Все, что она хочет

– О чем ты говоришь? Зачем в кого-то влюбляться, разве тебе меня мало? Живешь, как принцесса, ни в чем не знаешь отказа. Кто другой будет о тебе так заботиться? Подумай, Тиффани, и очнись. Выброси глупости из головы.
– Роберт строго посмотрел на девушку. Она лежала, глядя в потолок, насупившись, будто не слышала его и не желала слушать.

– Ну-ну, дорогая, - сказал чуть мягче и протянул руку погладить по голове. Голова ее дернулась в сторону - наглость, которой она раньше себе не позволяла. Ладно, на первый раз простим.
– Успокойся, Тиффани. Ты же знаешь, как важна для меня. И я для тебя тоже. Не делай глупостей, они могут плохо кончиться. И вообще. Я не позволю обращаться с собой, как с тряпкой, поняла? Хорошенько запомни: я никому тебя не отдам. Слышишь? Никому! Убью любого, кто встанет между нами!

Тиффани приподнялась, села в кровати, подтянула колени, обхватила руками. Сверкнула глазами на Роберта.

– Ты думаешь только о себе!
– крикнула.

Голос сорвался, из глаз брызнули слезы. В бессилии она стукнула кулаком по одеялу, закрылась ладонями - чтобы он не догадался о ее мыслях. Сегодня собиралась рассказать правду про Марка, так было бы честно по отношению ко всем троим. Она почти решилась, но после слов Роберта раздумала.

Зачем он ее обидел? Сейчас она обидит его в ответ.

– Я больше не хочу так жить, - сказала, всхлипывая и запинаясь, глядя на собственные колени.
– Врать Мелани. Прятаться от людей. Зачем ты приучил меня к себе? Зачем сам в меня влюбился? Я не просила! Мне надоели эти тайные встречи. Хочу иметь мужчину подходящего возраста, с которым нестыдно пройтись рядом. Хочу гулять с ним по улицам. Ходить по ресторанам и дискотекам. Хочу идти своей дорогой, жить с кем хочу, спать с кем хочу...
– Выговорилась и заплакала навзрыд.

– Ты уже нашла его?
– спросил он тихо и с такой угрозой, что Тиффани враз окаменела.

– Н-н-ет, - еле выдавила из себя и новым приступом рыданий заглушила ложь.

– Хорошо. Значит, останется жить.

– Отпусти меня...

– Глупая! Сама не понимаешь, чего просишь, - сказал Роберт. Тиффани посмела восстать - недобрый знак.
– Чего тебе не хватает? Тряпок? Секса? Любви? Романтические бредни! Ты любишь только меня...

– Я тебя ненавижу!
– выкрикнула Тиффани. От собственного крика осмелела и забыла о слезах. Не до того сейчас. Она должна высказать все, что наболело.
– Извини, Роберт, но ничего не могу с собой поделать. Хочу свободы. Хочу сама за себя решать. Ты меня любишь, но мешаешь. Не даешь дышать. Летать. Я как в силках. Запуталась в любви, которой не дорожу, и уже не знаю - любовь ли это. Разве можно любить друг друга по расписанию - раз в неделю? Тебе достаточно, мне нет. Ты эгоист. К тому же грешник. Вовлек меня в инцест и не хочешь остановиться. Я несчастлива с тобой и одинока. За то ненавижу. Ненавижу так, что готова убить...

– В чем же дело? Вон пистолет лежит...
– Роберт показал взглядом на комод, где рядом с цветочной вазой лежала его верная «Беретта».

Бывал он не в таких переделках. Внезапно успокоился и даже повеселел. Его шальная итальянская душа обожала эмоциональные сцены. Скандал - это спектакль. Его забавно смотреть со стороны, еще забавней участвовать. Это скрытое выражение любовной страсти. Стороны соревнуются в оскорблениях, проклятиях, бьют тарелки, иногда морды, а потом идут вместе в кровать. Секс получается великолепный.

