Все это красивое превосходство

Я молчала. Я просто стояла и смотрела на него. Я могла бы так стоять и смотреть на него всю оставшуюся жизнь, и я никогда не устану.

Он тоже ничего не говорил, только скользнул взглядом по моему лицу. Наконец, он шевельнулся, чтобы поднять руку и коснуться моей щеки.

— Ты плакала, — тихо сказал он.

— Да, — решительно ответила я.

— Из-за меня?

— Да. — Не было смысла это отрицать.

Его глаза светились глубокой печалью, которую даже я увидела.

— Я лучше умру, чем причиню тебе боль.

— Тогда зачем ты это сделал?

— Потому что я осел, Кеннеди. Потому что я такая же эгоистичная задница, как и мой отец. Но главное, потому что я был совершенно не готов. Для всего этого. Для тебя. — Риз сделал шаг ко мне. Медленно, осторожно, как будто боялся спугнуть меня. — Я не ожидал, что ты появишься, Кеннеди. Я не видел тебя четырнадцать лет и не видел два месяца назад. В прошлый раз я все испортил, но я не собираюсь повторять одну и ту же ошибку дважды.

— Ты ничего не сможешь сделать, Риз. Я уже не буду другой женщиной. Я не смогу. Я слишком много работала, чтобы начать уважать себя, и чтобы позволить тебе уничтожить это за деньги. Я просто… я просто не смогу этого сделать.

— А тебе и не нужно. Ты должна быть единственной. Ты и есть единственная. Я просто этого не сразу понял. Но теперь я знаю точно. Я понимаю это и хочу, чтобы ты знала, что ты единственное, что имеет значение для меня. Я не смогу тебя отпустить. Только не это. Ни за что. Даже если ты скажешь мне уйти. Даже если ты будешь умолять меня уйти. Я не смогу этого сделать. Тем летом в лесу ты подарила мне кое-что настоящее. Ты пробудила во мне чувство.

Я зарабатывал миллионы, обедал с дипломатами, мне было доступно все самое лучшее в жизни, но я никогда не чувствовал себя счастливым, действительно счастливым, пока ты не сказала мне, что будешь работать у меня на яхте. С тех пор каждое мгновение было самым лучшим в моей жизни. Пока ты не ушла.

Он сделал паузу и посмотрел на меня своими великолепными сине-зелеными глазами, которые снова перевернули мое сердце, мою душу, мой мир с ног на голову.

— Я здесь ради тебя, Кеннеди. Я пришел за тобой. Больше ничего нет… только я… я покажу себя… всего себя… к твоим ногам и умоляю тебя принять меня. Дай мне еще один шанс.

— Риз, я не могу…

Он прервал меня прежде, чем я успела продолжить.

— Я расстался с Клэр. Никакие деньги, деловые связи, возможности, инвестиции или контракты не стоят того, чтобы потерять тебя. Я отказался от всего этого. Для тебя. Я продал яхты и бизнес, все пропало. Я продал «Завтра», «Вчера» и «Навсегда» ради тебя, — заявил он, имея в виду итальянские имена своих яхт: «Domani», «Ieri» и «Sempre». — Единственная вечность, которую я хотел бы — это быть с тобой. Ничто в моей жизни не значит для меня больше, чем ты. Ни деньги, ни власть, ни имущество. Мне ничего этого не нужно. Мне нужна только ты. Мне. Нужна. Только. Ты.

— Ч-что? — Прошептала я, опасаясь услышать то, что хотела услышать, а не то, что на самом деле имел в виду Риз.

— Я избавился от всего этого. После того как ты ушла, я провел тридцать один час зарывшись в счета и цифры, разговаривая с адвокатами и подготавливая предложения. Не расставался с телефоном ни днем, ни ночью. Я не мог ждать. Я не смог дождаться, когда избавлюсь от всех этих вещей, которые могут стоять между нами, чтобы я смог найти тебя и доказать, что я сделаю все ради тебя. Что угодно. Просто скажи. Я не хочу жить вдали от тебя. Ты — моя жизнь. Я хочу, чтобы ты была моей жизнью. А я хочу быть твоей.

