Всадник и Тень

Арвент так и не узнал, всех ли разбойников он отыскал по избам и огородам, или кто-то все же успел удрать и скрыться в зарослях. Главное, что ни один из них больше не вернулся.

========== Крайт в диких землях ==========

Солнце еще светило, но все в голос уверяли, что это ненадолго. Скоро переменится ветер, притащит с ледяных равнин холод, и ползущая с моря промозглая сырость превратится в непроницаемый туман.

Крайт развалился в кресле, небрежно закинув ногу на ногу; под его рукой удобно расположилась вазочка с засахаренными фруктами, и он как бы невзначай отправлял в рот тонкие ломтики один за одним. Понимал, что хамство, но поделать с собой ничего не мог. Здесь, на самой северной границе, такие фрукты не растут, и владельцу замка эта южная сладость наверняка обошлась недешево. Владелец замка, которого звали Заххан, недовольно хмурился, но всадники вечно делают такие физиономии в присутствии магов, есть к тому повод или нет. Так что Крайт решил не обращать на это внимания: раз угораздило подсунуть вазочку, пусть терпит. Правда, лакомство несколько отвлекало его от того, что говорил всадник, а ведь тот как раз пытался ввести своего гостя в курс дела.

– Орда всегда ходит в начале зимы, – ровным глухим голосом рассказывал Заххан. – Сразу, как только подморозит и выпадет первый снег, но до того, как завалит окончательно. Их тамелги тоже не больно резво бегают по сугробам до брюха.

Крайт с важным видом кивал, делая вид, что ему все понятно, а сам никак не мог поверить, что могут быть такие сугробы. Он и снега-то ни разу в жизни не видел. Представлял его чем-то вроде очень мелкого града, а вообразить, как он лежит на земле толстым слоем, не удавалось. В Хайвале, столице территории Хай, где изначально встретили прибывшего мага, ему выдали специальную экипировку: шапочку, перчатки и теплые носки, – на все это Крайт глядел с полным недоумением. Но здесь, на северной заставе, в замке Гаэн, дыхание близкой зимы ощущалось гораздо сильнее.

– Мы так и не знаем, зачем они на самом деле приходят, – продолжал лекцию всадник. – Орда не говорит на языке империи, а у нас здесь никто никогда не учил язык орды. Но каждый год повторяется одно и то же. Огромная толпа на мохнатых тамелгах несется через ущелье, а мы пытаемся сдержать их здесь, между двумя замками. Иногда магам удается их остановить, а иногда они прорываются. В первом случае они разворачиваются, потом пробуют еще пару раз, но в конце концов отступают. Зато во втором они рассеиваются по долине, нападают на людей и крестьян, жгут города и деревни, но добычи берут мало. Кое-кто считает, что это у них вроде ритуала доблести. Смысл в том, чтобы показать свою смелость. Не знаю, но как по мне, очень похоже. Для грабежа слишком мало увозят.

– Они всегда прорываются именно здесь? – уточнил Крайт.

– От ледяной степи нас отделяет горная гряда, – вздохнул всадник. Наверное, ему надоело объяснять это каждому новому магу. – В основном, хребет непроходим. Есть одно место, на восток отсюда, где можно перебраться, если очень хочется, и там мы тоже поставили крепость. Но тот перевал для тамелгов сложен. А вон за той скалой, – Заххан указал за окно, в которое виднелся другой замок, громоздящийся на каменном массиве, – уже начинается море. Здесь, под нами, единственное удобное место, где орда может попытаться проскакать с налету. Поэтому они всегда лезут сюда.

– А почему выбирают такое время? Ведь холодно для похода.

– Очень сыро. Когда по осени дуют ветры с моря, они тащат такое количество влаги, что вся степь превращается практически в болото. Они ждут, когда замерзнет грязь. А что касается холода… – всадник пожал плечами. – Ну, они тепло одеты.

– Ладно, – Крайт кивнул, снова делая вид, что ему все понятно. На самом деле он уже сейчас ежился от холода и боялся себе представить, как должна выглядеть зима в этих местах. А уж какую одежду нужно носить, чтобы пережить ее… – Так значит, моя задача заключается в том, чтобы остановить орду в той расселине под нами?

– Да, здесь ты должен сделать только это, – подтвердил Заххан. – После, когда орда повернет восвояси, ты должен будешь отправиться обратно в Хайвал, поскольку могут возникнуть проблемы с соседями на южных границах. К счастью, наши противники – люди чести, они всегда дожидаются, пока мы решим все дела с ордой. Но это не мешает им оттяпывать наши крепости одну за другой, – с досадой закончил он.