Интересно, как далеко зайдет Тиффани?

Она, вроде, только его предложения и ждала. Спрыгнула с кровати, схватила пистолет. Держа двумя руками, направила любовнику в грудь.

– Извини, Роберт. Но мне действительно надоело...
– Нажала на курок.

Выстрела не произошло.

– Ты забыла снять предохранитель, - сухо сказал он.

Она замешкалась, он испытывать судьбу не стал: подскочил, заставил опустить пистолет, подхватил его левой рукой. Большим пальцем поднял флажок предохранителя и, почти не глядя, выстрелил в сторону террасы. Бумажный фонарик, свисавший с крыши, тонко пискнул и рассыпался.

Тиффани вздрогнула. Опустила голову, заплакала - закрывшись ладошками, жалобно всхлипывая и подергивая плечами.

42.

Ничего, пусть поплачет. Потом успокоится, и все будет как прежде.

Роберт вернул предохранитель в лежачее положение и бросил пистолет на мягкое кресло у двери. Подошел к девушке, отклонил ладони, поцеловал в мокрые щеки. Она не сопротивлялась. Он взял ее на руки, отнес в кровать. Лег рядом, положил ее голову себе на плечо, стал гладить по спине - невинно, как маленькую девочку, которая только что испугалась и нуждалась в утешении. Она уткнулась ему в грудь, всхлипнула пару раз и затихла.

Если надеялась воспользоваться им как подушкой, то ошиблась. Недавняя ссора не столько рассердила Роберта, сколько завела. Кровь буквально бурлила в жилах, разнося по конечностям тепло и напряжение. Его личный указатель стоял на цифре двенадцать, готовый к совершению постельных подвигов.

Успокаивающее поглаживание превратилось в возбуждающее. Рука его спустилась с ее спины на ягодицы и принялась их массировать - жестко, требовательно, почти грубо. Затем переместилась на грудь и проделала то же самое. Тиффани ойкнула. Она не привыкла к грубому обращению, но понимала, что заслужила, и молчала.

Растерев слезы по лицу, она подняла расслабленную руку, положила на щетинистую щеку мужчины. Подняла голову и чуть рассеянно поцеловала его в подбородок, легко - лишь прикоснувшись губами.

Он оставил в покое ее грудь, провел по животу, спустился ниже. Прогладил между ног и ощутил набухшую, сочную промежность. Усмехнулся про себя: наивная, маленькая Тиффани, кого хотела обмануть? Сама себя не знает. Может говорить, что угодно - что устала, что ненавидит его, что хотела бы избавиться. Но тело ее выдает. Телом она любит его, Роберта, и никогда не сумеет этого скрыть.

Волноваться не стоит. От возможных конкурентов его защитит статус первооткрывателя. Для мужчин это неважно, для женщин - очень. Первый мужчина не забывается, тем более тот, кто ввел во взрослую жизнь с осторожностью и любовью.

От этого открытия Роберту стало хорошо, комфортно, но вместо спокойствия внутри забушевал шторм. Всеразрушающей силы. Вместе с ним проснулся эгоизм. Сегодня он позволит себе не думать о партнерше и удовлетворит прежде всего себя. Он не станет деликатничать. Он накажет ее за непослушание и на ровном месте устроенный скандал.

Не стал ждать, когда Тиффани вернется в игривое настроение - подмял ее под себя и вошел одним махом. Она охнула и удивленно уставилась. Он не обращал внимания, двигался в ней так, как хотелось ему: размашисто толкаясь, звучно шлепаясь о ее промежность.

Ожидал, что она обидится, надуется и одеревенеет.

Ошибся. Она не только не обиделась, но завелась с пол-оборота: вошла в ритм, обхватила его за спину, нагло уставилась в глаза. Подмахивала с отчаянием и злом, каждый толчок сопровождала коротким, горловым «хек!», будто приговаривала «вот тебе!». Вроде не он ее, а она его наказывала.