Всадник на чужой земле

Впереди река Тиста несла воды с севера. Начало у нее где-то в горах, течет сначала на запад, затем поворачивает на юг, собирая кучу притоков. Ближе к побережью воды растекаются на ширину пары километров. Даже в стоящий сейчас сухой сезон устье сокращается всего раза в два в ширину. Соль в том, что на равнине река иногда меняет направление течения, и многие застройки появились не так давно.

Прежде набережная была дальше, и множество складов с бараками не мешали видеть величественные воды, текущие в море. Самый удобный путь был напрямик, а не через Дно. Потому я ходил к Сипу всегда через рабочий район. Сначала квартал ткачей, затем вышивальщиц, и после Кровяного квартала, где лекари принимали больных и раненых, попадал прямо к складам. Постоянство до добра не доводит. Не иначе, специально поджидали в обычном месте.

Привычная толчея множества людей внезапно сменилась пустотой. Народ стремительно раздался к стенам домов и быстро испарялся. В другое время это даже позабавило бы, насколько нюх на Дне отточенный и заранее чувствуют неприятности. Проблема в другом — господа явно имели претензии конкретно ко мне: уж больно целеустремленно подались вперед.

Шарахаясь к стене, чтобы не подпустить сзади, и беря поудобнее хотокон, я приготовился к драке. Шансы мизерные, и похоже, моя стремительная карьера оборвется через пару минут. Ну что ж, хотя бы пожил по-настоящему, с азартом и адреналином, а не помирал парализованный в кровати. За одно это надо благодарить папу, и если есть другой свет, обязательно замолвлю за него словечко перед высшими инстанциями. Пусть он не очень приятный человек по жизни, но такие правила у бизнеса. Другие не лучше, зато вряд ли посмели бы поступить подобным образом. Заставили бы собственных детей страдать, лишь бы не испортить себе карму.

Они еще приближались, а кровь в жилах побежала вдвое быстрее, и в голове просчитывались ответные действия. Трое с длинными кинжалами, локоть в длину. Нож против такого не поможет, а умеющий пользоваться недомечом располосует поножовщика в момент. Мое самодельное копье в самый раз против подобного клинка. Один на один уделал бы мигом. Тут главное — держать дистанцию, но когда их много, уже сложность. Один из бандюков с боевой секирой. Случайного взгляда достаточно, чтобы отличить ее от обычного топора. В умелых руках страшное оружие, и рукоятка длинная. Пожалуй, с этого и надо начинать.

Не дожидаясь совместной атаки, я прыгнул вперед и полоснул самого опасного. К сожалению, тот успел уклониться. Слегка порезал ему правое плечо, и на этом пришлось отскакивать назад, чтобы самому не попасть под удар. Держал он секиру двумя руками, и инерцию так сразу не остановить. Мог бы успеть пырнуть вбок, но вместо этого пришлось защищаться от одного из меченосцев. Подходящий момент бездарно упущен. Может, кто другой и сумел бы использовать, а меня сейчас нашинкуют.

Вдруг секироносец странно дернулся, глядя на меня с изумлением, и упал на колени, выронив оружие. Сбоку в горле у него торчала рукоять вошедшего на всю глубину ножа. Двое моментально забыли про меня, слаженно рванувшись в сторону вмешавшегося. Напротив остался всего один убийца. Совсем другое дело! Я пошел в атаку, собираясь быстро разделаться с одиноким врагом, разрубив после укола. Эту связку долго тренировал, и незнакомые с приемом частенько попадались. Ничего подобного, он оказался слишком быстрым и ловким. Кинжал так и мелькал, выписывая восьмерки и заставляя меня вновь и вновь жалить пустоту. Он ни разу прямо не парировал, всегда вскользь, и класс показал высокий, чуть не достав меня. Едва-едва я не словил полметра железа под ребро, но ему помешал все еще не померший человек под ногами. Он поскользнулся в луже крови и потерял темп.

А потом мечник вдруг развернулся и на бешеной скорости унесся по переулку. Я от неожиданности аж замер, не пытаясь догонять. Вообще нема дурных бегать за таким профессионалом. Ну его, пусть живет, подумал вяло, тяжело дыша после скоротечной схватки, глядя на приближающегося Кроху. Я был так занят, что даже не пытался глянуть, кто там вмешался в драку и чем закончилось. А вот убийца не упустил из виду происходящее. Один из его приятелей лежал смятой тряпкой на животе, и что с ним произошло, не было видно. Уж точно не отдыхал. Поза нехорошая, да и ручеек красного цвета из-под тела достаточно красноречив. Второй лишился нижней челюсти и корчился в судорогах. Видок у него стал настолько отвратительным, что меня чуть не вывернуло. Вроде уже привык к разным гадостям, но смотреть неприятно до жути. Хорошо не падаю в обморок на манер барышни. Так легко лишиться уважения подчиненных.

