Все как у людей (сборник)

Светкино круглое личико розовело, и она шепотом уговаривала Аню забрать Бориску и лучше посидеть в гостях у нее.

Света с Аней так уютно уселись на кухне – кофе, сигареты, бисквит с яблоком, испеченный домовитой свекровью. Но тут явились мальчишки, и Сережа начал допытываться, есть ли у них дома книжка про Сибирочку.

– Про кого? – округлив глаза, спросила Света.

– Да про девочку, ее Сибирочка зовут. Бориска говорит, ее папа в лесу потерял, а старенький дедушка нашел, а разбойники ее украли, а мальчик спас, а одна злая тетенька…

– Не взрывай мне мозг. Это прямо криминальный сериал какой-то! Нет у нас никаких Сибирочек.

– Мам, мам, – затараторил Бориска. – Ну ты-то, наверное, знаешь такую книжку? Мне Ираида Кузьмишна не дочитала, а мы с Сережкой хочим знать, нашел папа-граф свою Сибирочку?

– Не хочим, а хотим, – это первое. А второе, мы сейчас договорим с тетей Светой, потом ты дочитаешь историю с Ираидой Кузьминичной и расскажешь Сереже. Идите, поиграйте, а то нам скоро домой.

Мальчишки получили по яблоку и ушли играть.

– Вот, Светка, откуда ноги растут. Где бабка Ираида книжки откапывает? Бориска, как ненормальный теперь. Ходит к бабке и ходит. Как будто мозги ребенку промыли. Бывший муж купил ему трансформер, а он повозился с ним пять минут и заявляет: «Абсолютно бездуховная игрушка». Мужа, чуть «кондратий» не схватил. Устроил мне истерику, что я сектантка и сына в секту таскаю.

– Во как повернулось-то с бабкой… Она решила не мытьем, так катаньем тебя доставать. За ребенка взялась, карга старая! Мне свекровь порассказала. Бабка Ираида три раза замужем была. Всех мужей перехоронила, саму-то ничего не берет. И главное, люди все сплошь культурные. Академик, хирург какой-то знаменитый и последний, кажись, переводчик. Вроде французские романы переводил. И что они в такой склочной тетке находили?

Аня стала нервничать, что в глазах сынишки скоро потеряет авторитет. Каждый раз приходилось врать, что она прекрасно знает очередной литературный шедевр из библиотеки бабки Ираиды. Аня стала доставать книги и тайком их читать. В двадцать шесть лет пришлось читать Лидию Чарскую, Оскара Уайльда и Антуана СентЭкзюпери.

С одной стороны, Аню раздражало, когда сын начинал «умничать», старательно копируя бабкины интонации. А с другой… Стоило прийти куда-нибудь в гости, где собрались только взрослые, Бориска тихонько просиживал в уголке, внимательно изучая книги или художественные альбомы. В одном доме он поверг в состояние столбняка всех гостей, спросив, нет ли у них случайно альбома «Сто картин из музея Метрополитен». Правда, Бориска ударение поставил не там, и получилось «МетрополитЕн». Но и этого оказалось достаточно. Весь вечер разговор крутился вокруг Борискиного немереного интеллекта и потрясающих педагогических способностей Ани. Вот это мать! Вот как надо заниматься ребенком! Одна, дом, работа, и так развивает ребенка! Наверняка Бориску примут в какую-нибудь гимназию. И он закончит ее с золотой медалью и поступит в МГУ. И, вероятнее всего, его ждет блестящее будущее.

Что лукавить? Конечно, Ане было приятно чувствовать себя самой замечательной матерью на свете. Ради такого можно и потерпеть бабкины «заскоки».

Бориска заболел. Это вредная Лида виновата. Вернее, ее мамаша. Привела больного ребенка в сад. Теперь вот Борька с температурой, и Сережка с температурой. Надо врача вызывать, брать больничный.

Участковая врач оказалась молоденькая, хорошенькая восточная красавица. Похлопала длиннющими ресницами и направилась в комнату.

– Послушайте, любезная, – пригвоздил ее к полу бабкин голос. – В клятве Гиппократа не упоминается, что врач должен помыть руки, когда приходит к пациенту? Тем более, к ребенку. И надеть марлевую повязку. Неизвестно с каким диагнозом был предыдущий больной.

