Все дороги ведут в Рим

Но больно же! Больно так, что хотелось кричать.

Постум не кричал – он улыбался. Он подошел к Элию и Норме и взял обоих за руки.

– Идемте, – попросил он мягким, каким-то необыкновенно проникновенным голосом. – Я должен вам кое-что сказать. – Постум пытался говорить спокойно, но голос его выдавал. Он явно волновался.

– В чем дело? – обеспокоился Элий.

– Идемте, – повторил Постум. – Куда-нибудь, где никто нас не услышит.

Норма провела их в один из реставрированных залов.

– Так в чем же дело?

Постум перевел взгляд с Нормы на Элия, потом опять посмотрел на Норму. Он как будто оценивал, могут ли они сделать то, о чем он их сейчас попросит.

– Вот что… – наконец начал он. – Отвечайте, только честно. Потому что я вам верю. Так вот: могу я остаться порядочным человеком, управляя Империей?

– Ты должен, – начала Норма и запнулась.

– Можешь, – кивнул Элий, и слабая улыбка скользнула по его губам. – Но только ты должен устранить все уродства Бенита и оставить себе власти еще меньше, чем Руфин.

– Почему меньше? – Постум нахмурился.

– Потому что Руфина и Империю опекали гении. А тебя некому поправить. Так что когда ты вернешь власть, ты должен будешь ее отдать.

– Но это невозможно! И потом у меня есть гений. Даже два. У меня есть Гет и Гэл! – Постум замолчал, понимая, что Элий прав. Что это совсем не те гении.

– Но если он исправится… – начала было Норма.

Элий отрицательно покачал головой. Моральные качества Постума в данном случае не имели значения.

Сражаться за власть, чтобы ее отдать! Невероятно. Несправедливо. Подло в конце концов требовать такое.

«А я возьму и не отдам. Да, не отдам!» – хотел крикнуть Постум.

Но не успел.

V

Рев прокатился гулким эхом по разрушенным залам Кносского дворца. И от этого рева кровь застыла в жилах. Ибо всем пришла в голову одна и та же мысль – так может рычать только ужасный сын Пасифаи.

– Бегите! – крикнул Постум, и понял, что нелепо просить Элия или Норму бежать.

Тогда он бросился к ведущей вниз лестнице – навстречу чудовищу. Миновал несколько комнат. На голубой стене резвились нарисованные тысячи лет назад дельфины. Вновь какие-то переходы. Постум выскочил на другую лестницу, сложенную из огромных глыб. И здесь почти нос к носу столкнулся с тварью. Чудовище медленно вывернуло из темноты под аркой и едва не снесло эту арку могучим плечом.

Постум кинулся вверх по лестнице. Чудовище – за ним. Оно мчалось огромными прыжками, перепрыгивая сразу через полпролета. Огромная бычья голова с чудовищными рогами, мощный торс, слишком мощный для коротких, кривых, но очень сильных ног. Налитые кровью глаза светились в темноте, с черных губ падали хлопья густой розовой пены. Постум выстрелил – и промазал. В такое чудище – и не попал. Зверь оказался на редкость проворен. Где-то недалеко женщины вопили от ужаса. Постум вновь нажал на спусковой крючок. В этот раз пуля ударила монстра чуть ниже ключицы. Минотавр даже не покачнулся. Красное пятно на смуглой коже напоминало раздавленную вишню. Еще выстрел. Пуля срикошетила ото лба чудовища. Постум вновь прицелился. Осечка. Патроны кончились. Юноша бросил бесполезное оружие и обнажил меч. Нелепая глупая смерть. Чудовище вытянуло огромные руки с толстыми пальцами – каждый толщиной в человечью руку. Одним махом клинок срезал четыре пальца. Минотавр отпрянул. Кровь веером обрызгала стены и выкрашенные киноварью колонны. От рева содрогнулись стены. Минотавр наклонил голову, метя рогами в живот Постуму. Император отпрыгнул – удар пришелся в стену. Постум метнулся наверх, одним духом взлетел на пролет и обернулся. Минотавр все еще пытался выдернуть из кладки застрявшие рога. Но тут к нему подскочил Элий и почти в упор разрядил всю обойму парабеллума в бок чудовищу – туда, где у странной твари, по всей видимости, должна находиться печень. Элий выхватил меч. Но в этот миг минотавр освободился – теперь два отверстия солидных размеров зияли в старинной кладке. Зверь повернулся, взмахнул изувеченной рукой. Это и спасло Элия – лишь один палец чудовища задел его. Бывший гладиатор отлетел к стене и остался лежать недвижно. А минотавр вновь повернулся к императору. Хотя по его коже струей бежала кровь, ярость твари лишь возросла. Постум огляделся. Люлька реставратора висела в двух футах над его головой. Вот если бы забраться туда – это бы уравняло их в росте. Постум бросил меч в ножны, ухватился за люльку, подтянулся и перебросил тело через решетку. Минотавр был уже рядом. Голова его торчала над краем люльки. Постум всадил меч в шею чудовища. Если клинок не перерезал артерию, императору конец. Минотавр стоял несколько мгновений, покачиваясь и с изумлением глядя на наглого человечка, который осмелился причинить ему такое… А потом туша стала медленно оседать. Только сейчас Постум почувствовал, что он весь мокрый от пота.

