Время скидок в Аду

Я предупредил Рипраша о том, что на данный момент возглавляю список преступников Ада в графе «Разыскивается», так что он отдал указ своим рабочим поднимать трап и готовиться к отплытию.

— Можем встретить Стража гавани, когда доберемся до внешнего волнореза, — поведал мне мой замечательный великан. — Не хотелось бы завязывать драку, но если придется, тебе кое-что понадобится. — Он хмуро осмотрел меня. — Одеть тебя тоже не повредит. Ближе к середине Стикс становится все холоднее.

Я едва стоял на ногах, изо всех сил пытаясь сохранять равновесие, пока Рипраш копался в своих залежах. Конечно, ничто из его одежды мне не подходило — с тем же успехом я мог бы надеть на себя семейную палатку, но в матросском сундучке он нашел пару вещей своего босса Гэгснэтча. Естественно, в каждой рубашке было по две проймы для шеи — специально для переизбытка голов босса, но одним взмахом своего грязного когтя Рипраш превратил две проймы в одну большую, а штаны, хоть и очень мешковатые, подходили намного лучше, чем что-либо из гардероба Рипраша.

Правда, ничто не могло помочь мне одолеть боль в голове после суровой операции Доктора Тедди и смириться с осознанием того, что к стволу моего мозга прицепился какой-то монструозный краб, готовый в любой момент уничтожить меня, но мне не приходилось выбирать. Я вырвался из хватки Элигора, если не считать этой жуткой штуки, и это было чертовски лучше, чем поджариваться на адском огне — уж я-то знаю.

— Теперь нужно оружие, — прогрохотал Рипраш. — Хм-м, вжик-вжик или бум-бум? Или, может, оба? — Он достал еще один, более тяжелый, сундук с такой легкостью, будто это была коробка обуви. Покопавшись в куче орудий, он вытащил нож, который в его огромных лапах походил на изящный кортик, но который для меня вполне мог сойти за меч. Я заткнул его за пояс, чувствуя, будто наряжаюсь пиратом на Хэллоуин, но Рипраш на этом еще не закончил. На дне сундука он нашел то, что искал: пару пистолетов, замотанных в непромокаемую ткань. Они не были похожи на кремневые ружья, которые я несколько раз видел в Аду, — эти были более современными, похожими на «кольты», решившие в свое время большинство разногласий на Диком Западе. «Кольты» были сделаны из грубого черного металла, а рукоять и отделка — из желтоватой кости с изящной резьбой.

— Один парень заплатил мне ими за рейс. Вроде того, — засмеялся Рипраш.

Я так долго оставался беспомощным и подвергался мучениям, что мне сразу же понравилась возможность стрелять в тех, кто желал мне зла. Я засунул револьверы за пояс с двух сторон стволами вперед и попытался доставать их крест-накрест, но одному и вместе — в стиле Билли Кида. [75] Моя заживающая рука заболела уже после нескольких попыток, но у «кольтов» был отличный вес. Я собирался пострелять из них чуть позже, чтобы увидеть, насколько точно настроен прицел.

75

Известный американский бандит и убийца, на чьем счету 21 убийство. Его настоящее имя — Уильям Г. Бонни.

— Ты сказал «вроде того». В каком смысле? — спросил я, возясь с «кольтами».

— Он проник на корабль в Грязной Горечи. Хотел добраться до Пандемониума. Я сказал ему, что приму револьверы в качестве платы. Он отказался и навел один из них на меня. — Рипраш покачал своей огромной головой, сочащаяся рана в черепе казалась свежей, будто его пробили только что. — Поэтому я выкинул его за борт в Голодном Горном Проливе и забрал «кольты» себе. Но мой палец даже не пролезает к спусковому крючку, поэтому они больше подойдут тебе.

— Думаю, их бывший владелец не будет возражать.

— Можешь спросить у него, когда будем проходить Пролив, — засмеялся Рипраш. — Но придется громко кричать. Я прицепил якорь к его поясу, так что он, скорее всего, по-прежнему лежит на дне.

Когда Рипраш вышел из каюты по делам, я растянулся на полу. Гоб молчаливо наблюдал, как я пристраиваю стопку штормовок в качестве подушки.

Заснул я практически мгновенно, провалившись в глубины бессознания, где не было снов — лишь ноющее ощущение того, что я разделяю свой череп с чем-то менее приятным, чем мой собственный мозг. И это ощущение, конечно, было реальностью.

