Все имеет свою цену

Вспоминая это, Гизелла горько рассмеялась. Она ничего не должна Чарльзу. Он так много отнял и разрушил в ее жизни, что она была рада услышать наконец о его смерти. Нет, настоящей причиной этой поездки были авиабилеты, доставленные в офис с нарочным в конверте, на котором ее имя было написано почерком Тру.

Где-то распахнулась дверь. Она услышала, что Сандра зовет ее, а потом кто-то забарабанил кулаками в дверь ванной комнаты.

— Мама? Ты там?

Едва успела Гизелла встать, как Сандра распахнула дверь. Гизелла поспешно спрятала пузырек с таблетками в сумку.

Сандра, лицо которой от потрясения было похоже на белую маску, сжимала в руках газету.

— Ты знала об этом? — спросила она, размахивая газетой. На первой странице была помещена большая фотография Чарльза. — Здесь пишут, что он застрелился.

Весь гнев, сжигавший Гизеллу на всем пути через Атлантический океан, превратился в эту минуту в радость.

— Бенджамин, — тихо прошептала она, прочитав первые строки. — Он сделал это из-за Бенджамина.

Сандра забрала у нее газету.

— У тебя всегда все сводится к Бенджамину, не так ли? Ты его любила больше, чем отца. Больше, чем... — Она захлебнулась словами, а затем продолжала. — Больше, чем ты любила меня. Все возвращается к Бенджамину, а? — Последние слова она прокричала.

Гизелла потянулась к ней.

— Ты не понимаешь, — воскликнула она. Но Сандра выбежала из спальни, прихватив с собой газету. Мгновение спустя Гизелла услышала, как захлопнулась дверь ее номера. Она присела на кровать, чувствуя, как неровно бьется ее сердце.

— Сандра? — воскликнула Александра Мейнворинг, позвонив в номер племянницы в «Негреско». — Почему ты там? Ты должна была остановиться у меня.

Сандра прижала трубку головой к плечу, застегивая молнию на платье. Как легко было вернуться на старую проторенную дорожку. Словно они разговаривали только вчера. Она не позволила себе вспоминать о том ужасном утре, когда она вошла в спальню тети.

— Мне никто не сказал, что я должна остановиться у тебя. Возможно, это маме пришло в голову заказать мне номер здесь. — Сандра ухмыльнулась своему отражению в зеркале.

— Эта женщина! Я не хочу, чтобы она присутствовала на похоронах!

— Дядя Тру хочет, чтобы она была там, так что, боюсь, у тебя нет выбора. Она была женой моего отца.

— Только лишь потому, что он так и не оформил с ней развод.

— Как бы это выглядело, если бы она не присутствовала? Возможно, газеты стали бы докапываться до причины самоубийства отца.

— Он не убивал себя! Это был ужасный несчастный случай.

— Ведь ты не хочешь, чтобы газеты косвенно намекали на его отношения с моей матерью?

Молчание на другом конце линии подтвердило, что Сандра выбрала правильные слова.

— Ты придешь сегодня сюда на ужин? — спросила наконец Алекс.

— Мы с мамой обе?

Последовало продолжительное молчание.

— Конечно, — сказала Алекс, — Чарльз этого хотел бы.

— А как насчет дяди Тру?

— О, он здесь будет. Он взял на себя все хлопоты, — с горечью добавила Апекс. — Он даже настаивает, чтобы Чарльза кремировали. Если бы он этого хотел, он оставил бы указания.

— Тетя Алекс, попытайся...

— Я, знаешь ли, здесь не останусь. Теперь Тру не имеет надо мной никакой власти. У меня есть свои деньги, и я не намерена оставаться в ссылке.

— Так ты переезжаешь в Штаты? — Сама того не желая, Сандра почувствовала, что она обрадовалась этому. Закончив разговор, она некоторое время стояла в недоумении, поняв, что все эти годы ей очень не хватало тети.

* * *

Если бы не присутствие на ужине Ноэла и Уэсли, за столом в тот вечер царило бы полное молчание, подумала Сандра. Разговор за столом поддерживали ее двоюродные братья. Никто из прочих присутствующих не разговаривал друг с другом. Она заметила, что мать, которая обычно пила очень мало, несколько раз позволяла наполнить свой бокал. Когда после ужина тетя Алекс поднялась из-за стола, дядя Тру произнес:

— Почему бы нам, прежде чем выпить бренди после ужина, не отправить Гизеллу и Сандру в гостиницу? Гизелла едва держится на ногах от усталости.

— Не очень-то лестное замечание, Тру, — сказала Гизелла. Это были первые слова за весь вечер, обращенные непосредственно к нему.

Сандра пристально посмотрела на мать и поняла — ее дядя прав. Она никогда еще не видела, чтобы лицо у матери так побледнело и осунулось.

— Ты плохо себя чувствуешь? — спросила она.

— Я чувствую себя прекрасно, — резко ответила Гизелла. — А если ты хочешь о ком-то побеспокоиться, так побеспокойся об Алекс.

— Как ты щедра, Гизелла! — воскликнула Алекс, разразившись громкими рыданиями.

Сандра заметила, как ее дядя и двоюродные братья обменялись взглядами через стол, а затем неожиданно дядя Тру и Уэсли, оказавшись по обе стороны от нее и матери, сопроводили их к выходу из столовой, а Ноэл последовал за ними рядом со своей матерью.

— Подождите! — закричала тетя Алекс сквозь слезы. — Вещи Сандры здесь. Я позвонила в гостиницу, чтобы их прислали.

— Прекрасно, — сказал дядя Тру. Прежде чем Сандра успела сообразить, что происходит, дядя Тру передал ее Уэсли и исчез вместе с ее матерью.

— Но я не хочу оставаться здесь на ночь, — прошептала Сандра на ухо Уэсли.

— Ты нужна ей, крошка. Мы поиграем в покер, как только она ляжет спать. Если будешь хорошо вести себя, мы с Ноэлом позволим тебе пару раз выиграть.

* * *

Выйдя с виллы Алекс, Тру отослал своего слугу, и сам сел за руль, чтобы ехать в Ниццу. Добравшись до Промнад-дез-Англе, Тру остановил машину на обочине. Он помог Гизелле выйти, а затем, взяв ее за руку, повел вниз по ступеням к общественному пляжу. Позади них пальмы, обрамлявшие авеню, шелестели листьями на ночном ветерке. Воды Бэй-дез-Анж напоминали черный бархат, по которому в лунном свете были разбросаны отражения огней фешенебельных отелей, расположенных вдоль мягкого изгиба береговой линии залива. — Я всегда сожалел, что именно сюда выслал Чарльза, — сказал Тру. Это были первые слова, произнесенные им с тех пор, как они покинули виллу. — Ницца — один из моих любимых городов.

— Ты по нему скучал?

— Я скучал по тебе, — сказал он, обнимая ее. Они поцеловались — и всех этих лет словно никогда не бывало.

— Пойдем со мной в гостиницу, — предложила Гизелла, когда они наконец оторвали взгляд друг от друга.

— Это я и собирался сделать.

Когда они рука об руку шли через вестибюль «Негреско», Гизелла чувствовала себя как школьница. Столько лет потрачено напрасно, думала она. Только смерть Чарльза снова свела нас вместе. Но она не позволит себе думать сейчас о Чарльзе. В этой чудесной ночи ему не было места.