Все, что мне нужно

Схватив бутылку с водой, я закрываю дверь и как раз в тот момент, когда собираюсь выйти, Сейнт останавливает меня.

— Подожди, не уходи. Нам нужно узнать твое мнение кое о чем.

Я отворачиваюсь и прислоняюсь к холодильнику, изо всех сил стараясь больше не смотреть на ее задницу.

Открыв бутылку, выпиваю половину одним глотком. Так продолжается до тех пор, пока рыжеволосая не оборачивается, и когда наши взгляды встречаются, вода застревает в горле, и я задыхаюсь.

— Господи, ты в порядке?

Слышу, как кто-то спрашивает меня, но я слишком сильно кашляю, чтобы ответить. Я бы смутился, увидев, что вода стекает по моему подбородку, если бы не мой громкий кашель, разносящийся по кухне.

Как только беру себя в руки, Джаггер бросает в мою сторону пачку бумажных полотенец и, совсем как Сейнт и Полли, удивленно смотрит на меня.

— Ты в порядке?

Я игнорирую вопрос и ошарашенно смотрю на девушку передо мной.

— Лола… — говорю и съеживаюсь от звука своего хриплого голоса.

Вытирая воду, я прочищаю горло.

— Лола.

— ТиДжей.

В ее голосе слышится недоверие, а в широко раскрытых глазах читается что-то, чего я не могу понять.

— Вы двое знаете друг друга?

Глава 7

ТиДжей

— Что ж, будь я проклят.

Голос Джаггера выводит меня из ступора и заставляет снова посмотреть ей в глаза.

— Какой маленький мир.

— Да, действительно, маленький мир.

Я улыбаюсь ей, но она не отвечает на мою улыбку. Она, похоже, даже отдаленно не рада меня видеть.

— Сколько прошло? Два года?

Она слабо кивает.

— Да… два года…

Сейнт кашляет, разрывая невидимую нить неловкого напряжения.

— Итак, откуда вы двое знаете друг друга?

Когда она не отвечает, это делаю я.

— Выпускная неделя в Майами. Мы познакомились на нашем дне рождения.

Воспоминания проносятся у меня в голове, как будто это было вчера.

26 мая. Персиковый сок. Наш разговор на пляже. Браслеты. Музей. Фотографии. Картина. Дельфины. Закат. Она.

Я нависаю над ее обнаженным телом, положив руки по обе стороны от ее плеч.

Лола выглядит прекрасно, ее волосы разметались по белой наволочке, щеки порозовели, лицо блестит от пота, а губы припухли.

— Почему ты так на меня смотришь?

Она застенчиво улыбается.

Спроси ее номер, тупица.

— Я благодарен за персиковый сок.

— Я тоже.

Она гладит мою покрытую потом щеку.

— Спасибо, что сделала этот вечер незабываемым.

— У вас общий день рождения?

Полли переводит взгляд с меня на Лолу, недоверчиво поднимая брови.

— 26 мая, — отвечаю я, как только мне приходит в голову кое-какая мысль.

Наверное, не следовало бы, но я действительно ничего не могу с собой поделать.

— Разве не так, Персик?

Прозвище, которое я ей дал, оказалось совсем не таким, как я надеялся. Вместо того, чтобы попросить меня не называть ее так, она разворачивается и собирает все свои вещи в рюкзак.

— Да… 26 мая.

Ее ответ тихий, почти неслышный, но мы все его слышим.

Брови Сейнта сходятся на переносице, а Джаггер выгибает дугу; они оба смотрят на меня с выражением: «Что, черт возьми, ты наделал?». Я в таком же замешательстве, как и они, потому что именно она ушла, не попрощавшись.

Я пожимаю плечами, потираю затылок, пытаясь сообразить, где мог облажаться два года назад, но ничего не приходит на ум.

Лола чуть не роняет свой кофе со льдом на пол, но Полли успевает подхватить его прежде, чем это происходит.

— Подожди, куда ты собралась? Мы еще не закончили.

— Я, э-э, я… — запинается она на секунду, прежде чем выдохнуть. — Я только что вспомнила, что мне нужно заехать в магазин перед работой.

— О, точно.

Лола колеблется, когда Полли берет свой мешочек с карандашами и протягивает ей.

— Я забыла, что ты мне об этом рассказывала. Тебе нужно купить еще кистей, верно?

— Да.

На этот раз ее улыбка искренняя. Меня никогда ничего не беспокоит, но сейчас я очень обижен.

— Еще кистей для рисования, — Лола застегивает молнию на сумке и закидывает ее за плечи. — Я доделаю оставшуюся часть задания и отправлю его сегодня.

Я не отрываю взгляда от ее затылка и не позволяю ему опуститься к ее заднице, словно она умоляет меня об этом. На ней темно-зеленые леггинсы, и, черт возьми, кажется, что они нарисованы на ее теле. Они облегают, а материал подчеркивает, какая у нее большая задница.

— Не забывай о нашем пари, Рыженькая.

— Джаггер, перестань называть меня Рыженькой, — она откидывает челку с глаз. Была ли у нее челка два года назад? — И я никогда не соглашалась на пари.

— Тогда откуда мне знать, что ты не лжешь, Рыженькая?

Он одаривает ее кривой усмешкой.

Лола закатывает глаза, но все равно улыбается.

— Мне все равно, веришь ты мне или нет.

— Тогда ты лжешь…

Сейнт толкает его локтем в бок.

— Джаг, оставь ее в покое. Пойдем, Лола, я провожу тебя.

Он кивает в сторону гостиной.

Она кивает и улыбается, беря свой кофе со льдом.

Не то чтобы меня это волновало, но почему, черт возьми, она улыбается всем, кроме меня?

— Нет.

Это слово слетает с губ прежде, чем успеваю его осмыслить, и все взгляды устремляются на меня, кроме Лолы. Шокированное выражение на их лицах исчезает за считанные секунды, и все они улыбаются мне.

— Я имею в виду, я могу ее проводить.

— Нет, — отвечает она спустя секунду. — Все в порядке. Я сама могу дойти. Всем пока.

Лола поспешно выходит из кухни, оставляя за собой аромат чего-то сладкого, который я не могу определить.

Как только мы слышим, как захлопывается входная дверь, все вопросительно смотрят на меня.

— Ну, ну, ну, Тедди, что, черт возьми, ты натворил на этот раз? — усмехается Джаггер, прислоняясь бедром к стойке и скрещивая руки на груди.

Я показываю ему средний палец, ненавидя это дурацкое прозвище, которым он называл меня с первого курса. Меня зовут сокращенно от Теодора Джексона, но все зовут меня ТиДжей. Мама не могла решить, в честь какого дедушки она хотела бы назвать меня, и что она сделала? Она назвала меня в честь них обоих, и, если этого недостаточно, она настаивает на том, чтобы называть меня Тедди.