Все Кавказские войны России. Самая полная энциклопедия
Шрифт:
Чеченское общество исторически формировалось, впитывая в себя представителей различных кочевых (север) и горских (юг) народов. До новой эры они были язычниками и каждое племя поклонялось своему богу.
В I в до н. э. с целью контроля за Дарьяльским ущельем (единственный в то время торговый путь в Грузию и Армению) образовался вайнахский политический союз племен, проживавших на территории Чечни и Ингушетии.
Первое же письменное упоминание о Чечне относится к VII веку, когда началось распространение христианства в этом районе. Тогда грузинские цари направляли на Северный Кавказ проповедников, священников, христианскую литературу. Но чеченцы, приняв формально христианство, сохранили некоторые обряды и языческой религии.
Начиная с VIII века на Северном Кавказе начали появляться мусульманские проповедники. В это время равнинная территория
Только в XV и XVI веке чеченцы начали постепенно спускаться с гор на равнину, в долине Терека и его притоков — рек Сунжа и Аргун. Там возникли многие феодальные владения. Но на большей части Чечни возродились традиционные вольные общества, которые враждовали между собой и с соседями. Война становится главным занятием этих людей, а военная добыча — главным источником богатства. К периоду Ермолова такой образ жизни чеченцев был в самом разгаре: много вожаков, много воинов, но единой централизованной власти не было, вести переговоры было не с кем. Оставалось одно — надеяться на военную силу.
Способ наказания непокорных чеченцев А.П. Ермоловым был избран довольно жестокий: непокорные аулы разрушались, жители изгонялись в леса и горы, а при сопротивлении — уничтожались поголовно.
Карательная экспедиция началась с того, что командующий приказал казачьему генерал-майору Сысоеву «окружить селение Дадан-юрт, лежащее на Тереке, предложить жителям оставить оное, а буде станут противиться, наказать оружием, никому не давая пощады».
Чеченцы не приняли предложения, защищались с отчаянием. Почти каждый двор, окруженный высоким забором, был превращен в крепость, которую приходилось штурмовать. Многие из жителей, когда врывались солдаты в дома, умерщвляли жен своих на глазах их, «дабы во власть их не доставались». Многие из женщин сами бросались на солдат с кинжалами.
«Большую часть дня продолжалось сражение самое упорное, — пишет Ермолов, — и ни в одном доселе случае не имели мы столько значительной потери, ибо кроме офицеров простиралась оная убитыми и ранеными до двухсот человек. Со стороны неприятеля все, бывшие с оружием, истреблены, и число оных не менее четырехсот человек. Женщин и детей взято в плен до ста сорока, которых солдаты из сожаления пощадили как уже оставшихся без всякой защиты. Но гораздо большее число вырезано было или в домах погибло от действия артиллерии и пожара. Солдатам досталась добыча довольно богатая, ибо жителями селения были главнейшие из разбойников, и без их участия, как ближайших к линии, почти ни одно воровство или грабеж не происходили… Селение состояло из 200 домов. 14 сентября оно было разорено до основания».
Завершив расправу над жителями Дидан-Юрта, Ермолов лично повел войска в глубь чеченской территории и разорил еще несколько аулов. Правда, чеченцы впредь уже избегали крупных и упорных сражений. Они заблаговременно эвакуировали семьи и скот, а затем после непродолжительной перестрелки уходили сами. Вести наступление на такого противника было очень сложно и оно вскоре захлебнулось.
В ноябре командующий возглавил поход войск в Акушинскую провинцию Дагестана. Эта провинция, по «Запискам» Ермолова, «…имеет жителей не менее 15 тысяч семейств; лежит вообще вся в местах гористых, среди которых заключаются не весьма обширные, но прекрасные долины. Земля оной весьма плодородна и обработана с чрезвычайной тщательностью, нет малейшего пространства невозделанного; каждого поселянина участок отделен межою. В некоторых местах произрастают хорошие леса, но рек весьма мало. Селения все обстроены опрятно, дома содержатся с особенною чистотою, которая приметна на самых дворах и гумнах. Жители главного города имеют поблизости от него загородные дома или хутора. Отличительные народа свойства есть добронравие и кротость. К воровству нет ни малейших наклонностей, праздность почитается пороком и поощряется трудолюбие. Но начинает вселяться разврат от употребления горячих напитков, к которым большое имеют пристрастие».
