Все дело в крови

– Нет. Это самый обычный огонь. Стихийный. И колдовство берёт его у природы. Есть и другие виды пламени, опасные, но полезные в некоторых областях.

Даша улыбнулась – она так много ещё не знала об этом мире. Игорь родился и вырос здесь, он не знал ничего другого. Для него спустить искру с кольца было так же естественно, как для Даши в параллели – включить телевизор.

Парень с девушкой наблюдали за огнём, весело танцующим в камине и согревающим их замёрзшие тела. Оба молчали, но каждый думал примерно об одном: как помочь Роме и что сказать ОБТС?

На первом этаже раздались шаги и разговоры, было слышно, как кто-то поднимался вверх по лестнице. Дверь в комнату открылась, и на пороге возник мужчина средних лет и невысокого роста. Лекарь: в руке он держал кожаный чемоданчик, наподобие тех, с которыми выезжала на адрес бригада скорой помощи. Видимо это был тот самый лекарь, что обещал Роме проконтролировать его первое полнолуние.

– Вы целы? – Мужчина вопросительно посмотрел на ребят, сидевших у камина.

– Вполне, – Игорь отхлебнул чаю. – Только замёрзли немного.

– Не смертельно.

Лекарь посмотрел на вервольфа, свернувшегося под одеялами, и направился прямиком к нему.

– Рома! – Ворох одеял слабо пошевелился и сонно пробурчал какое-то ругательство. – Рома, проснись. Мне нужно осмотреть тебя.

Парень вылез из-под пледа и, громко зевнув, сел с видом побитого дворового пса.

– Как ты себя чувствуешь?

– Как дебил. Будто трын-травой обкурился.

Игорь закашлялся, скрывая смех – друг бессовестно использовал его фразы.

Лекарь же невозмутимо продолжал:

– Ты главное при ректоре такое не ляпни, а то у него с чувством юмора плохо, заставит анализы на наркотики сдавать.

Словно услышав эти слова, появился человек, у которого с юмором было так же туго, как и у Сатирова: укутанная в чёрную каракулевую шубу, в комнату вошла Шольцева. Даша поперхнулась чаем.

– Марина Вадимовна? – Игорь нацепил на себя самую обаятельную улыбку, какую только мог. – А где Константин Дмитриевич?

– С ним будет отдельный разговор. – Не стоило и ждать, что Шольцеву можно сразить улыбкой. – Как и с вами двумя. Как вы вообще здесь оказались? Как сумели проскочить мимо Огнева?

– А… он нас не заметил. – Игорь развёл руками, чем лишь больше рассердил проректора.

– Огнев? Не заметил? Вы серьёзно? – Игорь снова нацепил дурацкую улыбочку, подумав, что Огнев, вообще-то, не мог их не заметить. Наверняка просто закрыл глаза на парочку студентов, за что так же наверняка уже огрёб от начальства полноценный выговор и лишение премии. – Хорошо, Роман телепортирует в больницу с лекарем, а вы двое – идёте в академию, в мой кабинет. Поговорим и про самоуправство, и про то, что подвергли риску свои и чужие жизни, не посоветовавшись ни с ОБТС, ни со мной.

– Марина Вадимовна, вы бы не одобрили. – Даша пыталась не отводить глаз от строгого лица проректора. – А времени на уговоры уже не было, а у меня зелье сварено, три порции…

– Какое ещё зелье? – сверкнула глазами Шольцева.

– Оборотническое, – буркнула Даша, глядя на коршуном нависшую над ней преподавательницу. – Мы с Беллой варили, на трёх человек. Чтобы Рома не превращался в одиночестве.

– Вы ещё и заранее всё спланировали?! – возмущение Шольцевой волнами цунами разлилось по комнате. – Воронцов, нет, ну ладно Аванисян с Голубевой из простой параллели, может, где-то действительно не понимают серьёзности происходящего, но вы? Вы-то должны были их образумить! Вы думали о том, что ошибись вы с составом зелья, вас бы разорвали на части?!

– Да мы проверили! – ответила Даша, прежде чем Игорь успел сообразить ответ. – Мы испытали состав!

– И на ком, позвольте узнать?

– На коте, – ляпнула Даша первое, что пришло в голову. – Мы испытали зелье на моём коте.

– И как успехи? – Шольцева всё ещё буравила девушку стальными глазами.

– Он всё время просил жрать, но мы его поняли, – не моргнув глазом, снова соврала Даша.

Шольцева недоверчиво бурила студентов взглядом. Она не могла понять, что её настораживает в Дашиных словах и в бестолковом кивании Игоря. Догадывалась, что ей что-то не договаривают, но не могла понять, что именно.

– С ОБТС я разберусь, – наконец ответила она. – Я расскажу вашу историю. Как вервольф убил вампира, а вы, – Шольцева ткнула пальцем поочерёдно на Дашу, Игоря и Рому, – спасли девушку. К счастью, наши законы позволяют вервольфам сохранять анонимность, так что кто именно участвовал в сегодняшнем похождении, в ОБТС не узнают. За самоуправство я вам ничего не сделаю, но на вашем месте, Голубева, я бы подготовилась к тому, что Георгий Робертович убьёт вас, когда узнает. А он узнает.

Даша нервно сглотнула – Мамонов разорётся на неё, возьмёт тридцать три обещания больше так не делать, а потом наверняка будет следить, чтобы девчонка опять не влезла в очередную историю.

Лекарь, тем временем с заинтересованным видом прощупал Ромин пульс, послушал лёгкие, осмотрел лицо и шею, попросил высунуть язык. Долго, очень долго осматривал и ощупывал корочки на заживающей на плече ране от укуса. Даша смотрела со стороны на всю эту процедуру, и в голове у неё пронеслось, что лекарь-колдун ничем, в общем-то, не отличается от обычного хирурга в параллели.

– Ты что-нибудь помнишь? – спросил доктор, закончив осмотр.

Рома кивнул:

– Каждую секунду.

– Сработало… – лекарь мимолётно, словно ещё не верил в происходящее, улыбнулся.

– Что-то не так? – Шольцева переключила внимание на Рому и доктора.

– Я, когда в прошлое полнолуние рану увидел, сразу понял, что это и от кого. – Лекарь повернулся, протирая очки. – Но вот только рана неглубокая была. Крупные сосуды не задеты – заразу по телу не разнесло. И чем чёрт не шутит, парень, я поставил на тебе эксперимент!

Лекарь снова повернулся к Роме, ещё раз внимательно ощупывая струп на Ромином плече.

– Сок цветов вервольфа? – Спросила Даша. – Вы залили его в рану? Повязка светилась.

– Верволь… в рану? – Рома негодующе посмотрел на лекаря. – Я вам что, крыса какая-то?

Лекарь ещё раз нервно протёр очки, словно готовился появиться на вручении Нобелевской премии.

– Ты ещё не понял? – спросил он Рому, водрузив, наконец, очки на переносицу. – У тебя на плече практически полноценный рубец, а укусы вервольфа заживают от трёх месяцев до полугода. Через несколько часов после превращения ты сносно себя чувствуешь, твоё состояние, в общем-то, удовлетворительно. И наконец, ты помнишь все события прошедшей ночи, хотя обычно вервольфы уже наутро их забывают, либо помнят размыто или урывками… Яд попал в кровь в недостаточном количестве. Твоё проклятие обратимо. Оно лечится, пусть и очень мощным зарядом магии, но лечится.