Все демоны Ада

Его медовые глаза блеснули болью, и лишь потом, поднявшись на меня, заискрились неким… спокойствием?

— Я не могу об этом говорить сейчас. Пойми, Айви, для каждых вещей предназначено свое время.

— Снова философствуешь, — подметила я, вспоминая, как в образе Хирундо он не раз мне плел что-то о добре и зле, при том не находясь на какой-то конкретной позиции. Но и тогда меня бесили его «загадки», и сейчас я не собиралась упускать такой прекрасный шанс и давать ему шанс просто так уйти, ничего не ответив. Возможно я покажусь эгоисткой, но я должна знать правду, пусть для кое-кого ее раскрыть будет слишком больно. — Эйдан, я знаю, что не всему сейчас время, но как раз таки этого времени мне мало, поэтому я хочу узнать все, как можно скорее. Понимаю, тебе наверняка непросто говорить о некоторых вещах, но ты не один такой. — Я выразительно уставилась на него, чтобы попытаться донести до него этот нюанс. — Каждый из нас пережил что-то, о чем ему не хочется говорить: пример тому недавний случай с Артуром. — Я изо всех сил старалась снова не разрыдаться, вспомнив его предсмертное выражение лица и свои руки, обуянные по локоть в крови. — Да, мне больно говорить о нем, но если кому-то важно, как он погиб, я могу об этом сказать, когда потребуется. Также я могу сказать обо всем другом, если у кого-то возникнет важность знать ту информацию, какой владею лишь я. И, пойми, то, как ты поступаешь, меня ранит: я до сих пор нахожусь в неведении и не знаю элементарного. Например, что я тут до сих пор делаю или на кой черт эти псы, — указала на гончих, что совсем обнаглели, — воруют мою яичницу?

Быть может, я выглядела абсурдно — хотя так и есть — и останавливаться пока что было нельзя, не донеся до Эйдана основной смысл моей «антимонии».

Демон шикнул на собак, чтобы те перестали поглощать мой завтрак, однако не это было для меня сейчас важно, что я и ярко продемонстрировала, громко застонав:

— Господи, да уже плевать на эту яичницу! Просто пойми, что я хочу знать все. Все, Эйдан. Включая то, кто ты есть на самом деле. И если ты сейчас скажешь…

— Идем со мной, — его голос разрезал мой будто лезвие острого ножа, что прошлось по мягкому маслу.

Я оторопела, не совсем вникая в перемену темы.

— К-куда?

Эйдан схватил со стола ту книжку, которой недавно зачитывался, и прежде чем бы я смогла разглядеть надпись на латыне, прорезающую толстую корку обложки, он сунул ее под мышку и с невозмутимым видом указал в темный коридор.

— Ты же хочешь знать всю правду, верно?

Кроме плохих ассоциаций в моей голове не возникло ничего другого, однако я знала, что Эйдан — тот еще пошляк — в данный момент явно не настроен на нечто маниакальное. Слегка печальный вид парня был поводом растопить мою подозрительность к его плохим намерениям и, несмотря на все, последовать за ним в мрачный холл, кивнув в ответ.

XXIX

Дверь, что находилась в конце коридора — вычурная, старая — вселяла в меня некий ужас. Обычно такие ветхие входы вели разве что в комнаты пыток — ну, как я знала по ужастикам — и верить, что Эйдан привел меня не к одному из подобных местечек, наверное, было бы слишком самонадеянно, как и свято верить, что в той коморке он не прячет, например, своего приятеля-Призывника или кого еще похлеще, чье существование было… спорным.

За обильный поток мыслей о всяких оживших подобий чудиков из фильмов не для слабонервных надо мной можно было лишь посмеяться. Хорошо, что Эйдан не владел телепатией — по крайней мере, я надеюсь — иначе бы давно катался куборем со смеху по этому шикарному полу, словно сделанному из золота — даже в нашем штабе Охотники не могли похвастаться такой роскошью. Впрочем, и вся обстановка дома Высших затмевала собою по крутости и необычному дизайну мое бывшие жилище.

Большую часть этого пентхауса мне предстояло улицезреть, и, смотря на высокие мрачные потолки, расписанные на латыни, расставленную почти на каждом метре антикварную мебель и — наверняка дорогие, но мрачные картины на стенах цвета паленого янтаря, я ничуть не сомневалась, что другие места этого дома ни разу не хуже.

