Все, что она хочет

Только идиот поверит в подобную галиматью. А Лилии врать не хотел. И не хотел выглядеть перед ней слабаком, инвалидом.

Его ждал пустой дом. Одиноко, непривычно. Безмолвно. Роберт спешить не стал. На поклон к жене не пошел, через родителей дал знать, что вернулся. Она не ответила, и вскоре выяснилось - почему.

Когда скоропостижно скончался старший брат, семья собралась на поминки. Женщины плакали, в том числе Лилия. Но утешал ее не Роберт, а его младший брат Винченцо...

С того момента, по закону зебры началась черная полоса в жизни Роберта. На бизнес позарились новые конкуренты - восходящая звезда американского криминала - албанская группировка из Косово. Как любой новичок, желающий заявить о себе, они попирали правила, стреляли направо-налево.

Роберт надолго втянулся в мафиозные разборки.

Когда освободился, вернее, получил передышку, у Лилии и Винченцо родился ребенок. Они съехали от родителей и зажили отдельно - в недорогом пригороде Лос Анджелеса под названием Комптон брат купил просторный двухэтажный дом.

Что Роберту оставалось? Кого винить, убивать?

Только собственную тоску - методом утопления в бурбоне...

Семья распалась.

И не только семья. Жизнь распалась на две половинки: до Лилии и после. Закачались самые устои, психика не выдержала - впервые в жизни Роберт впал в депрессию.

Обиделся.

Обозлился - на всех скопом: на Лилию, брата, родителей, остальную семью, а также на Небо и судьбу. Сжег мосты. Выбросил четки, статуэтки Мадонны, распятия. Жестоко разругался с матерью, обвинил, что потакала своему любимчику Винченцо, сказал, что ноги его больше не будет в родительском доме. Хлопнул дверью, прекратил всяческую помощь.

Номера их телефонов перечеркнул в книжке, чтобы не читались. Имена их перечеркнул в памяти, чтоб забыть.

30.

И забыл.

Даже когда умер отец, Роберт не появился на похоронах. Вычеркнул семью из жизни. Но...

Лилию вычеркнуть не смог.

Он продал свой дом-крепость в густонаселенном богачами Бел-Эйр, купил виллу в Санта Монике с видом на океан и спрятался в нее, как в нору. Завел бодигардов, не столько для охраны, сколько для компании - чтоб было с кем перекинуться словом. За пределы усадьбы выходил лишь на «дело».

Днем играл в компьютерные игры, смотрел старые итальянские фильмы или порно, удовлетворял сам себя. Вечером выходил на террасу второго этажа, садился в шезлонг, смотрел вдаль. Закат бил в глаза и все, что находилось впереди, казалось черным: сад с цветущими кустарниками, прямые карандаши пальм на берегу, продавленный ногами песок, летавшие над океаном яхты.

Черными были и мысли Роберта. Каждый вечер он продумывал план мести. Он же итальянец, мафиозо и лучший киллер - гремучая смесь. Не должен прощать предательства. Он объявит им вендетту - несмотря, что ближайшие родственники. Они кровью заплатят за его унижение, очень большой кровью.

Убийство - самый верный способ решения проблем.

Что же его остановливало?

Надежда. Где-то глубоко, на самом донышке его испепеленной ненавистью души теплилась искорка, что Лилия одумается. Вспомнит их вечера, полные романтики и любовного томления, которое они по ночам утоляли на супружеском ложе. Неужели она их забыла? Неужели ей лучше с Винченцо? Не может быть. Он никогда не отличался охотой к сексуальным эскападам - тихий, почти застенчивый, истинно маменькин сынок. Что она в нем нашла?

Больно признаться, но Роберт все еще любил ее. Изредка, украдкой, в машине с затемненными окнами ездил он по улицам Комптона без определенной цели. Но не просто так. Надеялся на случайную встречу, ведь бывает такое в кино. Вдруг она несчастлива с его братом? Вдруг она только и ждет, когда появится Роберт и увезет ее обратно домой - к камину, ковру и тосканскому шардоннэ.

Он готов. Он согласен. Он забудет ее предательство. И даже попросит прощенья - ради Лилии он готов задавить гордость. Жизнь наладится, будто ничего между ними не произошло. Он сделает все, что она захочет - уйдет из мафии, устроится на работу в контору... Нет, работать ради денег ему не надо. Он увезет ее на другой конец земли, в райское место - на Сент Бартс и каждое утро будет приносить в постель безалкогольную «Пина Коладу» с клубникой...

И однажды он ее увидел - счастливо улыбающуюся, беременную вторым ребенком. А от него она рожать не хотела! Роберт пришел в бешенство, ее улыбка означала его провал. Он понял, что пока они живы, покоя ему не будет.

Проследил, где она живет.

Вечером приехал их убивать. Всех троих. Нет, четверых.

Дверь открыл Винсент. Увидел брата - улыбнулся. Последний раз. Роберт направил пистолет с глушителем ему в грудь, выстрелил три раза. Почему не в лоб? У него имелся собственный, сугубо личный, кодекс чести. Зачем стрелять в лоб, портить человеку внешность,? Лучше в сердце - результат тот же, зато в гробу убитый будет выглядеть как живой. Это была его маленькая услуга тем, у кого отнимал жизнь.

Винсент еще успел удивиться и с тем выражением рухнул на пол. Роберт переступил, прошел по коридору, прислушался. С кухни доносилось шипение масла.

– Винсент, кто там пришел?
– спросил голос, от которого у Роберта сначала задрожали поджилки, потом задрожала злая слюна на клыках. Вошел на кухню, увидел Лилию у плиты.

– Твой муж, - прорычал он.

Она резко повернулась. Прежде, чем успела сказать хоть слово, он выстрелил. Тоже три раза. Каждую пулю назвал по имени: Обида, Отчаяние, Одиночество, понадеявшись убить и их.

Лилия упала боком - медленно, осторожно, будто боялась повредить ребенку, лежавшему в животе. Будто это имело для его значение.

Под телом разливалась темная, густая лужа, похожая на масляную краску. Роберт посмотрел на бывшую жену и, к своему удивлению, ничего не ощутил. Ни сочувствия, ни сожаления. Ни удовлетворения, ни превосходства. Полнейшее равнодушие как к картинке из хорор-фильма.

Ее тело, обезображенное вздувшимся животом, ничем не напоминало то по-девически изящное, сумасшедше-привлекательное, которое он когда-то любил ощущать под ладонью...

Вышел с кухни и отправился посмотреть, нет ли в доме кого-нибудь из посторонних. Заодно поискать их первого, незаконнорожденного отпрыска. Роберт окажет ему услугу, избавит от участи сироты.

В гостиной и в спальнях наверху никого не оказалось. Может, ребенка отдали на вечер бабушке Мелани?

Эта случайность спасет ему жизнь.

Держа пистолет наготове, Роберт спустился опять на первый этаж. Услышал нечленораздельное ворчание на кухне. Неужели Лилия еще жива? Невозможно, три пули в сердце - гарантия на тот свет.

Выглянул из-за дверного проема.

Крошечная девочка с сосредоточенным выражением ходила по кухне - наклонялась к луже крови, макала ладошки и размазывала по шкафам. Заляпала столы, ящики, стены, собственный комбинезон, волосы и щеки. Затоптала красными следами пол. Не обращая внимания на труп матери, она болтала сама с собой на языке, непонятном для непосвященных.

Картина не для слабонервных: ребенок рисует кровью матери. При том лопочет счастливо. И не осознаёт. И никогда не осознает...