Всадник на рыжем коне

— По моим меркам, потянет на перелом голени, пары-тройки ребер или качественно отбитый ливер. С небольшим запасом. Хотя самого хамоватого консультанта Лерка и твои фанаты опустили ниже плинтуса, а последние двое вели себя более-менее ничего. И заслужили от силы по паре нокдаунов.

— Классные у тебя единицы измерения наглости… — буркнул я и обратился к Лере: — Ладно, давай сюда свои выжимки — я уложу в памяти все, что вы там понаписали. Чтобы на пресс-конференции не чувствовать себя идиотом…

Глава 19

6 декабря 2041 г.

…Ласиси влетел в восьмиугольник под запись рева атакующего буйвола и, в упор не замечая меня, продемонстрировал произвольно выбранной трибуне традиционную последовательность любимых поз из бодибилдинга — «двойной бицепс спереди», «широчайшие спереди», «квадрицепсы» и «левый трицепс сбоку». Правда, при этом вместо улыбки изображал лютый оскал, но это вряд ли кого-нибудь удивило. Ведь причина плохого настроения «атлета» была налицо. Вернее, на лице — опухший нос, влажно поблескивающий от избытка вазелина, и темные круги под глазами.

Нет, я тут был ни при чем. Почти ни при чем: это он рванулся ко мне в самом начале стердауна, он провалился в атаке, и он воткнулся лицом в бритый череп одного из моих охранников. А я просто вовремя поднырнул под выброшенный джеб, ушел за спину и немного добавил охамевшему нигерийцу скорости.

Шоу «Смотрите, какой я крутой!» продолжалось все время, пока ринг-анонсер отрабатывал свои деньги — Али скакал по канвасу, здорово напоминая взбесившуюся гориллу, рычал а-ля лев и бил себя кулаком по груди. Трудно сказать, с чего его так перло — то ли с очень приличной разницы в весе между ним и мною, на момент официального взвешивания составившей двадцать шесть килограммов, то ли с куда более внушительного рекорда, чем у меня, то ли с воплей зала, поддерживающей своего кумира. Зато после представления публике рефери как-то резко унялся, поймал мой взгляд, грозно выдвинул вперед нижнюю челюсть и нехорошо прищурился.

Мне было все равно: я пребывал в полнейшей гармонии с самим собой, не только видел, но и чувствовал малейшие нюансы его движений и наслаждался ощущением замедленного времени. Поэтому спокойно выслушал краткое перечисление правил, нисколько не расстроился из-за того, что Али не захотел поприветствовать меня перед началом боя, и отошел к сетке. А после подтверждения готовности переключился на тоннельное зрение, шагнул вперед и… без особого труда ушел в сторону от противника, решившего изобразить бешеный каток.

Легкость, с которой я уклонился от хорошо отработанного и прекрасно исполненного рывка, заставила нигерийца включить голову и вспомнить о классических видах разведки боем. Он покидал в меня джебы, показал начало кросса и попробовал сократить дистанцию. Ага, так я ему это и позволил: ушел влево, играючи уклонился от довольно быстрого фронт-кика, но «сместился не туда». Реактивный лоу-кик по внутренней поверхности моего левого бедра нигериец выдал на одних рефлексах. Но вожделенной цели в нужном месте не оказалось. Зато икроножную мышцу ЕГО разгоняющейся ноги догнал МОЙ правый подъем. И вмял в кость!

Буйвола пробрало. Причем и морально, и физически — оценив скорость, с которой я убрал бедро из-под удара, и силу исполнения «ответки» он основательно напрягся. Ну, а вспышка боли в пострадавшей конечности пусть не очень сильно, но все-таки ограничила подвижность.

Следующие секунд сорок он восстанавливался. В смысле, без особого фанатизма расстреливал меня джебами, дважды выбросил оверхенд и раза четыре почти прижал меня к клетке. Потом ускорился, взорвался коронной серией из прямого в живот, бокового в голову и правого мидл-кика в селезенку, но нарвался на жесточайший удар локтем в связку над коленом разгибающейся ноги, шокирующий бэкфист той же рукой в нос и левый кросс в печень. Выполненные процентов, эдак, на семьдесят от максимума силы и скорости. Но Ласиси хватило и этого — он завалился на спину, ушел в корявенький перекат и встал, прижимая локоть к пострадавшему боку.

