Все дороги ведут к тебе

– Хм...
– не нашелся с ответом мужчина.

– Думаю, Глеб прав, и нам стоит пойти.

– Нам?
– осторожно уточнил Чалый.

Лия пожала плечами:

– Почему бы и нет? Или... у тебя есть другая спутница?

– Что?! Бред какой... Ты как скажешь!
– покрутил у виска Александр.

– Вот и хорошо. Сашке немного получше, думаю... ничего страшного не произойдет, если мы отлучимся ненадолго. Да и прав Глеб. Тебе давно пора закрыть им всем рты.

Лия никак не прокомментировала изумление, мелькнувшее в глазах Чалого. Да, она была подавлена, её душа разрывалась на части, видя страдания сына, но... Она не была глухой и слепой. Не могла не знать, как оживились недруги Чалого, подключив к своим грязным играм все более-менее авторитетные СМИ. Совершенно невольно Лия стала главным поводом для всяческих вбросов и инсинуаций вокруг имени бывшего мужа. И если бы они теперь не были в одной лодке, возможно, это дало бы ей шансы для начала новой битвы за сына, но... Все давно изменилось. Давно...

– Вот! Слова жены, достойной мужа! Чалый, ты хоть женщину свою послушай, раз мои слова тебе по боку.

– Ты, правда, этого хочешь?
– игнорируя болтовню друга, переспросил Чалый.

– Конечно. Тысячу лет не надевала красивого платья...

Лия, конечно, утрировала. Чалый это понимал. До рези в глазах вглядывался в ее лицо, пытаясь объяснить хотя бы себе, что означали ее слова, и не мог... Не мог понять. Они жили вместе, но как будто бы порознь. С виду цельные, а внутри - покрытые пустотами... Семья, но когда ночь опускалась, каждый уходил в свою комнату, в пустоту... В одиночество. Как, почему, зачем? Разве с ходу ответишь? Он даже живота ее не видел. И не касался. Хотя... какой там живот? Худенькая, как тростинка. Такая худенькая... А ведь внутри его дети... Девочка... и еще одна девочка... Господи!

– Ладно... Тогда в пятницу. К семи... Будешь готова?

– Угу...

Лия отпила молоко, облизала «усы» и неспешно вернулась в комнату. Сердце Чалого грохотало, как сумасшедшее. Он растер грудь и, опустившись в кресло, потянулся к стакану. Но Глеб успел раньше:

– Еще чего. Тебе нельзя, Чалый. Не дури.

Александр вскинул взгляд. Кивнул головой и бесцельно посмотрел на окно, в которое билось кленовая ветка. Начало ноября. Через четыре дня Лие стукнет тридцать три...

Она отвыкла от высшего света. Факт. От фальшивых улыбок и дурацкого позерства. Но Чалому была нужна ее поддержка, удивительно, но сейчас она отчетливо это понимала, и Лие хотелось этой поддержкой стать.

Достопочтенная публика, конечно, удивилась, завидев Чалого с Лией, но тут же сделала вид, что ничего такого не произошло. Так, словно их совместный выход в свет был обычным делом. Так, словно это не их грязное белье перетрясали на потеху толпе. А тут притихли, потупили взор. Свора. Обычная свора, наблюдая за которой Лия как-то лениво подумала о том, что человек стоит ровно столько, сколько может стоять один. Чалый бы смог. Они - нет. Более того... даже сопоставлять его с кем-то из этой массы было по меньшей мере нелепо. Как, например, гонорею и гонорар. Лия улыбнулась пришедшему в голову сравнению.

– Чему смеешься?
– тут же поинтересовался Чалый, сосредоточив на ней все свое внимание.

– Да так, глупости всякие...

– Господин Чалый... Можно минуточку вашего внимания?
– прыткая журналистка ткнула микрофон под нос Александру, лишив Лию возможности договорить. Ей это не понравилось. Совершенно. И Чалому тоже. Он сощурился. Обвил рукой талию жены и вопросительно изогнул бровь.

– Мы с женой отдыхаем.

– Но...
– изумилась барышня, - как, в таком случае, вы прокомментируете слухи, уже несколько недель тиражируемые всеми отечественными СМИ?

– Слухи? Простите, не понимаю, о чем речь...

Чалый сместился, прижимая Лию к своей груди, и собственническим жестом накрыл ее выпирающий животик. То есть, пока он его не обхватил рукой, тот и виден-то не был, но теперь... не заметить ее положение было довольно трудно. Лия хмыкнула, не глядя на журналистку, выражая восхищение его беспринципной многоходовочкой, а когда обернулась, той уже и след простыл. Видимо, побежала распространить сенсационную новость.

– Стратег, - вздохнула Лия, - ты это специально спланировал, да?

– Да, но не для пиара.

– А для чего же?

– Чтобы все знали, что ты - моя. Так было, так есть и так будет. Твой статус незыблем и непоколебим.

Лия сглотнула. Опустила растерянный болезненный взгляд на свой живот, к которому по-прежнему прижималась его ладонь. Подняла веки. Она не знала, как будет дальше... Иногда Лия молила, чтобы жизнь с ним ее отпустила. Чтобы начать все с нуля, новой, другой, иначе, но... стоило только представить, что между ними все кончено... все действительно кончено, безвозвратно и неумолимо, как ее охватывала непонятная зябкая дрожь.

– Смотри, вон Гладких... Подойдем?
– облизав пересохшие губы, выдавила из себя Лия.

– Ага. Через пару минут. Не спеши вот так сразу.

Лия кивнула, и дальше вечер покатился своим чередом. Она и забыла, как утомляют мероприятия подобного толка. А может, все дело было в беременности, или бесконечных переживаниях о том, как там Сашка... В любом случае, она почувствовала себя почти счастливой, когда в машине скинула тесные туфли и пошевелила пальцами на ногах.

– Устала?
– забеспокоился Чалый.

– Не критично... Туфли неудобные, и вообще...

Он закинул ее ступни себе на колени и принялся разминать. Сердце снова сковала тоска...

– Ты подросла уже... там, - Чалый кивнул на ее живот, не прекращая поглаживать пальцы.

Не зная, что ответить, Лия просто кивнула, наслаждаясь его движениями.

– Покажешь?

– Что?

– Покажешь животик, ммм?

Лия нерешительно закусила губу, но все же кивнула. Внизу живота разлилось тепло. Чтобы не думать о реакции собственного тела на Чалого, Лия затараторила:

– Ты там что-то говорил о жене...

– Угу... Говорил.

– Уже и документ, наверное, имеется, а я не в курсе...

Александр кивнул головой. Лия хорошо его знала. В каких-то моментах даже слишком.

– Имеется, - дурашливо улыбаясь, Чалый поцеловал ее щиколотку и медленно отстранился. Однако в его глазах улыбки и близко не было. Они горели огнем...
– И вот еще... кое-что. Чалый полез в портфель, извлекая на свет божий какие-то документы.

– Что это?
– сглотнула Лия.

– А, бумажки всякие... Ты спрашивала, где написано, что Саша - твой сын. Вот. Здесь... черным по белому.

Лия выхватила из его рук документы, пробежалась глазами по мелким, едва различимым в тусклом свете салона буквам. Подняла трепещущие ресницы, прижав ладонь к колотящемуся, что есть силы, сердцу.

– Это свидетельство о рождении...

– Угу. А заодно и о браке. Ты же не против выйти за меня замуж, а, Чалая? Сделка - «два в одном». Я в комплекте...

Его тон был шутливым, но глаза... Смертельно серьезные глаза... Они не улыбались. Они закручивали Лию своей черной прорвой.