Все друзья делают это
Шрифт:
Где-то вдали витали мысли о разговоре, слышались незнакомые голоса, взгляд выхватил и отметил, что за нами с Никитой больше никто не следит, и можно все прекращать, можно больше не целоваться.
Но тут же мелькнула совершенно другая мысль — да, абсурдная и немного нелепая, но такая удобная в этот момент. А вдруг все-таки кто-то смотрит? Тогда ведь нужны убедительные доказательства…
И хотя закрались у меня подозрения, что это просто кто-то маленький и пернатый тоже немного соскучился, и если продолжать в том же духе, то изменится многое и всерьез, я от них отмахнулась.
Это
Ведь нет?
И потом, кажется, именно в этот момент у меня неожиданно взяло и открылось второе дыхание.
Глава 16
Губы Никиты были такими нежными, что я не могла заставить себя оторваться от них. Более того, я чувствовала себя как сладкоежка со стажем, которая долго соблюдала диету и радовалась ее результатам, и вдруг… сорвалась и послала все правила и условности к черту!
А было действительно сладко. У меня даже голова закружилась от удовольствия и суматошной мысли, что надо бы… надо бы остановиться, и…
Оттягивая этот момент, сжала пальцами футболку Никиты, а он, приняв это как знак, умудрился стать еще ближе ко мне.
Так близко, что я ощутила, насколько сильно он бы хотел сменить скромную нежность на дикую страсть. Повинуясь порыву, не ускользнула, а качнулась ему навстречу, и…
Стоны вырвались одновременно.
Время снисходительно махнуло на нас длинными стрелками и остановилось. Мир заглох и выключил не только все посторонние звуки, но и сознание. Остались только эмоции и инстинкты. И только мы двое. Никто и ничто другое не волновало.
Где-то внутри меня появлялись и тухли яркие искорки, которым посылали жар мои щеки. И наблюдали: ну как, зажгутся ли ярче? Искры пугливо раскрывали огненные иголочки, а меня вдруг стало мелко потряхивать от их света и теплоты, я почувствовала, что задыхаюсь, что это слишком, что я не могу, что мне надо больше или…
— Анька… — тяжело дыша, Никита прервал поцелуй и хотел взглянуть мне в глаза, но я спряталась, прислонившись лбом к его торсу.
Немного отдышавшись, выглянула из укрытия и мысленно перекрестилась, заметив, что мы не только одни, а даже как-то умудрились подойти к коттеджу и подпереть собой дверь.
— Оттуда никто не стучался? — подняв голову, я все же встретилась глазами с Никитой и снова густо покраснела, заметив, как он насмешливо улыбается.
— Не переживай. На случай экстренной эвакуации у нас есть вторая дверь и балконы.
Я снова осмотрелась — так, на всякий пожарный, и облегченно выдохнула, не заметив зрителей. Для них было лишь самое начало нашего поцелуя, а то, что было потом…
— Не вздыхай, страусеныш… — попросил Никита с такой нежностью и добротой, что мне стало стыдно.
Ужасно стыдно. И я поняла, что больше разговор откладывать некуда. Или сейчас, или…
Приподняв мое лицо, мужчина прикоснулся губами к моим глазам, и был огромный соблазн промолчать, оттянуть неприятное хоть на пару минут. Но ведь потом будет хуже и еще больше запутанней, а я и так уже многого не понимаю. Тот мир, к которому я привыкла, словно встряхнулся сам и меня заодно хорошенько
тряхнул.— Никита… мы ведь… договаривались… — сумела выдавить я между поцелуями моего лба, который оказался слишком чувствительным. — Никаких поцелуев… больше…
— Больше? — этот невозможный мужчина сделал вид, что услышал только последнее слово, и быстрые поцелуи горячей пыльцой рассыпались теперь по моим скулам.
— Никита… — я сумела уличить момент и даже чуть-чуть отстраниться, чтобы посмотреть на него.
— Еще больше? — переспросил он невинно. — Или тебе больше нравится в губы? Но не все же нам повторяться. Может, попробуем так?
И тут же, не дождавшись ответа, поцелуи мужчины переключились на мои щеки и подбородок, который откликнулся на странную ласку и начал подрагивать.
— Так, все! — я уперлась рукой в грудь Никиты, а тот тоже все понял по-своему и, усмехнувшись, поднял мою ладонь вверх и, посмотрев мне в глаза, запечатлел на ней поцелуй.
— Раз ты настаиваешь… — так пояснил он свое поведение, а после приподнял черные брови и обронил: — Должно же быть что-то в новинку и для меня…
И вот тут я уже загорелась вся — от макушки до пят!
Нет, понятно, что мы друг о друге многое знаем! Но сейчас мне стало как-то не по себе, и Никита, видимо, понял это, потому что когда я потянула ладонь на себя, легко отпустил.
— Никита, — сказала я, когда снова смогла взглянуть на него. — Мне кажется, нам обоим понятно, что надо друг с другом серьезно поговорить.
— Если мое мнение учитывается, — расслабленно прислонившись к двери, он беспечно пожал плечами, и единственное, чего не хватало для полной картины — травинки во рту. — Я голосую не за болтовню, а за дело.
— Какое дело?! — вспылила я.
И решила про себя, что если он сейчас мне скажет, даже ели просто намекнет, что мы должны с ним переспать, я тут же соберу чемодан и сбегу! Икры я разогрела хорошо, дыхание вон открылось — в самый раз в долгий путь!
— Уже забыла? — немного обидевшись, Никита пару секунд помолчал, но все-таки соизволил напомнить. — Ты должна будешь меня отбить у всех конкуренток. На мою руку и сердце. Которых на сегодня пригласили родители.
— О том, чтобы отбивать, речи не было, — внесла я поправку, все еще недоверчиво за ним наблюдая.
Но Никита настаивать на горизонтальном фитнесе не спешил. Он снова вел себя, как обычно. У него даже губы снова были сухими и нормального цвета! В то время как мои… Ой-йо! И это только начало дня! Пикник даже не начинался! А ведь там нам с Никитой точно придется как-то… импровизировать, иначе никто не поверит!
— Слушай! — осенило меня. — Я вот как-то не уверена, что справлюсь в таком сложном деле. Мне кажется, тебе больше подойдет более опытная девушка… Я могу даже Веселкину попросить…
— Тебе уже дважды подряд кажется что-то неправильное, — буркнул Никита и окинул меня обвинительным взглядом. — Итак все непросто, а ты еще усложняешь…
— В каком это смысле? — потребовала я уточнения.
— В таком, — оттолкнувшись от двери, он щелкнул меня по носу и по-приятельски обнял за плечи. — Не доводи до того, чтобы пришлось отбивать у другой.