Все еще жив

— Нет смысла, — пожал я плечами, — переговоры уже были. Император направлял в Сауду герцога Сандакая, но его отряд атаковали ещё на границе. Показатель.

— Ты же сказал «переговоры были»? — непонимающе нахмурился Брудес. — Но раз герцога атаковали, то их не было.

— Я имел в виду, что это и были переговоры, — негромко хохотнул я в ответ. — Раз атаковали, то не заинтересованы в них, вот и всё.

— А, понял, — кивнул он и изобразил, что так и должно быть.

Тупица… Чем-то напоминает Ресмона, но ростом не вышел.

И всё же, я задумался над ситуацией. Переговоры… что это? Отвлечение внимания? В такой момент? Вряд ли…

Отряд, который перемещался под белым флагом, состоял примерно из двух десятков человек. Даже если все они — вышколенные и натасканные на бой маги, обвешанные артефактами, или высшие сионы, наше войско растерзает их за несколько секунд. Выходит, и правда хотят что-то обсудить? Но что?..

* * *

— Бой! — раздался громкий выкрик Виррага Иставальта. Генерала всей армии, между прочим!

Я прищурился. Расстояние большое, но… поединок было видно.

Аха-ха-ха, да! Поединок! Тот самый, о котором упоминали во время совещания высших армейских лиц. Я уж думал, это оказалось просто слухом, ерундой, но выяснилось, что нет. Но больше всего меня удивил факт, что Дэсарандес всё-таки согласился его провести.

И теперь люди организовали площадку для боя между двумя обычными бойцами, не сионами и не магами, без артефактов или мушкетов. Только оружие ближнего боя.

Как?.. Как до этого дошло?!

Это мне неведомо, увы. Именно «увы»! Я бы искренне желал стать свидетелем прошедшего разговора. Особенно с учётом того, что поединщик с нашей стороны оказался хорошо мне известен — Дризз Хродбер, собственной персоной.

Против него выступил довольно молодой, но весьма тренированный и уверенный в себе парень, лет двадцати.

И вот, поединок начался.

Дризз сразу же отступил, слегка присел, подняв щит почти до уровня глаз. Остриё его меча двинулось вперёд, когда он чуть разогнул руку. Юноша повернулся лицом к Хродберу, нож в его руке чуть покачивался, точно голова змеи. В ответ на какое-то невидимое изменение в позе Дризза он проворно отскочил влево, лезвие ножа неловко взметнулся вверх для защиты, однако мой бывший наблюдатель не ринулся вперёд. Между ними по-прежнему оставался десяток шагов.

— Ставлю на нашего, — произнёс я ни к кому не обращаясь.

— Издеваешься? — закатил глаза Салман. — Рискни кто-то поставить против, то не отделается простой штрафной ротой!

— Простой?! — возмутился Борх. — Я чуть не откинулся!

— А, так ты не ставишь лишь потому, что боишься наказания, — деланно серьёзно кивнул я Салману. — Значит и впрямь считаешь, что у того придурка есть шанс?

— Его ведь не зря выбрали, — пожал он плечами. — Наверное не простой человек. Вот этот… как ты там его назвал? Хромер?

— Дризз Хродбер, — поправил я соратника. — Мой бывший наблюдатель, ранее был охотником на магов.

Сразу несколько человек синхронно скривились.

— Во-о-от, — поднял Салман палец, — не простой, значится. И противник его, выходит, такой же.

— Ставку мою примешь или нет? — выгнул я бровь.

— Сколько? — потёр он руки. Азартный, всегда это знал.

— Идиот, — фыркнула Эльма.

Между тем, на специально оборудованной площадке продолжались «танцы». Мне казалось, что я даже разгадал тактику Дризза. Он, хех, наблюдал и составлял мысленную карту реакций своего соперника. На что он реагирует, как реагирует, что заставляло его замешкаться, напрячься или отступить. Как парень переносил вес с одной ноги на другую, как держал своё оружие… При этом Хродбер, считай, ещё даже не шевельнулся!

