Время своих войн-1

– Бля!
– искренне говорит Леха.
– Как им так живется? Мазохисты!

– Это они примазываются.

– К кому?

– К нам, к нашему еврейскому Холокосту. Количеством качество хотят взять. Подражатели бездарные! Фига им! Тут им не отломится. Это историческое место уже застолблено, авторские права утверждены.

Леха кряхтит, но сдерживается - молчит.

– То ли дело в России, - расчувствовавшись, продолжает Виталик, - там, если даже траур, то праздник, а здесь... Не умеют веселиться!

– Хвалим родную сторону, а сами туда ни ногой?

– Так ведь посодют же!
– сделав честные глаза, искренние окает Виталик.
– Они такие!

– Ну и что?
– удивляется Леха.

– По справедливости же! Вор должен сидеть в тюрьме, али как?
– спрашивает он, тоже подделываясь под говор.
– Ан не воруй!

– Еще скажи - не дыши!
– огрызается Виталик.
– Не так уж много я у вашей России и украл!

– В этом твоя беда. Украл бы больше, указывал бы тогда - кого сажать, а так... Не горюй, сейчас на вашего брата амнистия!
– И, дождавшись, когда Виталик выдохнет, расслабится, многозначительно добавляет: - До времени!..

– До времени?
– волнуется Виталик.

– Будет приказ - начнем отстреливать - убедительно говорит Леха и тут же признается: - Тут некоторые нетерпеливые уже говорят, настаивают - пора! Мол, неплохо бы в втихую вылавливать, да на кол сажать. А кое-кого - по старинному русскому обычаю, как всяких предателей - березками половинить надвое. Раз уж даже в последнюю Отечественную такое было, то сейчас-то... сам бог велел!

Виталик неопределенно кряхтит, Леха развивает.

– Знаешь, временами готов оспорить... в некоторых деталях. Хочется свое добавить - авторское внести. Так сказать, лепту в оздоровление, - душевно говорит Замполит, очень душевно, так, что Виталика сразу же прошибает озноб.
– Да не бледней ты!
– я хоть и к тебе, да не за этим...

– Вот, спасибочки!
– картинно причитает Виталик, заламывая руки.
– А то у меня запись - прямой эфир пишем на послезавтра - хорош бы я смотрелся с мыслью о коле в заднице!

Лешка хмыкает. Виталик оживляется.

– А что? Среди ваших ходят слухи, что спустят квоты на жидов?
– начинает расспрашивать Виталик.
– Прошу учесть - биографией чист!

– Евреями не рождаются. Евреями становятся.

– Как и русскими, - соглашается Виталик.
– Но у вас ведь как? Основной определитель русскости - поступки, которые не несут личной выгоды? Державная справедливость для всех на отдельно взятой территории? А у нас - справедливость для себя на отдельно взятой планете. У нас - клан! Бизнес-клан. Самый обычный экономический - семейная мафия.

– У вас?

– А что?
– обижается Виталик.
– Посмотри на себя и посмотри на меня. Вот меня смотри внимательно! Замечаешь?

– Что?

– Хищность во мне замечаешь? Хищность должна быть - кровь христианских младенцев на углах губ и так далее - генетический отпечаток. Ну?

– Нет, - честно говорит Лешка.
– Не очень.

– Вот теперь действительно - бля!
– картинно ругается Виталик.
– Придется пластическую доделывать. Тут "профи" носами меряются, куда мне к ним со своим носом. А по повадкам?
– с надеждой спрашивает он.

– Что по повадкам?

– Повадки у меня еврейские?

– Что-то есть, но не дотягиваешь. Переигрываешь, буффонного многовато.

– Совсем расстроил!
– заявляет Виталик.
– Зачем приехал? Расстраивать?

– По другому делу.

– Тогда подождешь? У меня сейчас запись. Смотри - учись, сейчас интервью буду делать - специально для тебя. Обещаю - будет интересно!