— Ты откуда взялся?

— Госпожа послала.

Для моих работников мужского и женского пола Микки была придатком Гунара. Его частью. То есть в мое отсутствие распоряжалась она, и никому не приходило в голову подвергнуть сомнению приказ. Все знали про родство и что имеет право распоряжаться деньгами.

Собственно, отношения брат-сестра я сознательно закрепил в первое же полнолуние. Если храмов не посещал — на праздники у нас самый ажиотаж и главная прибыль, а к молитвам равнодушен в обеих прежних ипостасях, — это отнюдь не означает, что не в курсе правильного обряда.

Традиция предписывала совершать поминовение предков, то есть совместную трапезу, связывающую живых и мертвых. Было и специальное меню из пресных лепешек и перченого мяса, в богатых домах из нескольких видов, в бедных — из чего найдется. В обычное время фрикаделек не готовили: такие блюда призваны укрепить чувство единения в семье, и посторонних на них не приглашают. А полнолуние тоже неспроста — свет отгоняет злых духов.

Микки теперь по всем законам моя сестра, и она под присягой или пыткой подтвердит. Я включил ее в свою семью, и этим все сказано! А кровь и происхождение теперь для нее не особо важны. Своего рода усыновление, то есть удочерение, но опять же в здешнем языке только одно слово. Она может молиться за своего настоящего отца и ставить ему свечку — не запрещено. Но теперь ее родословная совсем иная. И самое забавное — никто, она в том числе, не увидит в этом лукавства. Все на полном серьезе и абсолютно нормально. Даже имя иное. Дома все равно называю прежним.

— Надо было хоть одного живым оставить, — глядя, как охранник выдергивает свой нож, заботливо вытирая о тряпки секирщика, выгибающегося в последних судорогах, пробурчал я. Кровь из раны пошла не фонтаном, а мелким дождиком. Он и так практически на том свете, почти окончательно вытекло. — Расспросили бы.

— Зачем? — удивился Кроха, сноровисто обшаривая труп. Извлек из поясной сумочки-мошны несколько серебряных монет и показал. — Хозяева игорных притонов наняли.

— Ты кого-то узнал?

— Нет. И так ясно.

Ну да, логично. Кто сказал, что Кроха глупец? Он долго думает, но мозги наличествуют. Серьезной войны с Безродным так и не случилось. В чужой квартал членам нашей шайки заходить не рекомендуется категорически, как и им в наш. Но так и прежде было. На каких условиях они договорились с Сипом, меня в известность не поставили. Подсылать наемных убийц по серьезному поводу стали бы к пахану, а не к сомнительному тойону. Советов он у меня не спрашивал, с поручениями не гонял. Если не считать передачи постоянной стабильно растущей доли, мы и встречались всего пару раз. Да и не скрывали бы они принадлежности при таком раскладе, надев банданы с соответствующими расцветками. Поскольку я шлялся как раз с косынкой на шее, местные не посмели бы заступать дорогу. Вот и остаются конкуренты.

— Оставь себе, — раздраженно отмахнулся я на попытку вручить мне с поклоном долю трофеев.

Начальнику положена десятая часть. Сначала подобная щепетильность всерьез удивляла, потому выяснил: все та же история. Положено делиться с паханом и соратниками. Правда, с учетом вклада в схватку, но справедливость в нашем мире известно где присутствует — в легендах о мудрых богах. А тебя поймают на присвоении имущества тобой же кокнутого врага — удавят без пролития крови. Казнь в петле на виселице или удавкой считается позорной не только для честного члена банды, но и в принципе.

— Заслужил.

Кроха не стал отказываться, довольно оскалившись, спрятал добычу. Не жалко. За целую шкуру можно и дороже заплатить. Придется в дальнейшем брать с собой людей, отправляясь в город. Не всегда это удобно, но раз начали, в покое не оставят.

Штаб-квартира Сипа располагалась не в кабаке, а в достаточно необычном двухэтажном доме. В отличие от большинства остальных, лепившихся друг к другу вплотную и в основном состоящих из обмазанных глиной прутьев, снаружи покрытых смесью извести, грунта и навоза, где крышу покрывала циновка, у него совсем другая архитектура. В таких живут зажиточные люди в Верхнем городе, а не наше отребье. Прежде здесь было нечто вроде моего заведения для имеющих деньги. Сейчас он с семьей на втором этаже, а на первом всегда присутствовала охрана.