Август глянул вниз. Минотавр не шевелился.

Тут в зал влетела Норма. Вот смех – неужели женщина тоже собирались сразиться с Минотавром? Увидев Элия у стены, всего облитого кровью, она замерла, зажав руками рот и не в силах пошевелиться.

Элий поднялся как ни в чем не бывало.

– Ты как? Живой? – крикнул Постум, перевешиваясь через край люльки.

– Нормально. Шишку набил на затылке. Да еще эта тварь залила меня своей кровью.

– Кровь с ореолом платины, – заметил Постум.

– Это гений Кносского дворца. – Элий остановился над недвижной тушей. – Где-то во дворце должен быть источник радиоактивности. – У тебя есть с собой радиоактивные вещества? – повернулся Элий к Норме.

Та отрицательно покачала головой.

– Я давным-давно занимаюсь физикой лишь в теории. Как и сексом, – она позволила себе усмехнуться.

– Чего тут ломать голову, – отозвался Постум. – Кто-то спрятал футляр с изотопом во дворце. Чтобы гений дворца метаморфировал и превратился в минотавра.

– Исполнителя мы не знаем, но имя заказчика каждому из нас хорошо известно, – предположил Элий.

– Выходит, меня здесь ждали? – спросил император, отирая лицо краем туники.

– Вряд ли, – улыбнулась Норма. – Этот зверь был выращен для меня.

VI

– Кто тебя поддерживает, император? – спросила Норма.

Они сидели в садике ее маленького дома. Ночь уже давно опустилась над островом. В саду горел большой матовый фонарь, и пурпурная бабочка, выпорхнув из темноты, припала на мгновение к светящемуся шару и тут же вновь исчезла в ночи.

– Она каждый день появляется, – сказала Норма, провожая бабочку взглядом. – Странно, я думала – они однодневки. А эта летает уже давно. Так кто тебя поддерживает?

– Ты да еще Философ.

– Я поддерживаю Постума. Всегда! – подал голос Гет, отрываясь от огромного кратера: за неимением другой посуды, змею его порцию положили в старинный кратер.

– Гет, заткнись. Я серьезно. Кто в армии может тебя поддержать? – настаивала Норма. – Опыт с Цезоном Галлом доказывает, что сам по себе титул императора ничего не решает.

– Напоминаю, что перед тобой гений. Требую вежливого обращения. Если я внешне не похож на одного из вас или на этих жирных Олимпийцев, то это ничего не значит, – обиделся Гет. – У меня, между прочим, волосы стали на голове расти. Лет этак через двести я буду полностью антропоморфен.

– Я поддерживал в сенате кандидатуру Гнея Рутилия на пост первого префекта претория, – задумчиво проговорил Постум. – Но не уверен, что легат поддержит меня.

– И сколько у него войск?

– Легион. Десятый легион. Когда-то этот номер носил любимый легион Юлия Цезаря.

– Это было так давно. Те ребятки успели умереть. Да и легион расформировали, а потом создали вновь.

– Севернее, в сорока милях стоит еще Двадцатый легион. Жаворонки. Его перебросили из Галлии во временный лагерь, потому как Бенит сомневался в его благонадежности.

– М-да… Что еще можно взять с севера? – спросил Элий.

– Нет. Иначе на нас бросятся вики. А Пятый легион в плену, в полном составе. Но Сабиний Деций его не отдаст, хотя он мой дальний родственник.

– Но ты – император. Ты можешь набрать новые легионы.