Я проснулся в тишине — по крайней мере, по адским меркам — и какое-то время просто лежал на полу каюты Рипраша и наслаждался тем, что никто не применяет ко мне суровые пытки. Вероятно, мне надо было подняться на палубу и высматривать плывущих за кораблем церберов, но это была долгожданная возможность подумать, не чувствуя мучительную боль, впервые за многое время. А подумать мне надо было о многом, особенно о вероятности того, что «улыбающийся убийца» работал не на Элигора, а на Кифу, на ангела, покровителя Сэма, и одну из сторон небольшого соглашения с Великим Герцогом. В каком-то смысле это было логичным, ведь именно Рай был стороной, завладевшей в конце концов «убийцей» (или, точнее, его прахом, после того как мы поймали его, а Посредники с ним разделались). Но зачем Кифе натравлять безумную машину для убийства на след самого чудесного ангела во всем Джуде, то есть на мой след? Я догадывался, что методы Рая не так чисты, как кажутся, но это было уже слишком.

Я долго размышлял над этим, но мне явно не хватало кое-каких деталей. Немаловажным был вопрос — кто такой, черт возьми, этот Кифа? И как связаны попытки столкнуть меня с жутким существом и его таинственный ангельский план по спасению человеческих душ?

Запутавшись в мыслях, я с усилием поднялся и поковылял на палубу. «Ворчливая стерва»добралась до самой середины реки, а от Пандемониума осталось лишь мерцание вдалеке. Река Стикс была почти прекрасна с ее черной, блестящей поверхностью, в волнах медью отражались далекие загробные огни, воды ее были неподвижны, за исключением округлых перекатов жутких речных рептилий, нарушающих целостность поверхности. Мы шли по течению и, казалось, набирали неплохую скорость. Не считая раздумий над новыми загадками, я впервые за долгое время чувствовал себя воодушевленным. Мне оставалось лишь выбраться из Ада и достать перо, а потом обменять его на Каз у Элигора. После этого — ну, если оно вообщебудет, это «после» — я позабочусь об остальном. О том, как я буду продолжать встречаться с известной демонессой. Я разберусь с этим, когда придет время.

В течение примерно двух дней мы мчались по смоляному Стиксу мимо отвратительных гаваней, коим не было числа. Рипраш больше не скрывал меня от команды, потому что никто не собирался на берег, и вскоре я стал проводить время, стоя у поручней и разглядывая прибрежные города Ада.

— Видишь ли, я думал обо всем этом, — как-то ночью начал объяснять Рипраш. — Мне кажется, что, возможно, пришло мне время заняться чем-то другим.

Я слегка удивился.

— Чем-то другим? Например?

— Например, начать нести слово Возвышенных не только паре слушателей, — ответил Рипраш, в этот момент он походил на философа, насколько на него может походить монструозный гигант с проломленным черепом. — Я думаю об этом с тех пор, как ты донес до меня те слова — сам знаешь откуда. Понимаешь, до сих пор я едва ли верил в историю Ослиной Улыбки, так что никогда не занимался тем, что считаю правильным.

В замешательстве я покачал головой. Рипраш объяснил, что давным-давно, когда он только начинал работать на Гэгснэтча, демона по имени Ослиная Улыбка, выбросили с другого корабля, и его спас Рипраш. Новичок оказался удивительно умным и стал отличной компанией в долгом путешествии. В конце концов новенький признался, что он неместный — то есть не из Ада, — и передал Рипрашу учение Возвышенных. Рипраш жил уже так долго, что стал, по его словам, «слегка философствующим к своему возрасту», и слова незнакомца затронули что-то в его душе.

Имя «Ослиная Улыбка» меня позабавило. Если именно так Темюэль решил называть себя в Аду, то «Мул» — прозвище, которое он получил у нас в «Циркуле», — было очень даже верным. Но что вообще здесь делал Архангел Темюэль? Очередной вопрос, от которого не было никакого толка.

— Но сейчас, когда появился ты и передал мне его слова, — продолжил Рипраш, — я думаю, что должен заняться чем-то другим, а не продолжать жить, будто ничего не случилось. Мне кажется, что твое появление здесь с сообщением от Ослиной Улыбки — это вроде как знак, понимаешь? Знак, намекающий мне, что пора заняться чем-то новым. Передавать слово Возвышенных повсюду, доставлять его тем, кто никогда об этом не слышал.

Если Рипраш действительно собирался стать проповедником в этом самом неподходящем для проповедей месте, то я был рад, что скоро нам с ним придется расстаться — скорее всего, как только мы доберемся до Берега Кокит. Я ругал себя за то, что втянул во все это малыша Гоба, но при этом был уверен, что он не станет сильно скучать по жизни на грязных улицах Аваддона.

Я продолжал натыкаться на странного маленького работника корабля Рипраша, которого про себя прозвал Сумасшедшим Котом. Он служил здесь кем-то вроде счетовода, что требовало его частых встреч с Рипрашем, и все равно при каждой беседе он пялился на меня так, будто мы никогда раньше не виделись, хотя сразу прекращал это делать, если понимал, что я замечаю. Честно признаться, это стало раздражать меня и немного беспокоить. Я спросил Рипраша, откуда взялся среди его работников этот кошачьего вида парень.