Все его желания

Я инстинктивно выпятила попку и потёрлась о его пах. Торнтон застонал, его губы заскользили по моей шее, он зашептал:

— Бессовестная Морковка, что ты вытворяешь?

— Ничего, — поспешила отодвинуться я, окончательно проснувшись.

— Кажется, я запретил пижаму.

Одним движением Бен содрал с меня шортики и майку. Я только успела пискнуть, а уже была голая.

Торнтон включил ночник, навис надо мной и бессовестно разглядывал.

— Забавно, я до сих пор не видел тебя голой.

— Ничего забавного, — всхлипнула я, тут же прикрывая грудь и скрещивая ноги.

От его изучающего взгляда мне стало горячо и стыдно. И так сладко. Боже, суток не прошло, как он меня не трогал, а я уже, кажется, скучаю по этим ужасным пыткам. По его наглым глазам и рукам, по… поцелуям.

Боже, как я хотела, чтобы он меня сейчас поцеловал.

Я закусила губу, чтобы не застонать, и зажмурилась, чтобы не видеть его. Бен был в одних боксерах. Подтянутый, мускулистый, безумно красивый.

— Хватит играть в невинность, Кэти. — Торнтон взял мои руки и завел их за голову. — Хочу смотреть на тебя. Полежи спокойно. И хватит спать. Открой глаза.

— Завтра вставать рано, — прохрипела я, глупо оправдываясь. — Пожалуйста, давай не будем…

— Будем, детка. Будем.

Я замерла, не спрашивая, что это значит. Бен какое-то время сидел рядом и смотрел на меня. Потом стал гладить. Едва касаясь кончиками пальцев, очертил груди, спустился к животу, коснулся лобка.

— Ты очень красивая, Кэти. Такая хрупкая, нежная. И эти рыжие волоски… Очень миленькие.

Я аж закашлялась от его комплимента. Я никогда не делала глубокое бикини, но следила за собой там. Кто бы знал, что лорд оценит.

Пока я приходила в себя, Бен задал очередной обескураживающий вопрос.

— Ты ласкала себя в моей постели?

— Н-нет, — запнувшись, ответила я.

Кровь в венах закипала от его взгляда и слов. Я снова чувствовала себя игрушкой, забавой для искушенного аристократа. Но, черт подери, мне это нравилось с каждым разом все сильнее.

— Тогда сделай это сейчас, детка. покажи мне.

Я замотала головой, совершенно не представляя, как это… Одно дело, когда он сам, а я…

— Нет, Бен, нет. Я не могу.

— Все мои желания, Кэти, — напомнил он.

Его палец скользнул с лобка ниже, между складок. Я захныкала, безумно желая его глубже.

— Давай, девочка, давай сама.

Бен вял мою руку и положил на живот. Я сама опустила вторую.

— Можешь закрыть глаза. Расслабься и получи удовольствие.

Я чуть не поблагодарила его за это. Опустив веки, можно было почти забыть, что он рядом. Нет, не так. Я не забыла. Присутствие Бенингтона заводило меня, но, не видя его, я могла действовать смелее.

Это было привычно. За неимением бойфренда мне нужно было как-то справляться с гормонами и энергией. Мои пальцы раскрыли половые губы для легкого доступа, а другой рукой я стала гладить клитор, используя собственную смазку.

Я отдалась ощущениям, но все же слышала, как участилось дыхание Бена. Он заерзал, а потом стал гладить мои бедра. Я застонала, не сдержавшись на этот раз. Закусила губу почти до крови.

— Не надо, Кэти. Не сдерживайся. Хочу слышать тебя.

От этого приказа я окончательно слетела с катушек. Обычно моя мастурбация была долгой. Я любила растягивать удовольствие, фантазируя, но сейчас мне просто нужен был оргазм, освобождение. Потому что потребность кончить просто убивала. Я стала сильнее и жестче тереть себя, захватывая смазку, распределяя ее, надавливала на клитор. Меня выгибало и корчило. Я стонала, как последняя шлюха. А когда ощутила губы Бена на своих сосках, то закричала.

Оргазм заставил выгнуться дугой, буквально подпрыгнуть на кровати. Моих губ коснулось что-то твердое, горячее. Я приоткрыла рот, принимая член Торнтона. Его рука легла поверх моей. Бен протолкнул в меня два пальца, и я снова кончила. Или это было продолжение первого оргазма?

Я не поняла. У меня разум помутился.

— Пососи, Кэти, — хрипло велел Торнтон. — Пососи жестко.

Сжала губы, втянула щеки и исполнила его приказ. Это было несложно, потому что во рту у меня была только головка. Бен кончил буквально сразу. Я проглотила, почти не почувствовав вкус. Это оказалось не очень противно.

— Фак, — только и сказал Торнтон, одновременно избавляя меня от своего члена и руки.

Он выключил свет и лег в постель рядом со мной. Не обнимал на этот раз, лишь бросил:

— Прекрати творить со мной это дерьмо.

Бен повернулся на бок и, кажется, почти сразу заснул. А я еще долго лежала без сна, пытаясь понять, каким образом и какое дерьмо я творю. И как это прекратить?

Ответ так и не был найден.

Утром Торнтон снова бегал. Мы почти не разговаривали, не пересекались, ни в ванной, ни на кухне. Он как будто злился на меня, но вроде бы и нет. Бен проводил меня до лекционного зала, ушел молча. Даже не напомнил про совместный обед. Хотя такое я вряд ли забуду.

Я витала в облаках, когда шла в столовую. Мне не давали покоя слова Бена, сказанные ночью. Да и собственная реакция на него порядком раздражала. Я совсем не хотела получать удовольствие. Кажется, еще немного, и сама начну к нему липнуть.

Я так зазевалась, что почти налетела на Алистера в коридоре.

— О, прости. Я не хотела. Извини, пожалуйста, — как всегда рассыпалась я в извинениях.

— Алистер, — снова подсказал он мне свое имя. — Ничего страшного, Кэти. Ты всего лишь отдавила мне ногу, слава богу, у меня есть вторая.

Я натянуто рассмеялась. В его присутствии мне было неуютно. Этот взгляд и голос. Слишком сладко поет. Я еще помнила, как он схватил меня за руку. Едва я сказала ему «нет».

— Ты уронила.

Алистер протянул мне заметки по эссе, которые, наверно вылетели из папки при столкновении.

— Медея? Как интересно.

— Да, спасибо большое, Алистер.

Он продолжал держать листок с заметками, вчитываясь.

— Сравнение с современными театральными трендами. Серьезно? Какой литературой ты пользуешься?

— Стивенс, МакГонал, Джонсон… Ах, нет. Джонсон отстой.

Алистер рассмеялся, наконец, отпустил листок и по-хозяйски взял меня за подбородок. Я так опешила, что не сразу отшатнулась.

— Кэти, время обеда, — услышала я за спиной голос Бена.

Глоссер-Райел тут же убрал руку, но при этом умудрился погладить меня по щеке. Я, наконец, очнулась и сделала шаг назад, вжимаясь в Бена.

— Алистер, — рявкнул он, положив мне руку на плечо.

И сжал.

А я сжалась от боли.