здесь нет воли, Но есть они в Раю. Дай нам в этот день наш асфодель И дай нам лучшую смерть, А мы оставим тех, кто идет против нас, И приведи нас не к вечным мукам, И избавь нас от нашего зла…

И снова лишь отсутствие слезных протоков помешало мне выставить себя рыдающим хлюпиком. Я так до сих пор и не понял, помог малышу или обрек, вызволив его из Аваддона, но теперь уже было поздно о чем-то сожалеть.