Все целовались с Мишей

Парочка, сидящая через стол, резко встала, и Кира испуганно вздрогнула. Она проследила, как они целуются, заметно скорчилась и проводила их озадаченным взглядом, когда они уходили. Потом она наткнулась глазами на Мишу; он уловил ее озадаченность и тоже обернулся, пытаясь разглядеть уходящую парочку.

– Что такое? – спросил он, и Кира помотала головой. – Гулять пойдем? Или хочешь тут посидеть?

Кира спряталась за глотком кофе и пожала плечами, допила кофе и молча поднялась из-за столика. Миша поднялся вслед за ней и протянул к ней руку, чтобы поймать в объятия. Кира игриво увернулась от него и прошла к выходу; Миша вышел за ней.

– Скажи, – попросила она, – как так вышло, что ты мнишь себя другом моего отца?

– Ну, – фыркнул он, – вообще мы с ним и правда хорошие друзья.

Кира недоверительно покосилась на Мишу.

– Мы познакомились, начали общаться. Потом я повзрослел, мы отлично общаемся, твой батя душевный мужик…

– И он, конечно же, – иронично начала Кира, – поймет и поддержит тебя в твоем решении ухаживать за его дочерью.

Миша тихо хмыкнул и наигранно приложил ладонь к губам.

– Вряд ли.

Помолчали; они шли по оживленной центральной улице. Деревня оказалась намного больше, чем Кира себе представляла, – и больше, чем ей поначалу показалось. Некоторые люди странно косились на них, некоторые отводили глаза. Когда им открылся вид на главную площадь – квадратный кусок земли с памятником в середине, Кира замерла. Миша взял ее ладонь.

– А это что? – с опаской спросила она.

По площади рассекала оседланная лошадь. По ветру развевался какой-то бумажный мусор; ветром к ногам Киры принесло один лист, и тогда она поняла, что это не мусор, а маленькие рекламки. Кира присела на колени и подняла ее. Конный клуб, обучение верховой езде, занятия с тренером. Миша сжал ее руку и потянул к себе.

Лошадь совершила длинный прыжок, будто перепрыгивала через невидимый забор, и встала на дыбы. На мгновение она замерла, будто это не лошадь, а памятник Георгию Победоносцу; ее всадник качнулся вперед, лошадь снова встала на ноги. Всадник потянул поводья; лошадь развернулась и припустила галопом прочь. На асфальт медленно оседали рекламки конного клуба. Люди подбирали. Одна была в руках у Киры. Они с Мишей стояли молча под дождем из бумаги.

– А его не оштрафуют? – спросила Кира.

Миша пожал плечами.

– Плохо помню, чтобы хоть кого-то штрафовали. Да и если оштрафуют, у него одно занятие стоит как десять таких штрафов. Не обеднеет.

Кира снова опустила взгляд в рекламку, чтобы посмотреть адрес. Когда-то она хотела заняться конным спортом, но мама не пустила, потому что она может слететь с лошади. Кира протянула Мише рекламку.

– Это далеко?

Миша качнул головой, даже не взглянув в бумагу.

– Минут сорок.

– Ты даже не посмотрел, – обиженно пробурчала она.

Миша погладил ее по голове, чуть наклонился и поцеловал в лоб. Кира недовольно заурчала и отвернулась; Мишу это повеселило, он обхватил ее за талию и прижал к себе, тихо шурша ей на ухо. Когда она начала визжать, он отпустил ее.

– Если хочешь, я свожу тебя туда.

У Киры глаза засияли; она не хотела показать, что и правда туда хочет, но Миша все понял по ее заинтересованному взгляду.

– Ты уже ездила верхом?

– Нет.

– Тогда в следующий раз идем кататься на лошадках?

Кира промолчала. Она отвела взгляд, стараясь не показать, что она очень хочет попробовать еще раз. Миша тяжело вздохнул.

– Кира, – позвал он ее, и она повернулась. – Помнишь, о чем мы договаривались?

Она кивнула.

– Я не телепат. Ты хочешь?

– Хочу, – буркнула Кира, и на губах Миши тут же расцвела широкая улыбка. Он сцапал ее в объятия, прижимая к широкой груди, и поцеловал в висок.

– Умница, – горячо выдохнул он. – Домой? Или еще рекламки пособираем?

Он подал ей руку, когда усаживал в машину. Перед тем, как завести, он снова долго-долго смотрел на Киру, а она долго-долго смотрела в ответ, отклонившись назад. Пока он был в соседнем кресле, она была в безопасности. Он помотал головой и завел машину.

Почему-то Кире показалось, что приехали домой они быстрее, чем от дома доехали до парка. Вечерело, солнце садилось. Миша щелкнул Киру по носу, вышел из машины и открыл ей дверь. Она колебалась перед тем, как подать ему руку. Она чувствовала необычный для себя трепет, зная, что через мгновение окажется в его объятиях. Ее и пугало и влекло это одновременно. Она и хотела этого и в то же время хотела сбежать, чтобы он не прикасался.

Кира подала ему руку. Миша потянул ее на себя; хлопнула дверь машины, и вот Кира снова стоит, прижатая к его широкой груди. У нее перехватило дыхание, когда он наклонился к ней, и она отвернулась, спрятав нос на его плече. От него пахло табачным одеколоном и пеной для бритья. Миша коснулся щекой ее щеки, оставил на ней невесомый поцелуй и тихо спросил:

– Может, я заслужил благодарность?

Кира тихо пискнула и еще глубже спряталась в его объятиях. Сердце забилось быстрее в трепетном ожидании; щеки у нее пылали, а губы уже начало покалывать от желания. Она прикусила губу и прижалась к его груди. Если он полезет целоваться, она закричит. Очень тихо. А потом он ее поцелует.

– Хотя бы в щечку? – стал выпрашивать Миша, плотнее сжимая вокруг нее кольцо рук.

Кира промурлыкала что-то невнятное, приподнялась на цыпочки и оставила влажный жгучий поцелуй на его щеке. Миша поймал ее взгляд, и Кира на мгновение замерла. Он ослабил объятия, Кира выскользнула из его рук и отступила на несколько шагов. Сердце все еще бешено стучало в ее груди. Она сглотнула и облизнула губы.

– Ну все, пока-пока, – она помахала ему.

– Увидимся, – он улыбнулся ей. – Звони, пиши. Номер мой у тебя есть.

Он дождался, когда она войдет в дом. Кира медленно отступила от него и скрылась за дверью. Она скинула обувь и оперлась спиной о стену.

Они договаривались быть честными друг с другом, а она не была готова быть честной даже с самой собой.

Глава 4

Кира была очень удивлена, что в комнате ее уже ждали. Лиза с порога накинулась на нее с вопросами, но у Киры не было ни сил, ни желания. Она только отмахнулась и стала переодеваться и готовиться ко сну. Когда она умылась, Лизы уже не было, и Кира благоговейно выдохнула. Она рухнула в постель и уснула без сновидений.

Проснулась только утром. Резко и с испугом – открыла глаза, а за окном уже светло. Кира сладко потянулась; все тело ныло и болело от неудобного сна. Она разочарованно вздохнула. Если не просыпается каждые двадцать минут, то затекла вся к утру. Спать – омерзительно.

Кира не спеша умылась и спустилась на кухню. Там ее уже ждала сестра. Чайник только закипел, и Кира поняла, что от разговора она не отделается. Лиза налила кофе и только после этого заметила Киру.

– О, – удивленно сказала она. – Доброе утро.