...Лешка-Замполит пропускает момент, когда представляют гостя - все его дутые звания и регалии, столь привычные сегодняшнему вздутому времени. Какой-то глава то ли фонда, то ли "общества", а может, того и другого вместе - "фонд" ли исследует "общество", "общество" ли сидит на "фонде" - в общем, понятно, что присосался... Черт ногу сломит в этих их игрищах! Под стать и имя гостя - то ли Юлик, то ли Эдик... Да и фамилия - Януловский... или Янулкович? Но вот сама беседа начинает понемножку интересовать, затягивает своей абсурдностью, уже приглядывается и к гостю программы, чем-то похожему на Гайдара периода его премьерства - такие же пухлые щеки и честные глаза - слушает как тот рассказывает о героическом прошлом своей семьи...

– Моего прадеда забрали в солдаты в 1913 году, когда ему было 15. Он был единственный грамотный из всего полка...

Виталик кивает, лицо прискорбное.

– Скоро он стал очень авторитетным человеком...

– В 15 лет?
– подает голос Виталик.
– Очень любопытно. Не в смысле авторитета, разумеется. Я про то - куда его забрали? В 1913 году 15-летнего "забрать в солдаты" никак не могли.

– Это почему это?
– удивляется гость.

– Согласно Уложения о призывном возрасте Русской армии.

– Ну, не верите - не хотите. Он был 1898 года рождения, забрали в 1913 - следовательно, в возрасте 15 лет. Может, забрали вместо кого-то, может, там была путаница в датах рождения. Но это факт!

– Нет, - грустно говорит Виталик.
– Это не факт. "Вместо кого-то" забрать не могли. Вы очевидно не в курсе системы набора в Русскую армию в начале века.

– Малиновский попал в 16, хоть и добровольцем!

– Во-первых, будущий маршал Советского Союза Малиновский прибился к эшелону и был зачислен добровольцем в пулеметную команду уже на фронте. Во-вторых, уже была война.

– Недавно по "Дискавери" я смотрел фильм про Первую Мировую, и там было про то как англичане разными способами забирали в армию 14-, 15-, 16-ти летних. Это было противозаконно! Погибло, кажется, несколько тысяч таких "добровольцев".

Виталик само терпение, хотя Замполит улавливает те неприятные фальшиво-слащавые интонации, будто скучающий взрослый разговаривает с ребенком для того, чтобы понравиться его родителям.

– Речь идет, во-первых, о России, во-вторых - о мирном времени.

– А я веду речь про то, что забрали в армию противозаконно!
– вспыхивает, либо делает вид, что вспылил, гость.
– В Англии тоже была своя система набора в армию, которая с вступлением в войну так и не изменилась по отношению к минимальному возрасту добровольцев!

Виталик встряхивает головой, будто отгоняет что-то.

– И что? Какое это имеет отношение к нашему предмету разговора? Вы сравниваете абсолютно разные вещи. Можно говорить о системе набора в армию в Российской империи, но имеет ли смысл говорить об армиях Великобритании или Африканском корпусе, если, как вы говорите, ваш прадедушка там не служил? Но мы, кажется, отвлеклись, давайте продолжим. Вы говорили о том, что ваш прадедушка был единственным грамотным в полку?

– Да! После революции он сразу вступил в партию - еще в 1917, воевал в Первой Конной Армии, а поскольку он опять был единственным грамотным, то он и был политинформатором или... как это там называлось? Ну, а потом его отправили в училище красных командиров, он стал авиатором, потом репрессировали, затем помиловали... а "политическая" часть так и осталась. Все, кто его знал, говорили, что у него прирожденный дар работы с людьми, он как-то всех умел понять, всех помнил, для всех хлопотал. А когда моя прабабушка, полька, умерла - очень рано, в середине 30-х, он женился вторично на еврейке, Розе Абрамовне, которая всю семью выкормила, вырастила. Наверное, если бы он служил не в Белоруссии, то жена была бы не еврейка, а какая-нибудь другая женщина, но так сложилось...