Все, что мне нужно

Вытирая липкие руки о штаны, я иду к площадке, где собрались все.

Вчера ТиДжей провел нам с Сейнтом экскурсию по своему дому, но было уже довольно поздно. Теперь, когда нахожусь на улице средь бела дня, я действительно рассматриваю внешний вид, восхищаясь большим нетронутым бассейном, пальмами, большим прямоугольным столом, на котором могут разместиться двенадцать человек, огромным костром, врытым в землю, баскетбольная площадка слева и домик у бассейна справа рядом с ней.

Меня поражает осознание того, что люди так живут. Мои родители сами по себе не были богаты, но у них было достаточно денег, чтобы жить комфортно.

Я улыбаюсь зрелищу передо мной. Родители ТиДжея сидят на скамейке и подбадривают Феникса, пока он бежит с мини-мячом в руках к миниатюрной сетке, которую они ему купили. Сейнт делает вид, что блокирует, и позволяет Фениксу сбить его с ног. Он драматично падает на резину, зажав нос одной рукой, а другую подняв в воздух.

— Вопиющее нарушение! Вопиющее нарушение! Вопиющее нарушение, Полпетте!

— Это не грубое нарушение. Он не виноват, что ты споткнулся на собственных ногах, — утверждает ТиДжей.

Феникс настолько спокоен, что бежит к корзине и, как ему показывал ТиДжей, забрасывает мяч. С тех пор, как ТиДжей показал ему это, он был одержим только тем, чтобы забросить мяч, и ничем больше.

Феникс поднимает обе руки вверх, подпрыгивает вверх и вниз, его кудри подпрыгивают вместе с ним.

— Это не в счет. Его следует выгнать. Ему лучше надеяться, что мой нос не сломан, иначе я подам на него в суд, — Сейнт продолжает притворяться, что ему больно, и громко и драматично стонет. — Я обязательно соберу все до последней слойки клена и продам его медведей, чтобы оплатить операцию.

— Иди сюда, приятель.

ТиДжей машет рукой, и Феникс с радостью делает это. Как только он становится рядом с ним, ТиДжей наклоняется и жестом предлагает нашему сыну следовать за ним, что бы он ни делал. Они оба сложили руки, заложив их за уши.

Я знаю, что он делает, потому что видела, как делал это на играх после победы, и однажды спросила его об этом. Со всем высокомерием мира он сказал: «Это большое «идите на хрен» всем, кто распускает слухи. Хочу, чтобы они знали, что я их слышу, но мне плевать».

Злая ухмылка искривляет губы ТиДжея.

— Что это такое? Что это такое? Нам все равно! Ты все еще отстой!

Я смеюсь, наблюдая, как Сейнт встает и преследует Феникса. Конечно, Сейнт идет, потому что для него один шаг — это все равно, что десять или около того шагов для Феникса.

Глаза поворачиваются в мою сторону, но ко мне бежит ТиДжей. С каждым шагом его улыбка становится шире, и когда он, наконец, стоит передо мной, в голове повторяется каждая секунда прошлой ночи.

Я склонилась над его бильярдном столе, а его язык и пальцы одновременно были во мне. Что напоминает мне.

— Сотри эту улыбку со своего лица, — шепчу я.

Его улыбка исчезает, взгляд скользит по мне с беспокойством.

— В чем дело?

Я слегка приподнимаю волосы, показывая ему засос.

— Что за чертовщина? Как я могу находиться рядом с твоими родителями с этим на шее?

Он яростно ухмыляется.

— Это называется засос, и не волнуйся, они не заметят. Если случайно это сделают, им будет все равно.

Я хмурюсь.

— Хватит быть засранцем. Откуда ты знаешь, что им будет все равно? Они узнают, что прошлой ночью что-то произошло.

— А что, если они узнают? Как, по их мнению, Феникс появился в этом мире?

— Мы… мы не вместе.

Ненавижу горький привкус этих слов во рту, но лучше произнести их вслух, чем притворяться, что прошлая ночь была чем-то большим, чем просто чем-то, сделанным в пылу момента.

— И они это знают. Я пытаюсь сказать, что…

— Ты боишься того, что о тебе подумают, — заканчивает он за меня.

Я опустила взгляд вниз. Глупо заботиться о том, что они подумают, но в глубине моей головы осталось сомнение. Что, если они передумают обо мне? Что, если они окажутся такими же, как все? Что, если…

— Я имел в виду то, что сказал вчера вечером, — ТиДжей берет мою руку в свою. — Я же говорил тебе не думать, что это ничего не значит, потому что это…

— Что за чушь! Где мой племянник?

Позади нас раздается громкий голос, но, прежде чем успеваю обернуться, ТиДжей сжимает мою руку, призывая посмотреть на него.

— Я хотел кое о чем поговорить с тобой, но предпочел бы не делать этого здесь. Обещаю, как только у меня появится такая возможность, я расскажу тебе.

Он сжимает мою руку в последний раз и отпускает ее, когда громкий голос приближается к нам.

— Приятно познакомиться с девушкой, за которую моего брата отдали.

Рядом с ним стоит парень такого же роста, как ТиДжей, с той же лукавой улыбкой, что и у Хейзел.

Даже если бы он не сказал «брат», я бы знала, что они родственники. Их черты поразительно схожи, с некоторыми отличиями.

— Бен, заткнись, — невозмутимо говорит ТиДжей.

Бен обнимает его, фиксируя в захвате. Пока они борются, передо мной появляется девушка, я также узнаю ее по фотографиям. Сияющая темно-коричневая кожа, сияющая улыбка и ноги на несколько километров.

Возможно, я узнала, а могла и не узнать, что она жена Бена, и они познакомились благодаря баскетболу, когда учились в колледже.

— Эй, я Мэрайя, а этот придурок — мой муж Бен.

Она показывает большим пальцем через плечо, где Бен сейчас схватился за голову.

Я подавляю смешок, улыбаясь ей.

— Эй, приятно познакомиться. Я…

— Единственная и неповторимая Лола. Мы так много слышали о тебе, и я не имею в виду социальные сети.

Я вопросительно смотрю на нее, но она не объясняет. Мэрайя просто мило улыбается мне, как будто я должна знать, что это значит.

— Извини за это. У меня были кое-какие незавершенные дела с этим, — рука Бена обнимает ТиДжея за плечи, взъерошивая его волосы, как если бы он был маленьким ребенком.

ТиДжей отмахивается от его руки, улыбаясь, несмотря на закатывающие глаза.

— Не было…

— Бенджамин и Теодор, — фыркает Шарлотта, направляясь к нам вместе с Филиппом, Сейнтом и Фениксом. — Не перед Лолой! Пусть она сначала познакомится, иначе никогда не захочет вернуться.

Бен отталкивает ТиДжея и обнимает маму.