Время жить

– Тот человек отрывает от души, может быть, свои последние деньги, а ты вытворяешь такое.

– Если бы он отрывал от души, то не давал бы взятку, дорогой, – вмешалась в разговор мать Леши – Ангелина, которую муж по-домашнему звал ангелом. – И вспоминай иногда, пожалуйста, что говоришь с отцом, а не со своим другом.

– Если бы он был отцом, то вспоминал бы о своем сыне не раз в полгода, когда нужно платить за обучение в колледже.

По лицу Николая видно, что задета какая-то струнка души. Он чуть дернул бровью и положил гаджет на стол.

– Вспомнил бы, если бы ты не начал бунтовать и говорить, что лучше быть художником, нежели программистом.

– А что такого в том, что у меня есть свое мнение? Третьев, вроде как, ценит мнение каждого гражданина, а вот его правое крыло считает, что все должны делать так, как он скажет. Будто царь, – фыркнул Леша, продолжая хмуриться. – Я не на художника учусь, к твоему сведенью, а на веб-дизайнера 1 .

– Какая, черт подери, разница? Это не профессии наследника.

1

Веб-дизайн – это процесс производства сайтов, который состоит из технической разработки, создания удобной структуры веб-страницы, графического оформления и передачи информации в сеть. Веб-дизайнер занимается разработкой сайтов, начиная от выбора общей концепции и цветовой гаммы и заканчивая расположением элементов на экране.

– Я не собираюсь быть наследником.

В их доме подобные ссоры уже были обыденностью. Из-за статуса отца в обществе, которое сын совсем не хотел принимать, ругались абсолютно все. Только восьмилетняя сестра пока не очень понимала причины, потому просто сидела в такие времена у себя в комнате и ждала брата, чтобы порисовать вместе. А для Леши Алиса (так звали сестру) была единственным человечком, который не станет ругаться, если увидит кисть в его руках.

Через время все успокоились. Леша закрылся у себя, уселся на кровать и обнял свои коленки, воткнув наушники в уши. Его лицо было мрачнее тучи.

– Леша? – послышался детский голос с той стороны двери. Пришла Алиса. – Зайцы прячутся под деревом, – добавила она. Это была их тайная фраза. Когда кому-то одиноко или беспокойно они говорили «Зайцы прячутся под деревом», где зайцами были брат и сестра, а деревом было какое-то место, где оба могут укрыться от «грозы».

Студент вынул наушники и встал на ноги, открывая дверь.

– Входи. Только быстрее, – тихо сказал он.

– Там папа с дедушкой о тебе говорят, – шепнула Алиса.

– Даже слышать не хочу, ты ведь знаешь, – он вновь закрыл дверь на ключ и пошел к столу. – О чем конкретно?

– Ты ведь не хочешь слышать, – не поняла девочка.

– Да, не хочу, – Леша сел на корточки, повернувшись к сестре. – Они про дядю Кирилла? – ненавязчиво спросил он.

– Да. А это правда, что он скоро умрет, а потом ты будешь президентом?

– Конечно нет, зайчонок. Третьев живучий. До ста точно протянет, – равнодушно выдал Леша, зачем-то оглядываясь по сторонам.

– Почему ты так говоришь про дядю Кирилла?

– Забудь. Тебе рано об этом думать.

Кирилл Третьев. Так звали главные глаза страны. Орла, который держал престол в своих руках. Все знали его, все пытались быть как можно ближе к президенту, думая, что так сами приблизятся к власти.

Кажется, в две тысячи пятьдесят четвертом году были последние выборы. Тогда новый президент издал указ о наследовании престола. А через годы править продолжил его двадцатипятилетний сын, Кирилл. Еще тогда врачи поставили ему бесплодие, потому люди знали, что наследником станет человек, по-родственному близкий к президенту. Каждый на улице восхвалял Третьева и его новые законы, а тот думал, что стал лучшим среди лучших. Но лучшим он не стал. Он просто повторял все, что делает его отец, пытаясь стать его точной копией или отражением в зеркале.

– Знаете, Кирилл Дмитриевич, Вы, порой, очень напоминаете Вашего отца, – сладким голосом, будто льстит, сказал один из министров.

– Благодарю, – слегка улыбнулся президент.

Глава

II

Выходные почему-то пролетали очень быстро. Казалось бы, Леша только проснулся, а уже обед. Он сидел за своим рабочим столом, в воздухе дирижируя руками. Так это выглядело, а на деле он просто взаимодействовал с голограммой. Ему нужно было найти Савелия в социальных сетях и написать, с предложением встретиться.

Через пару минут ему удалось это сделать, и они договорились встретиться через час (сейчас Савелий занят) в кафе в пятнадцати минутах езды от дома Леши. У него было время придумать, для чего ему выходить из дома в выходной день.

– Леша, куда это ты собрался? У тебя учеба, помнишь? – с порога набросилась мать.

– Я помню. Я и собираюсь на учебу, – обуваясь, ответил Леша.

– Врешь мне? Сегодня выходной, у тебя полно домашнего задания. Или ты хочешь, чтобы тебя отчислили? У тебя и так небольшая нагрузка. Завтра будешь отдыхать. Попробуешь позаниматься информатикой по курсу, который купил тебе отец.

– Мам, я сам записался на курсы информатики. Сейчас собираюсь идти на них.

– Ох, дорогой, какой ты молодец. Мне стоит обрадовать всех, – ее глаза будто загорелись.

– И может, хватит контролировать каждый мой шаг? Я не ребенок, мне почти восемнадцать.

– Поверить не могу, что наш Леша сам решил дополнительно заниматься информатикой, – продолжала Ангелина, игнорируя слова сына.

– Ага, – сухо ответил он, закрывая за собой дверь.

Конечно, ни на какие курсы он не записался.

До встречи полчаса, а Романов уже бежит к автобусу. Он был горд собой – смог уйти из-под носа матери. В кафе Леша пришел точно ко времени. Он сел за столик у окна и стал ждать. Кафе было довольно уютным, какие редко встретишь в девяносто третьем. Большинство с многофункциональными роботами-официантами и новейшими блюдами, которые должен попробовать каждый. Это же было с мягкими теплыми лампами, едой, что была популярна пару десятилетий назад и приятными роботами, мило улыбающимися, когда делаешь заказ. Романов подозвал к себе одного.

– Добрый день, Вы готовы сделать заказ? – дружелюбно спросил робот-официант, поднимая пиксельные уголки губ (если их можно было так назвать) вверх. Он выглядел дружелюбно, будто и не робот вовсе. И только белая стальная кожа выдавала его. Он был одет в аккуратную белую рубашку и бежевый фартучек.

– Да. Можно мне, пожалуйста, салат…– Леша сделал паузу, разбирая, что написано в меню, – греческий. Ни разу не пробовал.

– Его любили в двадцатые годы этого века. Желаете узнать об этом блюде больше?