— Но Риз, все, ради чего ты работал…

— Это ерунда. Это всего лишь деньги. Все это ничего не стоит по сравнению с тобой. У меня еще осталось больше, чем я смог бы потратить за сотню жизней, но если надо будет, я и это выброшу ради тебя. Я буду нищим, если это потребуется. Я хочу, чтобы ты поняла, что нет ничего… ничего… в этом мире, что было бы важнее для меня, чем ты.

— Я никогда не просила тебя об этом, Риз. Я не хотела, чтобы ты бросил все ради меня.

— Но разве ты не видишь, что я сделал бы это, не моргнув глазом, если бы думал, что это поможет вернуть мне тебя? Я сделал это. Для тебя. Мне больше не нужны ни яхты, ни женщины, ни развлечения. Все это заполняло пустоту, которую теперь сможет заполнить только один человек, только один человек. И я не хочу держаться за эту дерьмовую жизнь и потерять единственное, которое я когда-либо хотел — жизнь с тобой.

— Риз, ты не должен был этого делать. Ради меня.

— Хорошо, тогда я сделал это для себя. Я сделал это потому, что эти вещи не сделали меня лучше. Ты сделала. Я сделал это потому, что эти вещи не сделали меня счастливым. Ты сделала. Я сделал это, потому что боялся, что одним словам ты не поверишь, Кеннеди. Я буду следовать за тобой вечность, если понадобиться. Я никогда не перестану завоевывать твое сердце. Пожалуйста, скажи мне, что оно не очень сильно разбито. Пожалуйста, скажи мне, что еще не поздно. Я старался управиться так быстро, как только мог.

— Риз, я не знаю. Это все просто… так… так… я не в состоянии думать сейчас.

— Я не хочу, чтобы ты думала, — сказал он, схватив меня за плечи. — Я хочу, чтобы ты почувствовала. Почувствуй, как сильно я тебя люблю. Почувствуй, в каком отчаяние я стою здесь у тебя в дверях, посреди ночи, чертовски уставший, готовый упасть на колени и умолять тебя, если это потребуется. Почувствуй меня, Кеннеди, — сказал он, беря мою левую руку и прижимая ее к своей груди над сердцем. — Почувствуй меня.

И я действительно чувствовала его. Я чувствовала его любовь, его искренность и то, как его сердце билось под моей ладонью. Я знала, что это эхо собственного безумного ритма моего сердца.

— Пожалуйста, — прошептал он, наклоняясь все ближе и ближе, пока его губы не дотронулись до моего лба, а моя рука все еще была прижата к его груди. — Пожалуйста, Кеннеди.

Я снова почувствовала жжение в глазах и знала, что мне уже не остановить подступающие слезы, которые вот-вот потекут по моим щекам.

— Хорошо, — сказала я тихим дрожащим голосом.

Риз задержал дыхание, и его грудь напряглась под моей рукой.

— Скажи это еще раз, — прохрипел он.

— Хорошо.

А потом наступил ураган, ураган рук, ураган нежных губ, ураган любви, такой же непоколебимой и настоящей, как и моя собственная.

Риз откинулся назад ровно настолько, чтобы я смогла перевести дыхание. Он взял в ладони мое лицо, большими пальцами вытер дорожки от слез.

— Пожалуйста, не плачь больше, детка. Не надо.

— Это слезы счастья, — призналась я, едва улыбнувшись.

— Тогда поплачь, чтобы уснуть рядом со мной, — мягко сказал он, наклоняясь, чтобы поднять меня. — Позволь мне обнять тебя, пока ты не успокоишься.

Риз крепко прижал меня к себе, и я обняла его за шею, уткнулась лицом в изгиб его шеи. Я почувствовала соленый вкус своего счастья на его коже, когда слезы стекали с мох щек и капали на его кожу.

Риз отнес меня к дивану. Через несколько минут, часов, или дней я проснулась и обнаружила, что все еще лежала в его объятиях. Он спал рядом со мной на диване, его пальцы переплелись вокруг моей талии, чтобы случайно он не отпустил меня.