Эйдан открыл дверь с помощью выуженного из кармана ключа, и когда я напряглась, он решил меня подбодрить:

— Только будь осторожнее: в любой момент тебе на голову может свалиться паук или что-нибудь гораздо поинтереснее. — Он толкнул дверь, и запах пыли вторгся в мой нос, вылетая из темного пространства. — Я здесь давно не был…

— О, не беспокойся за меня, — отмахнулась я, строя из себя отважную особу — мда, особу, у которой сердце прыгало по всей грудной клетке, — я испытала целую ночь комариной атаки, так что, мне ничего не страшно.

— Ого, — улыбнулся Эйдан, шагая в потемки «склепа», — да ты прям… чудо-женщина: отваги хоть отбавляй.

Чудо-женщина… Так меня иногда называл Артур, а сейчас…

Я печально вздохнула и зашла в темную комнату, отчего демон поежился, взглянув вроде бы в мою сторону.

— Эй, я что-то не то сказал?

— Что это за место? — я не собиралась с ним заводить разговор об Артуре — по крайней мере, сейчас, и сразу же перевела тему. Иногда такой трюк у мен получался гораздо удачно и в данный момент получилось его провернуть: немного помешкав, Эйдан включил свет, и когда едкие лучи озарили небольшую комнатку без окон, с грустью в глазах ответил:

— Джаспера — моего брата.

— Твоего бра… — я поперхнулась, тут же вспомнив фотографию в комнате Эйдана, где был изображен он и какой-то парнишка не больше десяти лет точно. Я хотела узнать еще вчера, кто был тот мальчик, но сейчас «тайна» открылась, и одна из моих тех догадок, к удивлению, подтвердилась. По тусклому лицу Эйдана и кое-каким нюансам я поверхностно поняла, что случилось с Джаспером, однако все равно спросила: — Что с ним произошло?

Демон приземлился на двухместную кровать, заставленную игрушками-монстриками, и погладил одного из чудиков.

— Он мертв. — Его глаза, наполненные… слезами? — взметнулись на меня, а потом резко приковались к полу. Я никогда не видела, чтобы демоны испытывали подобное, и после того, как Эйдан быстро смахнул капельки, катившиеся по щекам, я окаменела, нисколько удивленная его признанием, сколько — эмоциями. Хотя очередная доза шока, причем огроменного, ждала меня лишь впереди. — Его убил Дэрек.

— Дэрек? — с такими темпами я скоро стану походить на попугая, повторяя последние фразы Эйдана. И, к сведению, вполне есть вероятность, что окажусь в психлечебнице эдак через пару других его ошеломительных осведомлений. — Но… как?

Эйдан очертил взглядом спальню в темных тонах, где по каким-то причинам не присутствовало окон. По его отсутствующему взгляду можно было понять, что он отдался ностальгии, которой не спешил делиться: спустя секунд через десять он подал голос.

— Пару тройку лет назад, когда мы с ребятами сбежали из Нью-Хейвена и объявились в Огаста, об этом сразу же узнали все кланы Охотников, и один из них, к несчастью, сразу же обнаружил нас. Это был Западный клан. — Меня передернуло после предпоследних слов, и я старалась сохранять здравый рассудок и пока не вылетать с криками в дверь, не дослушав эту ужасную историю до конца. — Конечно, тогда Дэрек был моложе и глупее, но это не помешало ему сделать то, что сломало мою чертову жизнь. Он прекрасно знал, кто мы, и прекрасно видел, что мы не представляли для города никакой угрозы и пришли сюда не чтобы громить все, а просто… жить.

Рассказ набирал фантастические обороты, что заставили меня опуститься на стул, стоящий возле компьютерного столика, и всем сердцем надеяться, что даже таким образом мне — олицетворении неуклюжести — не удастся упасть с него в случае очередной порции шока. Впрочем, я и так еле держалась, поэтому было глупо предполагать, что ближайшие пару минут не пробуду в горизонтальном положении. Слышать от Высшего демона, что он прибыл со своей сворой в Огаста не для каких-то коварных целей — было довольно интересно. Такие существа всегда несли крах и никогда не избегали его. Остается думать, что он либо врет, либо… действительно говорит правду — что маловероятно.

— Выходит, вы приехали сюда жить? — уточнила я, и демон кивнул — вот это да! Кажется, кто-то все-таки врет… И когда я собралась было вывести Эйдана на чистую воду, он взял на себя инициативу просветить меня по этому поводу.

— Айви, мы в самом деле приехали в Огаста не для распространения початков зла. — Он вздохнул, будто его раздражала моя тупость — ну, или подозрительность — и продолжил мучить игрушку, что выглядела пострашнее тролля. — Мы не имели подобных целей, чему Дэрек и его клан, естественно, не поверили.