Все дело в любви

Фордом.

Он увидел и ее набитый рот, и ее пальцы, запущенные в пакет за новой порцией, и губы его растянулись в улыбке. Он, без сомнения, увидел и ее взъерошенные волосы, и голые ноги, отчего его улыбка стала ее шире.

— Отлично, — проговорил он.

— Это совсем не то, что ты думаешь.

— Правда? — На нем были симпатичные шорты. И больше ничего. Волосы мило и сексуально растрепаны, как бывает только у парней после сна. Он навалился на бортик, рука скользнула в карман. Расслаблен. Осторожен.

Удивлен.

Черт бы его побрал.

— Так что ты там говорила? — Он все хотел знать.

Стоя под его взглядом с чипсами в руках, она чувствовала себя словно маленький цыпленок на краю крыши.

— Э…

Его взгляд скользнул по ее футболке.

— Ты замерзла или так счастлива видеть меня? Это что, моя футболка?

Упс! Она тоже глянула вниз и скрестила на груди руки, отчего футболка вздернулась и приоткрыла ее розовые трусики.

Центр его внимания мгновенно переместился ниже. Его улыбка застыла, а воздух вокруг накалился до невозможного.

Ну да, она показала ему свое нижнее белье. Ну и что?

— Это… — произнес он. — Это моя футболка.

Ей нисколько не хотелось заводить разговор о футболке.

— Не могла уснуть. Хотелось есть, и я подумала, что у тебя должны быть чипсы.

— Поэтому ты решила совершить кражу со взломом, — продолжил он кивая. — Отличный план. Если не брать во внимание то, что тебя поймали. А спать ты тоже собиралась в моей постели, Златовласка?

При слове «постель» она живо припомнила все те удивительные вещи, что он с ней там проделывал. И не только там…

— Вовсе нет, — ответила она. — Это было бы неприлично.

Он негромко засмеялся.

— Твоя работа над собой все еще продолжается?

— Да, — чопорно ответила она. — А у тебя?

— Я в процессе, детка. — Он одарил ее дурманящей улыбкой плохого парня. — Все еще голодна?

— О да, — прошептала она.

Он поманил ее пальцем.

— Тогда подойти ко мне, Златовласка.

— Это… не совсем удачная идея.

— Тебе понравится.

— Лучше не стоит.

— Ты о чем? — спросил он.

«Выглядеть так сексуально! — подумала она. — Говорить таким голосом. Дышать!»

Она повернулась к нему спиной, поставила пакет с чипсами обратно, схватила бутылку с водой и отпила маленький глоток. По теплу, распространившемуся по шее, она поняла, что Форд подошел ближе. Он находился так близко, что она чувствовала тепло его тела сквозь ткань футболки. Она могла бы отойти в сторону, но, по правде говоря, не хотелось.

— Хорошо, — сказала она слабым голосом. — Дело в том… ты мне все еще нравишься. Ее плечи задрожали, когда он, убрав волосы и обдав ее горячим дыханием, припал губами к ее шее. Она с трудом уняла дрожь в коленях. Это было необходимо просто для того, чтобы не упасть. — Но я не хочу переспать с тобой еще раз.

— И поэтому ты здесь, — пробормотал он. — На моей лодке. Посреди ночи.

— Да. Выглядит все именно так, — призналась Тара. — Но на самом деле это все из-за чипсов.

— И в моей футболке. — Он пробежал кончиками пальцев вдоль ее спины, остановившись намного ниже границы благопристойности, заставив ее дыхание сбиться. — Как она попала к тебе? — спросил он, поглаживая ее ягодицы.

Она пыталась увильнуть от его ладони.

И от его члена.

— Тара.

Она закрыла глаза.

— Я украла ее. В тот день, когда возвращала тебе сковородку.

— Посмотри на меня.

Нет-нет. Спасибо, конечно, но лучше не надо.

Он положил руки ей на бедра и развернул к себе.

— Не то чтобы ты не нравилась мне в этой футболке. Ты мне нравишься. Очень. Но ты пытаешься сохранять дистанцию, а я стараюсь уважать твое решение. Ты пришла ко мне сегодня ночью, так что… скажи, почему ты в моей футболке.

Она закусила губу, не зная, что ответить.

— Ты сам дал мне такую же, когда тебе их подарили.

— Да, я вспомнил. Не думал, что ты сохранишь ее.

— Да. И она мне очень нравилась. И я потеряла ее в огне. Я скучала по ней. Так что когда увидела твою… — Она прикрыла глаза. — Слушай, Форд, я не могу объяснить это. Я потеряла голову и украла эту чертову футболку. У тебя. Ты счастлив?

— Хм-м, — уклончиво промычал он. — Пожар был шесть месяцев назад. — Он все еще сжимал ее бедра, прижавшись к ней. — Ты хранила ее все это время?

— Она очень удобная.

Он улыбнулся.

— Удобная. Ты хранила эту футболку семнадцать лет, потому что она удобная.

— Да.

— Лгунья. Красивая лгунья. — Он поцеловал ее.

Мягко.

Она знала, что вот-вот наступит необратимый момент, положила руку ему на грудь, не уверенная, что сможет остановить его.

Вдруг в полной тишине ее желудок заурчал, и он усмехнулся.

— Прошу прощения. Ты действительно голодна. — Повернувшись к маленькому холодильнику, он достал тортилью, тертый сыр и сальсу.

— Что ты делаешь?

— Хочу сделать тебе тортилью, фаршированную сыром и соусом. Я бы поджарил ее, но здесь не получится.

Она смотрела, как он залил соус в тортилью, положил ее на тарелку и посыпал сыром. Его руки двигались как-то по-особенному.

Он подождал, пока она поест, потом подошел к ней, посадил на бортик и встал между ее ног.

— Я пришла сюда не для этого, — прошептала она, когда он через голову стянул ее футболку.

— Кажется, твой нос начал расти, Пиноккио, — сказал он, опуская руки ей на талию.

— Ты ничего не ел, — бессвязно заметила она.

— Я не хочу… тортилью.

— Что же ты хочешь?

Его глаза были такими жаркими, что ей показалось, будто она тает.

— Догадайся. — Он подцепил резинку ее трусиков и спустил их вниз.