Время ушельцев
Шрифт:
— Не хочу и я, — ответил Фаликано. — Но и твоих прав признать не могу.
— А мы не можем признать твоих! — выкрикнул Лаурин.
— Послушай, Фаликано, — миролюбиво спросил Тилис. — А, может быть, мы решим дело поединком до первой крови?
— Плохо! — ответила Нельда. — Если один из вас будет ранен серьезно, то будет то же самое.
— Послушайте! — внезапно воскликнул Норанн. — В Ордене в старину делали так: дрались, пока оба противника не будут ранены. Но тот, кто нанесет более серьезную рану, будет считаться проигравшим.
— Ты согласен, Фаликано? — Тилис был уже совершенно спокоен.
—
Тилис вновь обнажил меч и, держа его острием вверх, церемонно склонил голову — знак уважения к противнику. Фаликано несколько неуклюже повторил его жест. Вдруг он отпрыгнул назад и сделал резкий выпад. Тилис едва заметным движением клинка хладнокровно парировал удар.
Для того, чтобы нанести боевым мечом маленькую царапину, нужно не просто предельное мастерство. Нужен хороший клинок, верный глаз, твердая рука, отважное сердце, холодная голова и самое главное — опыт, дающий то неизъяснимое чувство оружия, которое знакомо только старым бойцам. Фаликано был старше. Но Тилис — опытнее…
…Казалось, что удар пришелся в пустоту. Но на левой щеке Фаликано вспыхнула темно-вишневая полоса. Тилис отскочил назад и вскинул меч.
— Кровь! — воскликнул он. — Все видели?
Теперь Тилис только защищался. Фаликано работал клинком, как обезумевший лесоруб, с каждым ударом открывая половину тела. Будь это в бою, он дорого поплатился бы за свою ярость. Но его кровь уже пролилась…
— Оох! — внезапно воскликнул Тилис. — Да возьмут тебя тролли! Прямо по старой ране!
Его черные волосы быстро намокали, и по правой щеке стекала струйка крови.
— Отлично, Тилис! — похвалил Норанн, осматривая дуэлянтов. — Всего лишь маленькая царапина. А ты, Фаликано… Еще чуть-чуть, и война была бы неизбежной. До самой кости рубанул. Разве так можно? Итак, — громогласно объявил он, — есть ли здесь кто-либо, сомневающийся в том, что Фаликано из Паландора ранен менее серьезно? Никого? — переспросил он после краткой паузы. — Тогда я провозглашаю победителем Тилиса из Иффарина.
— Согласен ли ты, Фаликано, признать мое право на иффаринский венец? — спросил Тилис. — Ты хотел, чтобы нас рассудили Младшие боги. Так не противься же их выбору.
— Да, я признаю тебя государем Иффарина и вождем племени Земли, — ответил Фаликано и протянул свой меч Тилису рукоятью вперед. — Сим я присягаю тебе в моей верности и верности Паландора!
Тилис коснулся рукояти меча и тут же опустил руку.
— Я принимаю твою присягу! — сказал он. — Отныне я твой вождь и соратник. Но я не хочу быть твоим владыкою — оставайся государем Паландора!
— Корабли! — крикнул кто-то.
Парусные громады медленно и плавно выходили по одному из-за каменного плеча Эттира.
— «Небесный алмаз», «Край света», «Звезда надежды», — перечисляла Нельда. — А эти откуда?
— «Вега» и «Сириус» из Синей провинции, — ответил Норанн. — Идут в одном строю с вашими!
— А вот еще! «Янтарь» Аграхиндора! А за ним «Блистающий» и «Морская дева»!
Корабли медленно подходили к Альквэармину.
— Ну вот и все, — устало вздохнул Норанн. — Теперь только остается решить, кто примет на себя должность Верховного Главнокомандующего.
— Кто же, если не ты? — улыбнулся Тилис.
Обещанные
неприятностиЗаявление о краже магнитофона гражданка Кира Сергеевна Прудникова (сиречь Галадриэль), несмотря на данное ею Митрандиру обещание, отнесла в милицию только в понедельник, то есть первого ноября.
В среду, третьего ноября, ей было официально объявлено, что пожар в клубе «Иггдрасиль» произошел из-за небрежности в обращении с электроприборами, в силу чего в возбуждении уголовного дела по факту кражи магнитофона «Электроника-302» отказано.
Четвертого ноября иггдрасильцам велели очистить помещение клуба и впредь в нем не появляться.
Пятого ноября Митрандир после длительного перерыва приехал на базар у гостиницы «Пошехонье».
— Привет, Аннариэль, — кивнул он круглолицей девушке, ожидавшей его у ворот. — Книга у тебя с собой?
— Да, с собой.
— Отлично. Подожди минут пятнадцать, у меня тут дело одно есть. Или хочешь, пойдем со мной.
«Дело» заключалось в передаче очередной партии сушеных грибов симпатичной старушке в самом конце базара.
— Двести? Обижаете, теть Вера. Совести у вас нет — на инвалиде наживаетесь. Что-что? Совесть есть, но денег за нее не дают, а жить надо? Так и мне надо, я такой же пенсионер. Триста и ни рублем меньше. Двести пятьдесят? Ну елы-палы, вы хоть посмотрите, какой товар. Честно, хотите двести семьдесят? Ей-Богу, мне просто некогда торговаться, а то бы и больше запросил. Ну, как? По рукам?
Митрандир аккуратно пересчитал деньги, сунул их в карман, повесил на одно плечо опустевший рюкзак и, взяв Аннариэль под руку, направился к выходу.
— В общем, так, — сказал он. — Книгу надо спрятать как можно надежнее. Охота за ней пошла очень крупномасштабная. Я знаю одно место, где…
— Аааа! — истошно закричала какая-то женщина.
Митрандир резко обернулся. Через привокзальную площадь прямо на них мчался серый «жигуленок».
Еще полсекунды — и машина, прижав их бортом к бетонному забору, превратит обоих в кучу тряпья, вымазанного красной краской…
Оттолкнув Аннариэль в сторону, Митрандир сорвал с плеча пустой рюкзак и с силой швырнул его в лобовое стекло.
Даже очень неопытный водитель при виде летящего предмета рефлекторно жмет на тормоз. «Восьмерку» занесло, закрутило, она с размаху ударилась багажником о бетон, и в страшном скрежете раздираемого металла прозвучало характерное зловещее «ф-фух!» вспыхнувшего бензина.
На счастье водителя, двери при ударе не заклинило. Выпрыгнув из горящей машины, он опрометью бросился к вокзалу…
— Аннариэль, беги! — крикнул Митрандир. — Позвони Галадриэли, пусть через полчаса приезжает на Артиллерийскую Горку!
— Электропоезд Тьмутаракань-Корчев отправляется со второго пути, — громко объявило на всю площадь вокзальное радио.
Все. Поздно. Теперь его уже не догнать.
А к месту происшествия, надрывно свистя, бежал гаишник.
Митрандир подхватил рюкзак, валявшийся на асфальте, и юркнул в щель под забором.
И смех, и грех: прямо перед ним возвышался кирпичный домик с заветными литерами «М» и «Ж» на дверях. С озабоченным видом человека, мающегося животом, Митрандир быстро добежал до кабинки и закрылся на шпингалет.