– Хорошо. – Крайт решительно оторвался от вазочки и встал. – Надо бы изучить поподробнее место сражения.

Из маленькой комнатки, где они сидели, Крайт вышел в коридор, а оттуда на длинный балкон, тянущийся почти вдоль всей башни. Отсюда, с огромной высоты, как на ладони был виден и перевал между двумя пиками, и замок, прилепившийся к боку соседней горы, и даже море где-то вдали. Вот и выпал случай полюбоваться иной, не имперской архитектурой. Северные крепости выглядели тонкими и изящными, почти что хрупкими. Это впечатление создавалось высокими заостренными башнями. Крепостные стены здесь едва ли строили тоньше, чем на юге.

Маг облокотился на мощные каменные перила и принялся разглядывать покрытые мхом и лишайником склоны гор по ту сторону перевала, уже за границей. Невеселые мысли, с которыми он сюда ехал, снова одолели его, будто только и ждали, пока он останется один.

Уйдя от Верниса, Крайт перебрал еще несколько команд и убедился, что везде одно и то же. Маги почти не заинтересованы в конечных победах. Они стараются как можно дольше сражаться на одном и том же месте, на знакомой территории и со знакомыми противниками, интересуясь только наградными баллами «за зрелищность». Победить окончательно, забрать крепость или отбить врага от ее стен стремятся ближе к началу перемирия, когда всадники задумываются о том, кто станет сражаться за них в следующем году. Для всадников это все, разумеется, выглядит весьма грозно, они искренне верят, что маги дерутся всерьез, просто не могут победить друг друга. Собственно обман не особенно волновал Крайта. Есть маги, а есть все остальные, до чьих проблем «небожителям» просто нет дела. Но вся эта унылая, однообразная возня начинала казаться Крайту бесконечно глупой. Состязаться в том, кто создаст пострашнее погоду или фантазийное существо, – для этого не стоило и выезжать из города. На этой огромной, многообразной площадке, которую предоставляют всадники, можно развернуть куда более интересную игру.

Но, побывав во многих битвах, Крайт вынужден был признать, что особых талантов у него нет. Сила воображения – средненькая, концентрация – не выдающаяся, а уж что касается веры в себя – тут совсем беда. Куда проще потомственным: они с самого рождения видят вокруг себя магию, первые магические воздействия производят, едва научившись ходить, они не просто верят, – они знают, что мир способен изменяться согласно их воле. Обращенному же прежде приходится напоминать себе, что такое воздействие возможно, и что он его уже много раз производил. А уж для Крайта, который до пяти лет даже не мечтал, что однажды сможет сам творить чудеса, вопрос веры вставал особенно остро.

И что прикажете делать в такой ситуации? Сдаться, пристроиться в хорошую команду и бездумно делать только то, что тебе велят? Да, и помереть от тоски, не дожив до зрелых лет. Постараться добиться своего, взбаламутить это загнившее болото, перекроить правила игры и победить в ней? А из чего, скажите, ковать эту победу? Нет никаких ресурсов, ни одного преимущества, кроме, разве что, упрямства.

На север Крайт поехал, чтобы нащупать пределы собственных возможностей, найти скрытые способности, больше про себя понять. В условиях неподдельной опасности, где нельзя пойти на попятный, человек открывает в себе такие резервы, о которых даже не подозревал. Но сюда ездили многие, стояли, возможно, на этом самом балконе, изучая местность, и где они все теперь? Сколько из них прославилось? Единицы. Талантливые единицы, которые смогли бы раскрыться на любой почве.

Никаких достойных идей у Крайта не было. Равно как и уверенности, что они появятся к концу года. Он утешался лишь тем, что делать хоть что-то лучше, чем не делать вовсе ничего.

***

Когда на сторожевой башне тревожно зазвонил колокол, Крайт подскочил, как ошпаренный, и бросился вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

Его предупреждали, что теперь, когда стали чаще наползать туманы, а в воздухе запахло снегом, сигнал тревоги может прозвучать в любой момент. Крайт даже спал, не раздеваясь, хоть обитатели замка и утверждали, что не припомнят случая, чтобы орда передвигалась ночью. (Хотя спать в одежде был и другой повод: очень уж холодно).