Прибыв в Тарки, Алексей Петрович послал акушинцам
письмо, в котором требовал от них присяги на верность России, возврата пленных и высылки заложников от наиболее знатных фамилий. Он предупреждал, что в случае отказа город будет взят штурмом.В начале декабря войска начали наступление. Горцы, верные своей тактике, отходили, не принимая решающего сражения. Тем не менее 19 декабря оно все же произошло у аула Леваши. После двухчасового упорного боя кавказцы рассеялись по окрестным лесам и ущельям. Командующим было приказано «истреблять селения и, между прочим, был разорен прекраснейший городок до 800 домов, Уллу-Айя называемый. Оттуда с такой поспешностью бежали жители, что оставлено несколько грудных ребят. Разорение нужно было как памятник наказания гордого и никому доселе не покорствовавшего народа…
После этого многие старшины деревень пришли просить помилования. Не только не тронул деревень их, но даже не позволил войскам приближаться к оным, дабы не привести в страх жителей. На полях хлеб, все заведения и стада их остались в неприкосновенности. Великодушная пощада, которой не ожидали, истолковала акушинским народам, что одною покорностью могут снискать себе спасение, и многие являлись с уверенностью, что они найдут снисхождение».
Саму же Акушу русские войска заняли без боя. Жители присягнули на верность России. Для решения некоторых организационных вопросов на месте, Ермолов назначил главным кади старика, известного рассудительностью и миролюбием. Местные жители приветствовали это назначение. В качестве заложников были взяты представители 24 знатных местных фамилий, которые были отправлены в Дербент, где содержались достойным образом с единственным запретом покидать город. На все население провинции была наложена незначительная дань как символ зависимости от России. Имущество мятежников было частично роздано мирному населению. В знак благодарности акушинцы поднесли Алексею Петровичу саблю, искусно украшенную серебром и золотом.
Еще одной немалой пользой обернулось для русских взятие Акуши. В захваченном архиве бывшего главного кади были обнаружены весьма ценные документы, характеризующие отношения некоторых кавказских правителей как к России, так и между собой. «С достоверностью узнал я о связях Сурхай-хана Казикумыхского и Мустафы-хана Ширванского с Дагестаном и о стараниях их возмущать оный против нас… — пишет Ермолов. — Из захваченных письменных дел главного кади открылись тайные действия многих других изменников и злодеев, и в особенности умцея Каракайдакского и хана Аварского. Мать сего последнего, имевшая двух своих дочерей в замужестве за шамхалом Тарковским, просила письмом акушинского кади, чтобы он постарался схватить шамхала и доставил бы ей удовольствие напиться его крови. Какие нежные чувства женщины и великодушная попечительность о зяте!»
Падение Акуши спасло защитников Чиракского укрепления, которое в течение нескольких дней осаждал и штурмовал Сурай-хан Казикумыхский с шестью тысячами воинов. Известие об успехах русского оружия в Акушской провинции «в такой привело ужас Сурай-хана, что он не только сам бежал и толпы его рассеялись, но послал даже в город Казикумык приказание, чтобы семейство его удалилось в горы».
При осаде Чиракского укрепления противник попытался прежде всего занять находившуюся вблизи него мечеть, с минарета которой можно было наблюдать и обстреливать оборонявшихся. Когда командир подразделения, защищавшего мечеть увидел, что удержать ее невозможно, он отправил подчиненных в укрепление, а сам с четырьмя добровольцами засел в минарете. Горцы, будучи не в состоянии овладеть минаретом, подкопали его основание и опрокинули строение на землю. Лишь таким образом они покончили с мужественными защитниками, трупы которых были растерзаны на куски на глазах у их товарищей.
Экспедиция 1819 года частично «навела порядок» в Северном Дагестане, вытеснила в горы наиболее враждебных России правителей, усмирила отдельные народы. В целом она была успешной, хотя потери российских войск составили 206 человек убитыми, 450 ранеными и 36 пленными. Удовлетворенный Ермолов убыл в Тифлис.
В 1820 году под ударами русских войск прекратило существование независимое Казикумыхское ханство. В августе следующего года в сражении у селения Аймяки соединение генерал-майора А. А. Вельяминова разгромило войска Мехтулинского хана. В результате активных наступательных действий Ермолову удалось к концу 1821 года захватить обширные районы Северного Дагестана и создать там плацдарм для наступления на Чечню с востока.