Все дороги ведут к тебе
Шрифт:
Мальчик кивнул. Опустил взгляд к полу. Пошевелил пальцами на ногах, будто бы нарочно оттягивая время.
– Так почему?
– наконец не выдержал он. И Чалый вдруг запоздало подумал о том, что понятия не имеет, как объяснить двенадцатилетнему мальчику все, что случилось. Разве он сможет понять? А простить? И достоин ли Александр прощения?
– Лия хотела уйти от меня. А я... не смог ее отпустить достойно.
– Я ничего не понимаю, - растерянно потряс головой ребенок.
– Я ей мстил. Запретив ей с тобой встречаться, я ей мстил.
– За что?
– За то, в чем,
Саша растерянно кивнул. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но не произнес ни звука. Отошел к окну, повернувшись к отцу спиной.
– А мне... Мне ты тоже за что-то мстил?
– Нет!
– Александр двумя стремительными шагами преодолел комнату и, обняв сына за плечи, прижал его к собственному боку.
– Я не хотел твоей боли... Просто... ярость... она затуманила мозг, понимаешь? Этому нет оправданий. И я не оправдываюсь, не думай...
– Тогда... что же ты делаешь?
– Каюсь. Я каюсь перед тобой, сынок.
И снова в комнате воцарилась тишина. Такая страшная в своей наполненности невысказанным.
– Как прежде перед мамой?
– Да.
– Но она тебя не простила?
– Нет.
– Тогда почему она с тобой?
– Сашкин голос зазвенел. Впервые с начала их нелегкого разговора. До этого он мужественно держался. Его сынок...
– Ты знаешь, что наши поиски донора не увенчались успехом...
– начал издалека Александр.
– И?
– Я решил, что мы можем... можем его получить, если родим тебе брата... Или сестру.
– Кого получить?
– едва слышно переспросил ребенок.
– Донора. Когда у нас родится малыш, его пуповинная кровь станет отличным донорским материалом для тебя. Самым лучшим материалом из всех возможных.
Губы Сашки задрожали, но он их упрямо сжал. Один в один, как это делала Лия. Их сын был очень... очень на нее похож.
– Получается, что если бы не моя болезнь, то ты никогда бы не позволил нам встретиться?
Чалый стиснул зубы, но все же кивнул. Он не хотел обманывать сына. И не хотел обманываться сам. Удивляло же его совсем другое. Точность, с которой Сашка отделял важное от второстепенного. Формулировки, которыми он оперировал, вопросы, которые задавал...
– Я не знаю, Саша. Это очень сложный вопрос. Но не буду врать, что осознание собственной вины ко мне пришло лишь недавно. Раньше... я вообще старался об этом не думать.
Сашка кивнул. Отступил от отца на шаг. Отстранился.
– Мне это не надо. Мне не надо... не надо этих жертв...
– Саша...
– Мне не нужен донор такой ценой. Если ты поступил с ней действительно так ужасно, как говоришь...
– Именно так я и сделал, только какое отношение это имеет...
Сашка не дал отцу договорить:
– Я не хочу, чтобы мама была с тобой... из-за меня. Не хочу... Должно быть, ты и правда совершил что-то ужасное. Иначе... иначе мама бы тебя непременно простила!
– Сашка, сынок...
– Я не хочу, чтобы она была с тобой!
– заорал Сашка.
– Или ты меня не слышишь?! Держись от мамы подальше, понял?! Держись от нее подальше! Иначе... иначе я убью тебя! Убью!
В пылу ссоры они не заметили появления
Лии. Очнулись лишь только тогда, когда за ее спиной, дребезжа стеклянными витражами, резко захлопнулась дверь.– Мама...
– Что здесь происходит?
– Я ему все рассказал.
Глаза Лии потрясенно расширились:
– Зачем? Господи боже... Зачем?! Сынок...
– Я хочу вернуться домой. С мамой...
– Мы ведь уже проходили это, Сашка... Я просто хотел быть честным с тобой до конца...
– Кому нужна эта правда?!
– взорвалась Лия.
– Ему двенадцать лет!
– Я не маленький!
– Правда нужна нам всем. Я задолжал ее. Тебе и Саше.
Лия подошла к сыну. Обхватила его лицо ладонями:
– Сашенька... Мальчик мой...
– Ты не будешь жить с ним, только лишь из-за меня. Не будешь!
– Но... Саша!
– Я сказал! Если он сделал так, что ты не можешь его простить... то мы уедем!
– Но... все не так, слышишь?! Да, поначалу... простить было нелегко... но сейчас я не злюсь. Это сложно объяснить.
– Лия бросила на Чалого отчаянный взгляд поверх головы сына, - мы... я... очень любила твоего папу. Не знаю, что он тебе рассказал, и зачем, но... не думаю, что папа и сам до конца понимает ситуацию правильно.
Чалый застыл. Распрямил руки по швам. Сглотнул. Сердце, что есть силы, ударило по ребрам.
– И чего же он не понимает?
– недоверчиво нахмурился Сашка.
– Твоя болезнь... переживания о тебе, они нас сблизили. Заставили на многое посмотреть иначе, увидеть друг в друге то, чего мы раньше не замечали. Так что я... не стала бы утверждать, что мы... вместе только из-за тебя.
– Ты ведь не врешь мне?
– на последнем слове Сашкин голос сломался.
Лия покачала головой и еще крепче обняла сына:
– Нет. Мы с папой запутались. Сделали много ошибок. Не только он один, но и я... Однако сейчас мы хотели бы попробовать заново.
– И родить ребенка?
– Да... Но не потому, что тебе нужен донор!
– А почему же?
– Потому что мы с папой всегда хотели много детей.
Ответив на последний вопрос, Лия подняла голову к потолку, словно боялась, что за подобную ложь тот обрушится им прямо на головы. Но ничего такого не произошло. Сашка лишь сильнее сжал руки у нее на талии, а Чалый отошел к стене. Лия не знала, о чем он думает, даже предположить не могла. В последнее время его поступки не поддавались никакому логическому объяснению. Невозможно было просчитать, что еще взбредет ему в голову. Сегодня, с какого-то перепугу, он решил все выложить Сашке, а завтра... Что он придумает завтра?! Как ей вообще жить? Как ей... теперь?
– Что ты имела в виду, когда говорила об ошибках, которые совершила?
– много позже, когда они остались наедине, спросил Чалый.
Лия задумчиво пожала плечами. Перевела взгляд на Сашку, который вместе с инструктором пытался покорить парусную доску. Получалось у него с каждым разом все лучше, наверное, это в отца. У самой Лии с координацией дело обстояло довольно туго.
– Их было много, Саша... Всех не упомнишь. Я ведь не одного тебя виню в том, что случилось. И с себя ответственности не снимаю.