Правую ногу тоже постарался не загружать, но с этим возникли проблемы — я скользнул под левый джеб, всадил кулак в селезенку и снова разорвал дистанцию с уходом в сторону. Потом порадовал левое бедро противника увесистым лоукиком и не позволил себя достать ни бэкфистом с передней руки, ни оверхендом, ни фронт-киком, получившимся откровенно никаким из-за пробитого квадрицепса.

Попытка Али зайти в ноги тоже не увенчалась успехом — он нарвался на апперкот и «поплыл». Но умудрился разорвать дистанцию на полном автомате и, прихрамывая, начал нарезать круги вдоль стенок октагона. Только не догоняя, как на первой минуте боя, а отступая. Ну, а я продолжал методично отрабатывать план на поединок — методично отсушивал противнику икры и бедра, напоминал о своем существовании его печени и селезенке, легонечко «встряхивал» голову и заставлял вымахиваться атаками в пустоту. Тем не менее, сил у него оставалось предостаточно. Равно, как и желания победить. Поэтому, услышав стук, сообщающий о том, что до конца раунда осталось десять секунд, Буйвол решил во что бы то ни стало забрать его концовку и попер в самоубийственную атаку. А я ушел не наружу, как обычно, а внутрь. И, подхватив его на «мельницу», поднял в воздух, как следует раскрутил и со всей дури воткнул в канвас!

Два удара по физиономии нанес чисто из любви к искусству. Встал одновременно с гонгом и, удерживая нигерийца в поле зрения, ушел в свой угол. Там сел на скамеечку, развернул плечи и, дыша полной грудью, дал Григорию Ивановичу обновить слой вазелина на моем лице и плечах.

То, что мне говорили Алферов, Батыров и Грейси, каюсь, не слушал — смотрел на противника, оценивал его состояние и ждал начала второго раунда. А еще следил за жестикуляцией его тренеров и пытался сообразить, что же такого они ему советуют. Заметив характерный наклон, сопровождаемый не менее характерными движениями плеч и рук, отрешенно отметил, что лезть ко мне в ноги не самая лучшая идея из возможных. Даже с учетом такой большой разницы в весе или для того, чтобы отдохнуть от избиения. Но все равно вытащил в «оперативную память» нужную домашнюю заготовку и встал.

За рефери, как водится, не заржавело, и через несколько секунд я без особой спешки занял центр октагона, притерся к одиночному джебу Буйвола, поприветствовал его селезенку и снова ушел на дистанцию. Ласиси, успевший немного оклематься, выбросил еще один джеб, затем показал кросс в средний уровень и попробовал пробить серию из правого фронт-кика, правого прямого в голову и бэкфиста или элбоу-фиста с разворота. От удара ноги я ушел очень коротким смещением влево и тут же качнулся вправо, «встраиваясь» во вращение противника. Так что взял его подставленную спину, как бутылку с йогуртом с боковой полки холодильника. Ну и, конечно же, крутанул любимую коронку. Только в верхней точке прогиба отпустил Буйвола в свободный полет, а сам довернулся вправо, уперся ладонью в канвас и оказался на ногах без падения.

Нигериец успел сделать страховку, но из-за не самого удобного угла приземления погасил меньше половины набранной скорости. Тем не менее, выкатился в стойку ничуть не медленнее меня. И, видимо, решил отдохнуть в партере, так как сходу бросился в ноги. Двойной шлепок по вытянутым вперед ручищам, прыжок вперед-вверх и захват угольно-черной талии в скольжении по спине получились сами собой. А остальное было делом техники — я «уронил» свой корпус влево, подсел под пойманную тушку, как только оказался на ногах, и отправил ее в полет все тем же броском прогибом, но из другой стартовой позиции!

В этот раз я вернулся в стойку только после того, как впечатал Ласиси в канвас и нанес два удара в лицо. А потом увидел искорки сомнения во взгляде Али и испугался, что он сдастся. Поэтому устроил «танцы». В смысле, сделал вид, что потянул спину во время «неудобного броска», неловко отшатнулся, «пропустил» удар в живот от воспрянувшего духом противника, приняв его вскользь на скручиваемый корпус, позволил Буйволу несколько раз достать плечи и внешнюю сторону левого бедра, а когда он как следует разошелся, поднырнул под очередной джеб и крутанул «вертушку».