Все, что остается
Шрифт:
— Конечно. Элизабет Мотт — тоже. Они обе жили неподалеку отсюда, в жилом комплексе около дороги. Приятные молодые девушки, никогда не забуду.
— Они жили вместе?
— Подождите, — молчание. — Не похоже. Различные адреса и номера телефонов, хотя в том же жилом комплексе. В Старом городе, около двух миль отсюда. Это неплохое место, там живет много молодежи, студентов колледжа «Вильям и Мэри».
Он рассказал мне историю болезни Джилл. На протяжении трех лет Джилл приносила рецепты на различные антибиотики, лекарства от кашля, другие препараты, назначаемые при обычных простудах, респираторных заболеваниях, воспалениях мочевого тракта,
— Вы когда-нибудь отпускали ей либриум? — спросила я.
Я ждала, пока он просмотрит свои материалы.
— Нет, мадам. В записях не указано. Возможно, его прописывали Элизабет, подумала я.
— А ее подруге Элизабет Мотт? — продолжала я спрашивать. — Обращалась ли она с рецептами на либриум?
— Нет.
— Есть ли другая аптека, которой могли пользоваться эти девушки?
— Боюсь, не смогу вам помочь, просто не знаю.
Он дал мне имена владельцев других аптек, располагавшихся поблизости. В большинство из них я уже звонила, а звонки в другие аптеки подтвердили, что ни одна из девушек не обращалась к ним с рецептом на либриум. Сам либриум не играл в деле существенной роли, но вопрос, кто и почему его прописал, сильно меня беспокоил.
Глава 12
В то время, когда было совершено убийство Элизабет Мотт и Джилл Харрингтон, Эбби Торнбулл являлась репортером раздела уголовной хроники в Ричмонде. Я могла спорить, что Эбби не только помнила эти дела, но, возможно, знала о них больше капитана Монтаны.
На следующее утро она позвонила по телефону-автомату и оставила номер, где, как она сказала Розе, будет ждать моего звонка в течение пятнадцати минут. Эбби настаивала, чтобы я позвонила из «безопасного места».
— Все в порядке? — тихо спросила Роза, пока я снимала хирургические перчатки.
— Одному Богу известно, — ответила я, расстегивая халат.
Ближайшее известное мне «безопасное место» находилось на углу кафетерия, в моем доме. Задыхаясь и боясь не уложиться в отведенный Эбби срок, я бросилась к телефонному автомату, набрала номер, переданный мне секретаршей.
— В чем дело? — сразу же спросила Эбби. — Какой-то полицейский из службы порядка метро пришел ко мне в квартиру и сказал, что ты послала его ко мне.
— Верно, — успокоила ее я, — исходя из того, что ты мне рассказывала, мне не хотелось звонить тебе на квартиру. У тебя все в порядке?
— Ради этого ты мне и звонила? — В ее голосе звучало разочарование.
— Одна из причин. Мне нужно поговорить. Последовало продолжительное молчание.
— В субботу я буду в Вильямсбурге, — сказала Эбби. — Давай пообедаем у Трелиса в семь.
Я не стала спрашивать, что она собиралась делать в Вильямсбурге. Я не была уверена, что мне это интересно. Однако, когда я припарковала машину в субботу на Торговой площади, я обнаружила, что мое внимание ослабевало с каждым шагом. Было трудно заниматься расследованием убийства и других антигуманных действий, потягивая горячий яблочный сидр на холодном зимнем воздухе в одном из моих самых любимых мест Америки.
Было мало туристов, но какой-то народ все-таки толпился, прогуливался вдоль отреставрированных магазинов, катался в запряженных лошадьми экипажах, на козлах которых восседали кучера, облаченные в ливреи, бриджи
и шляпы-треуголки. Мы с Марком не раз мечтали провести уик-энд в Вильямсбурге. Собирались снять комнату в одном из домов девятнадцатого века, расположенных в историческом районе, погулять по булыжным мостовым при свете газовых фонарей, пообедать в одной из таверн и выпить вина, прежде чем заснуть в объятиях.Конечно же, эти мечты не стали реальностью, история наших отношений состоит преимущественно из мечтаний и намерений, а не из воспоминаний. Будет ли она когда-нибудь иной? Недавно, позвонив по телефону, он обещал, что все изменится. Но он и раньше давал подобные обещания, так же как и я. Он по-прежнему торчал в Денвере, а я здесь.
В ювелирном магазине я купила серебряный брелок в форме ананаса и изящную серебряную цепочку. Люси, хотя и с опозданием, на День святого Валентина все же получит подарок от своей рассеянной тетки. Совершив набег на фармацевтический магазин, я купила четыре куска мыла для себя, крем для бритья в подарок Филдингу и Марино и ароматическую смесь из сухих лепестков для Берты и Розы. Без пяти семь я вошла в ресторан Трелиса и стала искать взглядом Эбби. Когда она приехала через полчаса, я уже сидела за столом и с нетерпением ждала ее.
— Извини за опоздание, — с чувством проговорила она, выскальзывая из пальто. — Спешила, как могла.
Она выглядела усталой и измученной, глаза нервно бегали по сторонам. Дела у Трелиса шли неплохо, кругом сидели люди, разговаривали тихими голосами при тусклом свете свечей. Мне было интересно, чувствовала ли Эбби, что за ней следили.
— Ты провела в Вильямсбурге весь день? — спросила я.
Она утвердительно кивнула.
— Полагаю, мне не следует интересоваться, чем ты тут занималась.
— Собирала материал, — коротко ответила она.
— Где-нибудь вокруг Кэмп Пири, надеюсь. — Я посмотрела ей в глаза.
Она отлично поняла меня.
— Ты знаешь, — сказала она.
Официантка принесла Эбби «Кровавую Мэри».
— Как ты узнала? — спросила Эбби, закуривая сигарету.
— Лучше скажи, как ты узнала об этом?
— Не могу, Кей.
Конечно, она не могла. Но я знала, это от Пэт Харви.
— У тебя есть источник информации, — осторожно сказала я. — Позволь мне поинтересоваться: почему твой источник заинтересован, чтобы ты это знала? Если бы источник не был заинтересован, тебе не передали бы эту информацию.
— Это я отлично знаю.
— Тогда почему?
— Важна правда. — Эбби посмотрела на меня. — Я тоже источник информации.
— Понимаю. В обмен на информацию ты передаешь то, что находишь. Она не ответила.
— В отношении меня тоже? — спросила я.
— Я не собираюсь впутывать тебя, Кей. Разве я когда-либо… — Она сурово посмотрела мне в глаза.
— Нет, — искренне сказала я. — До сих пор нет. Порция «Кровавой Мэри» стояла перед Эбби. Она рассеянно потягивала напиток через соломинку.
— Все, что я могу сказать, — продолжала я, — это то, что ты подвергаешься опасности. Не нужно приводить детали. Ты понимаешь это лучше, чем кто-либо. Стоит ли это твоих переживаний? Стоит ли твоя книга такой цены, Эбби?
Когда она промолчала, не прокомментировав мое высказывание, я со вздохом добавила: — Уверена, что ты передумаешь.
— Ты когда-нибудь попадала в ситуацию, из которой уже невозможно выбраться?
: — Я постоянно попадаю в такие положения, — угрюмо улыбнулась я. — Я и сейчас в такой ситуации.