Врач прошмыгнула в ванную и шепотом спросила у Ани:

– Свекровь?

– Соседка.

– Повезло!

Руки помыла, маску надела, осмотрела Бориску и бочком, бочком прочь из квартиры.

Анина начальница позвонила и стала выговаривать, что Аня бросила несделанную работу. Никто не может разобраться. Пусть приходит, сделает, как положено, а потом уж сидит на больничном сколько вздумается. Вот, гадюка! Детей у нее, что ли нет? Муж посидеть с Бориской отказался. Опять заныл про загруженность, про дела. Свету не попросишь, сама с больным ребенком сидит. Может, няню на день поискать? Страшно оставить с незнакомым человеком.

На кухню пришла бабка Ираида.

– Я понимаю вас, Анна. Язык не поворачивается обратиться ко мне? Вы ведь, как большинство жильцов, считаете меня старой ведьмой. Но я вполне могла бы последить за Борисом день, два.

– Ой, Ираида Кузьминична! Я вас очень уважаю, – залепетала Аня. – Мне просто неудобно было вас беспокоить. Больной ребенок, капризы, таблетки и вообще…

– Да-да, я так и подумала, что вы озабочены причинением мне неудобств, – скептически хмыкнула бабка Ираида. – Мы прекрасно посидим одни. Или вы ждете, что я улечу на помеле, прихватив с собой маленького мальчика?

Аня не нашла, что ответить. Оставалось только сказать спасибо и отправляться на работу, в надежде, что все будет хорошо.

Бабка Ираида просидела с Бориской два дня. После чего Борис заявил, что придумал интересную вещь. Он будет ходить в сад два раза в неделю, чтобы Сережка не скучал. А остальное время лучше будет с Ираидой Кузьмишной. Ане пришлось объяснять, что это будет не совсем удобно, бабуся старенькая, ей надо отдыхать. В садике Сережа останется один и будет переживать, а это не по-дружески.

Опять Аня зря расслабилась. Вот уже час сидит у Светы с Ильей и рассказывает о новых подвигах бабки Ираиды.

– Анна, я приватизирую свои комнаты. Вы тоже должны приватизировать. Иначе нельзя. Я была у юриста по жилищным вопросам, в коммунальной квартире все комнаты должны быть или приватизированы, или нет. Так что будьте любезны заняться этим вопросом.

– Вот мне только этого геморроя не хватало! По конторам бегать! На кой мне эта приватизация? Вот не может бабка спокойно жить.

Света охала, взмахивала руками, действительно, кошмар!

– Ну и дурочки, – влез в разговор Илья. Бабаня, конечно, – чума. А идея хорошая. Ты, Ань, сможешь тогда комнату продать, например, строительной бригаде из стран СНГ, вот бабка тогда и узнает почем фунт лиха.

Илья засмеялся гордый своей идеей. Света и Аня то же развеселились, представив в соседях у чопорной бабуси целую бригаду рабочих из Азии. И Аня решила свою комнату приватизировать.

Скоро год, как Аня с сынишкой живут по соседству с бабкой Ираидой. Никакой бригаде Аня, конечно, комнату не продала. Ей казалось, что она почти свыклась с бабкиными «тараканами». Главное, с Бориской удачно получилось. В редких случаях не надо заморачиваться, с кем ребенка оставить. Сын читать начал вполне прилично. И занимать его не надо. Книгу возьмет и сидит тихо, как мышонок. Приятно посмотреть. Только бывший муж нудит, что ребенок слишком заумный, не знаешь, как с ним общаться-то.

– Просто у него интеллект выше, чем у тебя, – ядовито сказала Аня.

Бориска спал. Аня взяла сигарету и отправилась на лестничную клетку покурить перед сном. Дверь в бабкину комнату была приоткрыта. Ане показалось, что бабка ее зовет. Аня тихонько постучала и вошла. Ираида Кузьминична лежала на диване очень бледная, глаза закрыты.

– Ираида Кузьминична, Ираида Кузьминична, вам плохо? Не волнуйтесь, я сейчас быстро «скорую» вызову. Сейчас, я быстро.

– Аня, – прошелестела бабка. – Не дергайся, сядь лучше, посиди около меня.