Впрочем, я всегда считал, что у наблюдателя достаточно терпения. И злобы. Интересно, каким образом его приметили? Неужто единогласно остановились на его кандидатуре?

— Серебряный, — выдал я довольно скромную сумму. Скромную по нашим меркам, ибо каждый солдат, даже из штрафников, имел какие-никакие деньги. Часть трофеев, которые остались, припрятанные в тайниках деньги. Друзья, которые вовремя успели «спасти» его долю, положив ту себе в карман и предоставив Тайной полиции пустую палатку для обыска.

Салман облизнулся. Я видел, как в нём начали бороться жадность и здравый смысл.

— Не, — покосившись на Эльму, произнёс он. — Я ведь не дурак.

— Конечно, — хмыкнул я, скрестив руки на груди.

Юнец подобрался к Дриззу ближе, заходя сбоку. Хродбер лишь развернул ему навстречу щит. Ещё шаг. Меч наблюдателя скользнул вбок. Парень отскочил, затем вновь приблизился — под более острым углом.

Флегматично развернувшись, Дризз повернулся, чтобы переставить ногу — и тогда его противник атаковал. Я невольно фыркнул в момент, когда тяжеловесность Хродбера вдруг испарилась. Лишая себя естественного преимущества в росте, Дризз встретил молниеносное нападение в низкой стойке за щитом, а потом сразу рванул вперёд, навстречу высокому удару парня. Остро заточенный нож слабо скользнул по шлему моего бывшего наблюдателя, а потом тяжёлый круглый щит врезался в грудь юнца и отбросил его.

Парень ударился о землю и покатился, поднимая тучу пыли. Глупец погнался бы за ним — и встретил сверкающий в пронизанной солнцем пыли нож, но Хродбер лишь вновь укрылся за щитом. Его противник вынырнул из клубов пыли, с испачканным лицом и подрагивающим ножом. Но ухмылка никуда не делась. Казалось, что ничто не могло сбить его с толку. И это вызывало толику уважения. Похоже, пока ещё свободные города не ошиблись, делая на парня ставку.

И всё-таки, на их месте, я бы не рассчитывал на победу. Дризз был слишком опытен, к тому же выбрал такой стиль боя, к которому юноша, сделавший ставку на скорость и ловкость, просто не привык. Хродбер же будто стоял в переднем ряду фаланги, плечом к щиту с другими пехотинцами. И в этом был смысл. Единый строй, дисциплина и холодный разум — это то, что позволяло войскам Империи побеждать всегда и везде.

Поймав себя на том, что сильно сжал пальцами собственные плечи, заставил тело расслабиться. Всё хорошо, Кирин, даже если Дризз проиграет, то это всего лишь смерть. Ничего страшного, так?

Слабо улыбнувшись, я продолжил смотреть поединок.

Между тем ловкий паренёк начал быстрый, стремительный танец, закружившись вокруг Хродбера, мечась то в одну, то в другую сторону, играя с ярким солнечным светом, отблесками на оружии и доспехах, и поднимая тучи пыли. В ответ наблюдатель лишь разворачивался в одном из четырёх направлений — в собственном невидимом квадрате — и ждал. Казалось, он всякий раз удерживал стойку слишком долго, всякий раз методично печатал шаг простого пехотного строя, будто тупоголовый новобранец. Он игнорировал все ложные выпады, не атаковал, когда мальчишка терял равновесие и спотыкался — наверняка наигранно.

Зрители, стоявшие за пределами импровизированной арены, в зависимости от знатности, начали разочарованно кричать. Кто-то подбадривал Дризза, кто-то утверждал, что он слабак и трус. Однако верхушка войска терпеливо молчала. Дэсарандес так и вовсе не сводил заинтересованного взгляда с пары бойцов. И как мне кажется, я понимал причину.

Хродбер отказывался играть в игру своего противника и тоже обманывал его, изображая излишнюю дуболомность. Если юнец совершал ошибки слишком очевидно, то куда более опытный и хитрый Дризз был терпелив, как рыбак. Ему достаточно заставить врага поверить только один раз. Лишь однажды оступиться по настоящему, чтобы умереть.