Все двери открываются наружу

Невозможно было уследить за ходом ее слегка сумасшедших мыслей. Одновременно она умудрялась вести сразу несколько тем. Чтобы упростить себе задачу, я выбрал игнорировать второстепенное и двигаться по одной своей главной идее.

— Мне известно, что моя мать — Парадокс. И сейчас она живет в каком-то из других миров, и иногда зовет меня оттуда. Но где искать ее, не понимаю. Может вы знаете, как можно было бы связаться с ней или типа того?

— Ты.

— Что?

— Не что, а кто. Мы же на «ты». И, дай подумать… — Элис на мгновение застыла на месте, что отразилось даже на общей суетной обстановке комнаты. — Ты не ответил, какую хочешь запеканку.

— На ваш выбор, пожалуйста. Так есть ли какой-то способ?

— Конечно есть! За сотни лет жизни здесь я освоила миллионы разных рецептов, так что на свой вкус точно что-то да смогу приготовить.

Я тяжело вздохнул. Голова начинала болеть все больше. Не было смысла сейчас напрягаться так сильно, лучше дам нам немного времени сблизиться получше, и пущу ситуацию на самотек.

— Красивая у вас… у тебя библиотека.

— О, спасибо большое, дорогой. Книги — мои единственные собеседники. Когда удается выловить извне что-то стоящее, чувствую себя по-настоящему везучей. Пока наш ужин готовится, с удовольствием проведу тебе экскурсию по своей скромной обители. Кружку можешь взять с собой. Пойдем!

Элис, словно беззаботный ребенок, подбежала ко мне, и через секунду мы уже стояли у выхода с кухни. Вот только в этот раз за дверью не было прежней комнаты. Перед нами открылась необычайной красоты оранжерея. Различных видов тропические деревья и цветы сплетались в невероятном орнаменте пестрых узоров, упираясь верхушками в стеклянный потолок, сквозь который просачивались лучи золотого солнца. Из-за запотевших от влажности окон не было видно того, что снаружи, так что создавалось ощущение невесомости и отрешенности от внешнего мира.

— Частенько заглядываю сюда почитать или просто вздремнуть после обеда. Очень успокаивает. Но, не будем задерживаться надолго, потом еще вернешься, если захочешь. Пойдем скорее дальше. Еще столько интересного впереди! — И молодая прабабушка потянула меня за собой, через всю оранжерею насквозь до следующего выхода на противоположном конце.

— Что это за место? Почему в библиотеке был вечер, а здесь светит солнце? — Я снова оказался в ситуации, когда вопросы растут в голове со скоростью поступающих впечатлений, а ответы получить кажется не таким простым делом.

Женщина оглянулась на меня и интригующе улыбнулась.

— Так ты не знаешь, где оказался? Однако, это интересно, — она снова рассмеялась. — Обязательно расскажу после ужина. А пока наслаждайся экскурсией.

На этот раз за дверью оказался олимпийских размеров бассейн. Наши шаги эхом отдавались в громадном пустом павильоне, едва приглушаемые голубоватой водой. По каждой стороне бассейна стояло по одному шезлонгу с одним полотенцем, всего один комплект ласт и очков для плавания лежал у лестницы. Окна здесь расположены только высоко под потолком, поэтому невозможно рассмотреть, что же снаружи, кроме бирюзового чистого неба.

— В раздевалке, вон там, сможешь найти надувные круги, плавательный матрац, какие-то другие водные штуки… Уж и не помню, сколько всего там накопилось, — не останавливаясь, продолжала вести меня за собой Элис. — Наверняка у тебя нет плавок, но за это совсем не переживай — сюда точно никто не зайдет, — она, слегка покраснев, рассмеялась.

Мы пересекли зал с бассейном и приблизились к очередной двери. В голове пока не сложилась картина того места, где мы находимся. Если бы все эти совершенно не похожие между собой помещения, находились в разных мирах или даже зданиях, то тогда Элис была бы вынуждена каждый раз, открывая дверь, съедать что-то сладкое. Если же они в одном доме, то как тогда библиотека заменилась оранжереей.

Пока я размышлял над этим, мы вышли в комнату невероятной красоты: стеклянные панорамные окна по всем пяти стенам открывали волшебный вид на облака, стелящиеся белоснежным пушистым ковром у самого пола. Мы словно были в заоблачной башне где-то настолько высоко, что за плотным слоем этой небесной сахарной ваты невозможно разглядеть землю. Из мебели в этой цитадели спокойствия была лишь огромная круглая кровать в центре с целой горой подушек и пледов на ней.

— Закаты и рассветы в этом месте просто сказочные! Да и звездное небо прекрасно. Советую заскочить сюда поле ужина. Как тебе?

— Это просто невероятно! — Только и смог сказать я, завороженный бескрайними просторами.

— Полностью согласна. Если бы не постоянно меняющееся небо, наверное, я давно бы сошла с ума, — как-то с грустью, но все равно умиротворенно вздохнула Элис. — Так, чего бы еще такого тебе показать? Знаю!

Она снова крепко ухватила меня за руку и резко развернула. Тут я заметил, что здесь, в отличие от прошлых мест, была только одна дверь. Выйдем ли мы обратно к бассейну?

Нет. Вместо этого перед нами предстал огромный оперный зал, на сцене которого располагались всевозможные музыкальные инструменты, названия некоторых из них я даже не знал.

— Как такое возможно? Где мы все-таки находимся?

— Расскажу после ужина, не порти сюрприз. Умеешь играть на чем-нибудь? Если нет — не страшно, могу с легкостью научить. Ой, точно! Запеканка! Подожди меня здесь, пожалуйста, я мигом на кухню и вернусь. Пока можешь придумать, на что бы тебе еще хотелось посмотреть.

— И насколько большой у меня выбор?

— Не сказала бы, что могу найти для тебя все-все, но среди двухсот тридцати двух комнат что-нибудь подходящее точно отыщется. — Элис скрылась в двери где-то за кулисами, оставив меня в полном недоумении.

Глинтвейн в кружке совсем остыл. Он был последним, на что можно было обращать внимание в этом странном месте. Оглядевшись вокруг, я не заметил никаких подсказок относительно этого мира или его нереальности. Все, начиная от половиц на сцене и заканчивая громадной хрустальной люстрой под потолком было абсолютно настоящим. Но как? Что будет, если я сам открою дверь, из которой мы только что вышли? Решив не затягивать с экспериментом, я зашел за кулису. Самая обыкновенная ручка на простой деревянной панели, легко поддалась и открылась.

Мертвенный холод обрушился на меня из могильного сумрака открывшегося коридора. Он узким тоннелем из одинаковых потрескавшихся от старости закрытых дверей уходил в темную бесконечность, из которой веяло ужасом и отчаянием. Я моментально захлопнул дверь и отшатнулся от пугающего прохода. Сердце колотилось в груди, словно только что я стоял над бездной, пожирающей души.

— Запеканка в полном порядке! Можем пока еще немного побродить, — раздался откуда-то из зала звонкий успокаивающий голос Элис. — Ты чего так побледнел? — Поинтересовалась она, подойдя ближе.