Все, чего он хочет

Думаю, это было уже слишком для него, потому что Коннор одной рукой схватил меня за бедро, другой наклонил свой член и поместил влажный кончик между моих бёдер, прямо на мои опухшие губы.

Оооо, гоосподи, это ощущалось просто божественно.

Я медленно опустила своё тело, позволив себе скользнуть вниз по его члену, полностью вбирая его внутрь себя.

Я застонала, когда он проникал глубже, дюйм за дюймом, медленно заполняя меня.

Коннор не прерывал молчание, его дикий взгляд был прикован к моей киске, зачарованно наблюдая, как его член постепенно исчезает внутри меня.

Я медленно, очень медленно опустилась на него, пока он весь не оказался внутри меня, а мои бёдра не прижались к его. Затем я начала раскачиваться и тереться, ощущая всю его длину глубоко внутри себя, чувствуя, как основание его члена прижимается к моему лону и усиливает удовольствие.

Коннор застонал и притянул меня ближе к себе. Обхватив сильными руками мои груди, он сжал их вместе и начал сосать и лизать один сосок, затем прочертил языком влажную дорожку по моей коже к другому соску, посасывая и покусывая, постоянно перемещаясь между ними. Нескончаемый влажный туман эротического удовольствия окутал мою грудь.

Я задыхалась и стонала. Моя грудь была так близко к нему, что я не могла тереться об него так, как хотела, но я слишком наслаждалась этой бешеной похотью, чтобы остановить его. Я обвила руками голову Коннора, удерживая его рот на своей груди, и начала двигаться вверх и вниз по его члену, чувствуя, как наслаждение чуть-чуть уменьшается, когда он выходит из меня, а затем — когда опускалась вниз, это чувство снова просыпалось глубоко внутри меня. Я поднималась, а затем ныряла вниз, снова и снова, чувствуя, как шок от его толщины внезапно наполняет меня. Я полностью контролировала всё. Я начала подниматься чуть выше, затем погружаться вниз сильнее, снова и снова, дальше и быстрее, пока не стала подпрыгивать вверх и вниз на его члене, шлёпая по его бёдрам своими ягодицами, чувствуя, как он сосёт, покусывает и облизывает мою грудь, слушая, как он стонет, цепляясь за меня, как умирающий, у которого есть единственный шанс выжить.

Но как бы хорошо это ни было, я понимала, что даже близко не была готова кончить.

Да, это было удовольствие, до определённого уровня…, но не более того.

Это не было похоже на то, что было раньше.

Это было не так, как прошлой ночью.

Я закрыла глаза и представила, как он смотрел на меня, когда шептал, что любит меня.

Я вспомнила слёзы, катившиеся по моему лицу — не от печали, а от радости, и как я сказала в ответ: «Я тоже тебя люблю… я тебя люблю…».

Я вспомнила, как он не прерывал зрительного контакта, когда он лихорадочно вонзался в меня, наполняя, и шептал при этом: «Я люблю тебя, Лили, Господи Иисусе, я люблю тебя…».

Это было всё, что я представляла себе, пока моя голова откидывалась назад, а я продолжала трахать его на этом диване: прошлая ночь, когда мы занимались любовью, и Коннор, твердивший, что любит меня.

Этого было достаточно.

Я почувствовала, как моё удовольствие крепнет и нарастает. Я вспомнила о том, как он целовал меня, и поднялась ещё выше, моё сердце готово было разорваться, когда я представила, как он, находясь внутри меня, шепчет мне на ухо: «Я люблю тебя».

А потом я кончила.

Непреодолимо и удивительно, сладко и всепоглощающе, потому что до сих пор в ушах, смешиваясь с моими собственными стонами удовольствия, звучали его слова: «Я люблю тебя, Лили, я люблю тебя, я люблю тебя».

И тут же я услышала его стон и вскрик, и почувствовала, как он набух и взорвался внутри меня.

Через несколько секунд, после того как его крики стихли, я прекратила двигаться на нём. Слабая и измученная, с дрожащими ногами, я уселась к нему на колени, открыла глаза и впервые почти за минуту посмотрела на него.

Он улыбался мне, глаза были слегка прикрыты, голова откинута на диван.

– Господи, это было потрясающе, - хрипло прошептал он.

Я грустно улыбнулась — интересно, знал ли он, что это была грустная улыбка? — и нежно поцеловала его в губы.

Мне было немного жаль, что в этот момент я отсутствовала. Что впервые с ним мне нужно было думать о чём-то другом, чтобы кончить.

Мне пришлось думать о том, что было прошлой ночью и о другом Конноре.

О том, кто не боялся сказать, что любит меня.

44

Я сидела на нём и целовала, не желая отпускать, пока кто-то не постучал в дверь пентхауса.

Голос Себастьяна был приглушённым и далёким.

– Из того, что я слышал, предполагаю, что большой финал уже состоялся. Нам уже нужно выезжать.

– Боже мой, - закричала я и натянула халат на своё обнажённое тело, хотя Себастьян находился по другую сторону двери, и я понимала, что никто не мог нас видеть.

– Очень неудачное время, Себастьян!
– крикнул Коннер через моё плечо.

– На самом деле, шестьдесят секунд назад было бы намного хуже.

– Дай нам несколько минут!
– рявкнул Коннор, а затем добавил: - И ты всё ещё не ушёл!

– Чёрт возьми, Коннор!
– завопил Себастьян, точно избалованный четырёхлетний ребенок.

Я могла бы поклясться, что услышала, как он топает ногами по полу.

45

Пока Коннор переодевался, «несколько минут» превратились в десять. Я стояла в халате, наблюдая за ним в свете прикроватной лампы, и наслаждалась представлением.

Поначалу я даже не осознавала, что он дразнил меня. Он снял с себя всю одежду — ВСЮ! даже носки — и стоял голый в огромной гардеробной. Тени очерчивали борозды на его мускулистой спине, руках и бёдрах, и всё это происходило под предлогом поиска подходящей одежды. Затем он оглянулся через плечо, оглядел меня с ног до головы, подмигнул и дьявольски ухмыльнулся.

– Это просто жестоко, - сказала я, подкрадываясь к нему сзади. Я обняла его за талию и легко поцеловала в спину.

– Ты выглядела так, будто наслаждалась видом, - сказал он, возвращаясь к выбору нового костюма.

Сволочь.

Ха, в эту игру могут играть и двое.

Я ослабила пояс на халате, позволив полам слегка разойтись, и потёрлась обнажённой кожей об его зад. Его твёрдая, мускулистая, скульптурно вылепленная задница прижалась к моему животу, и я медленно заскользила грудью по его спине.