Время скорпионов

— Точно. Он хотел знать, по-прежнему ли реорганизация службы проходит с трудностями.

— И?..

— И я сказал ему, что Управление военной разведки не доставит больше проблем находящейся под покровительством группе бизнесменов.

— Это японское дело, безусловно, самое значительное для национальных интересов.

— Простите мне легкую иронию. — Прошло несколько секунд. — Как вы расцениваете последнее выступление генерала Стабрата?

— Возможно, это пробный выпад. Или предостережение.

— Я тоже так думаю, они, безусловно, в курсе.

— Они что-то знают, это очевидно, но, вероятно, немного и потому рискнули открыто закинуть удочку.

— И заручиться поддержкой начальства.

Монтана улыбнулся, он знал, что сейчас последует.

— Если бы только можно было дать ход этой истории, все мои проблемы были бы решены одним махом.

— Сначала, да.

— А потом?

— Все бы рисковали оказаться в неприятном положении.

— Очевидно, именно так думает Матиньон. [75] Министр обратился за консультацией…

75

Дворец Матиньон— официальная резиденция французского правительства.

— И?.. — Монтана исполнял свою роль начальника, любящего продлить удовольствие. Это давало ему ощущение власти над ситуацией.

— В настоящий момент мы не шевелимся и пытаемся потихоньку урегулировать проблему. Они хотят приберечь этот удар на потом, на случай, если общественное мнение будет неблагоприятно для первого министра. И все же я задаю себе вопрос: не следует ли нам опередить события? С добытыми нами снимками и сведениями, возможно…

— Я полагаю, пока рановато рисковать спровоцировать всеобщую панику. Мы следим за Насером Делилем, одним из людей, сфотографированных нашим агентом в тот день, когда грузовик с бочкой прошел в Сирию. У него идеальные данные заказчика подобных транзакций. Через него мы, безусловно, сможем добраться до этой партии. А может быть, если слегка повезет, даже прижать его сообщников. Вот тогда придет время нам вмешаться и придать немного больше гласности нашей инициативе.

Директор службы внешней разведки для виду возразил. Подобный успех позволил бы ему блеснуть перед важными персонами, и он это знал.

— Речи нет, чтобы дать этой дряни распространиться бог знает где. Вообразите ущерб, который причинит его использование при нападении.

Монтана пожал плечами. Использование подобного оружия столь сложно, что реальный урон, возможно, будет очень незначительным. Они оба осознавали, подоплека не в этом.

— Давайте поскорей, иначе…

— Иначе что?

Снова пауза.

— Вся эта история очень некстати. В связи с приближающимися выборами у меня другие задачи. Сегодня уже четвертое, и мне скоро предстоит дать отчет по текущим делам. Так что, если возвращаться к нашей проблеме, следует двигаться быстро и незаметно.

— Отлично. — Монтана посмотрел в окно. Они въезжали на мост Сюлли, погода стояла хорошая.

Крошечное рыболовное судно еще до рассвета вышло из порта Яблах на северном побережье Сирии. С легким опережением привычного расписания, которое никого бы не удивило, — капитан имел обыкновение выходить на лов спозаранку. После долгих часов каботажного плавания он приблизился наконец к месту встречи. Он торопился избавиться от своего груза.

Инструкций и репутации контрабандиста, щедро заплатившего ему за выполнение этой перевозки, хватило для того, чтобы испугать моряка. И помешать его сну. Человек так и сказал ему с угрожающим видом, что это предмет хрупкий, опасный и специальным образом упакованный. Под страхом мгновенной смерти никто не должен даже пытаться открыть одну из двух ржавых бочек, доставленных накануне отплытия. Так что бочки, теперь надежно спрятанные под сетями, были погружены на борт с предосторожностью и соблюдением всей возможной секретности.

Капитан посмотрел на часы. Чуть больше четырнадцати часов. Вдали, по левому борту, очень белая в лучах солнца, вырисовывалась земля. Море было спокойным. Спустя несколько минут на горизонте возник силуэт другого судна. По мере приближения оно становилось все больше. Капитан взял бинокль и уточнил маркировку корабля — грузового судна небольшого водоизмещения. Вчера, после того как его заказчик сообщил ему название судна, он кое-что разузнал и выяснил, что оно, выйдя из Банияза, совершит рейс в Албанию с заходом на Кипр.

Похоже, бочки направляются в Европу. Поговаривали, что контрабандист теперь связался с моджахедами, и рыбак всю ночь думал о том, что именно они являются получателями этого рискованного груза. Потом он подумал, что ему хорошо заплатили за работу и что в конечном счете его не касается, что случится с неверными. Разве они интересуются его судьбой?

11.09.2001

Жан-Лу Сервье находился в верхнем зале Северного вокзала. Было около шести утра. Стоя среди сотни пассажиров, в основном мужчин, на перроне, откуда отбывают поезда «Евростар», он, чтобы скоротать время, пытался угадать род занятий своих соседей. Преобладали темные костюмы, очень похожие на его собственный, что не оставляло места для сомнений. Это были командированные служащие, бизнесмены, финансисты или консультанты вроде него.

И все же в звучании этой серой и в целом апатичной массы он различил несколько фальшивых ноток. Одна или две семьи с утомленными недосыпом и нескончаемым ожиданием детьми. Ребятишки громко разговаривали, бегали вокруг родителей, иногда толкали других пассажиров.

Прямо перед Сервье маленький мальчик со светлыми волосами испуганно прижимался к матери, так что она иногда почти теряла равновесие. Заметив, что какой-то незнакомец внимательно разглядывает его, ребенок попытался спрятаться, уткнувшись в надежную опору — ноги молодой женщины. Она терпеливо противостояла его натиску, точно непобедимый дуб, а затем, нежно разжав его руки, заставила его встать в очередь впереди себя. Полицейские заняли места в окошках паспортного контроля.

Сон Карима внезапно прервался. Только что он спал и видел сны. Мгновение спустя у него уже были открыты глаза, а рассудок готов к действию. Однако возникшая накануне в мечети Пуанкаре тревога не ушла. Ночь не рассеяла ее.

Во время вечерней молитвы имам, странствующий салафист,временно исполняющий обязанности Мохаммеда, очень резко выступал за борьбу с неверными. Он призывал верующих проявить отвагу и достоинство в грядущих испытаниях. Не уточняя, в каких именно. Затем он дважды напомнил правоверным, что мусульманин никогда не должен помогать нечестивцу в ущерб своему брату по вере. Наказанием за подобное преступление будет вечный ад.

К чему такое предостережение?

Карим откинул простыню и сел на краю постели. Он провел рукой по лицу, борода уколола пальцы. Он ненавидел эту бороду. Комок у него в животе стал еще ощутимее, его не оставляло предчувствие неминуемой катастрофы.

В голове звучали слова проповедника. В определенный момент салафист прочитал текст, как будто выученный им наизусть, слово в слово, но его названия не сообщил. Это обращение было одновременно современным и архаичным, речь в нем шла о борьбе за власть над сознанием местной общины верующих.