Время ушельцев

— Исполнить перехлест Путей! — предложил Фаликано. — Тогда, если даже нас обнаружат и бросятся в погоню, переисполненный Путь выведет их…

— В Нирву? — перебил Тилис. — Неплохая мысль. Только куда пойдем мы сами?

— Прошу прощения, я не совсем понимаю, — привстал со своего места Митрандир. — Что такое «перехлест Путей»?

— Смотри, — Тилис показал Митрандиру на Путь, прочерченный Эленнаром. — Вообрази, что Ворден возвращается в крепость. А ты поперек его Пути открываешь свой собственный и идешь по нему. В той точке, где оба Пути скрещиваются, ты исполняешь особое магическое плетение — у вас это назвали бы чтением заклинаний — и тогда ты идешь туда, куда шел Ворден, а Ворден — куда шел ты.

— Рельсовая война? Понимаю, — глаза Митрандира хитро засветились. — Перевести, значит, стрелку в тупик — и привет машинисту. А мы в результате оказываемся вот тут, — Митрандир указал на осколок базальта. — Прямо у вражеской базы. То есть там, где нас ждут меньше всего. Прекрасно. Далее, используя фактор внезапности, мы нападаем на крепость, выбрасываем десант, громим все, что сможем, поджигаем и смываемся. И пусть они потом возвращаются, куда хотят.

Тилис немного подумал.

— Фаликано, сколько у тебя сейчас драконов? — спросил он.

— Тридцать восемь.

— А воинов?

— Вместе со мною — сто два, — гордо ответил Фаликано.

— По трое всадников на одного дракона? Да? А ведь я тебе говорил: не больше, чем двое! А почему тридцать восемь? Где еще два?

— Один всадник позавчера был ранен и остался в Паландоре, а второй…

— А второго ты потерял при прорыве, — жестко подытожил Тилис. — И не вздумай отпираться, я это почувствовал. Пойми, я не хочу нанести тебе обиду, но государь, который не бережет свой народ — это не государь, а погонщик рабов, и место его в чертогах Плутона.

Фаликано пристыженно молчал.

— Да минует! — произнес Тилис после небольшой паузы ритуальное отвращающее заклятие. — Собирай своих. Пойдем на крепость.

Фактор внезапности

Что такое «фактор внезапности»?

Три секунды.

В течение первой из них ошеломленный враг пытается понять, на каком он свете: еще на этом или уже на том.

Вторая уходит на то, чтобы ощупать свои руки, ноги и ребра.

Третья — нашарить рядом с собой оружие.

Четвертая… Все, фактор внезапности упущен безнадежно. Враг вооружен и готов к бою.

Но во всех случаях бой уже предрешен. И будет он яростен и скоротечен, и немногие уцелевшие его участники так и не смогут потом рассказать, как же все было на самом деле.

«Танки идут, самолеты летят, пушки бьют, солдаты «ура» кричат»… Да, рассказывают чаще всего именно так. Но будьте уверены: рассказчик при этом не присутствовал.

На войне бывает все. Но подлинные участники боев не любят вспоминать о них. А тем более — рассказывать…

Передовой форт взлетел в небо, как живой, и рухнул на землю, распавшись горящими обломками.

Митрандир по-прежнему сидел за спиной Тилиса. Фаликано летел чуть впереди и ниже. Крепостная стена быстро приближалась.

Залп!

Стена разлетелась вдребезги. И прямо перед Фаликано взметнулась к небу волна ослепительно-черного пламени. Отвернуть он уже не успевал.

Волна опадала, рассыпаясь клочьями тумана. Но Фаликано исчез…

— Паландорцы! — отчаянно крикнул Тилис. — Отомстите за государя!

Что было дальше, Митрандир помнил смутно. Скатившись со спины дракона, он рубанул саблей какого-то истерически визжащего типа, перепрыгнул через кучу битого кирпича — из нее торчала скрюченная рука — через пролом в коридор, вглубь, наугад, с криком «За мной!»…

Коридор заканчивался дверью. Митрандир рывком распахнул ее и остановился.

Посреди большого двухсветного зала, на невысоком постаменте, окруженный черными свечами, лежал иссохший труп.

— Черный Гроссмейстер, — спокойно сказал Эленнар. — Значит, Серый все-таки победил.

Митрандир прислушался. Шум боя стихал. Крепость была взята.

Бах! Бах! Бах!

Три пистолетных выстрела и страшный предсмертный крик!

— За мной!

Беловолосому мальчишке помочь нельзя было уже ничем — это Митрандир понял с первого взгляда.

Еще выстрел! Пуля пробила насквозь двустворчатую дверь.

Плечом в нее… р-раз!

Прыжком к дубовому столу… два!

За кисть руки с пистолетом…

— Митрандир, отставить! — крикнул Коптев. — Взять живым!

— Есть взять живым! — отозвался Митрандир, отступая на шаг назад. — Ваше приказание выполнено, товарищ полковник.

Пистолет был уже у него в левой руке.

— Ба, ба, ба! Какая встреча! Подполковник Морозов! — голос Коптева внезапно стал невероятно медоточивым. — Узнаете ли вы задержанного, гражданин Иноземцев?

— Еще бы! Это же он в меня в Приозерске стрелял!

— А с машиной? Тоже он?

— Тоже. Он.

— Моя «Электроника»! — ахнула Галадриэль, протягивая руку к полке.

— Та-ак, гражданка Прудникова! Точно ваш магнитофон?

— Да я его из тысячи узнаю! Вот же и кассета моя! — Галадриэль щелкнула клавишей. Раздался короткий гитарный перебор.

— Время Луны. Это время Луны.

У нас есть шанс, в котором нет правил, — пел магнитофон голосом Галадриэли песню Гребенщикова.

— Та-ак… — повторил Коптев прежним медоточивым тоном. — Он еще и поджог совершил. А Николайчука тоже ты повесил? — голос Коптева внезапно стал резким. — Тем же способом, что и ребятишек, да? Только не на ремне, а на скрученной тряпке. Знаешь, как это называется? Единство метода преступления, вот как!

Морозов молчал.

— Николайчук сам удавился, — вдруг сказал он.

— Та-ак. А откуда тебе это известно? А? Молчишь? К твоему сведению: во всех случаях самоубийства через повешение ворс веревки в силу натяжения поднимается вверх! Понял? Так что не надейся, на сей раз под самоубийство сработать не удастся. Подвели тебя два бога, жертвенный агнец невкусный оказался. Или он не своею волею пошел навстречу их зову?

— В-вы и это знаете?! — в ужасе пробормотал Морозов, не понимая, что это уже звучит как признание. И вдруг, сообразив, отчаянно завопил:

— Не имеете права! Не имеете! Здесь не российская территория!