Все, кроме чести
Шрифт:
— Тут ведь еще такое дело… Маска эта таинственная: что за зверь такой? Об этой сущности даже говорить не хотят, то ли боятся, то ли запрет, какой наложен на все упоминания о ней…
— Вот завтра поутру и расспросим Бертрама, — промолвил Столетов и повернулся на бок, — ладно, давай баиньки…
Утро наступило, и словно вся хмарь ушла из души. Вот ведь как устроена человеческая психика — стоит показаться дневному светилу и согреть своими живительными лучами озябшую за ночь землю, как разом все тревоги и страхи рассыпаются в мелкую труху и ее уносит прочь ветер надежды. Хочется петь и дерзать, ибо чувствуешь себя вновь сильным
Так думал Роман, умываясь холодной водицей. Но все равно было приятно и радостно. Может, они с Антохой и маги великие, и сверхчеловеческие способности у них растут не по дням, а по часам, но по-прежнему они остались такими же людьми, со всеми присущими им достоинствами и недостатками. Вот ведь странно: они могут и знают многое из того, что недоступно большинству собратьев по разуму, а в каких-то новых существ не превратились, ни богами не стали, ни демонами. Все те же парни, умеющие смеяться и грустить, любить и ненавидеть.
Кстати, насчет любви… Если уж попали в этот мир, и попали всерьез и надолго, то хорошо бы завести подружку постоянную, не все ж себя на шлюх тратить…
Роман поспешил поделиться своими мыслями с другом, и тот был вынужден согласиться: да, мол, было бы неплохо, но вот все недосуг. Такая, дескать, серьезная каша заварилась, а они оказались в самой гуще событий. На что Злобин ответил, что события событиями, а жить гоже нужно, и желательно полной жизнью. Ну, на это верному товарищу возразить было нечего.
В общем, пошли они завтракать, так как прекрасно помнили, что вскоре истекает данный королем срок на поимку преступника. А чтобы быть готовыми к решению новых задач, нужно сначала как следует подкрепиться. Ибо не ими было сказано, но ими удачно переделано: голодное брюхо к учению глухо. Вот так.
Позавтракать они успели. После чего их позвали к начальству. В горнице Бертрама собралась вся честная компания в полном сборе — сам хозяин, граф и его помощник Мартин. Как оказалось, с минуты на минуту ждали приезда магов — долгожданную подмогу сыщикам Тайной службы.
Визоры подсели к столу, прислушались к неспешному разговору своих руководителей. Речь шла о вчерашней вылазке. Гунтар обсуждал с помощниками то едва не ставшее роковым для его подчиненных нападение целой армии тварей, каковое до сих пор не случалось за всю историю деятельности бахисов.
Бертрам был согласен с Мартином, что белг, собака, скорее всего и есть друид и чернокнижник, да к тому же как-то завязан на Проклятую Землю, по крайней мере, на ее обитателей.
Граф недоверчиво покачал головой, нахмурил соболиные брови. Тут и визоров спросили, что думают по поводу такой непонятности. Те высказали свои соображения, возникшие за ночь. Как-то все разом загалдели, заспорили.
Неожиданно чуткий Мартин вскинул руку. Спорщики притихли. И тогда Антон уловил едва слышный, но явный топот копыт, скрип повозки, звяканье доспехов и сбруй.
— Едут, — уверенно произнес он.
Мартин кивнул.
Это было обещанное подкрепление. Гунтар вскочил, вышел на крыльцо, за его спиной встали Бертрам и трое магов — по неписаному протоколу встречать гостей должен самый высокий по титулу вельможа…
Вскоре процессия показалась.
Выглядела она весьма внушительно. Кавалеристы в роскошных стальных доспехах, богато разукрашенная упряжь, частокол копий… Мартин даже удивился:— Вот как?! Личная гвардия короля!
— Лейды? — удивился, в свою очередь, префект лагеря.
— Они самые.
Отряд внушительно выглядевших всадников окружал крытую повозку, запряженную четверкой могучих коней-трудяг. Как визоры уже знали, то были лейды — лучшие воины из дружины короля. Обочь фургона ехал всадник, даже на фоне остальных выделявшийся богатством снаряжения. Могучая фигура, величественным монументом возвышающаяся на коне. Лицо у него было… не сказать что мрачное, но сосредоточенное до отрешенности. Впрочем, увидев встречающих, вельможа скупо улыбнулся.
— Карл Молот, — шепнул визорам взволнованный Мартин. Те чуть рты не пораскрывали от неожиданности. Сам майордом, могущественный визирь и первый советник короля, главнокомандующий королевской армией пожаловал к ним. Маги во все глаза рассматривали второго в государстве франков человека.
Кавалькада подъехала к крыльцу, всадники, лязгая оружием и латами, начали спешиваться. Их предводитель лихо соскочил со своего породистого жеребца. Твердо печатая шаг, приблизился к делегации встречающих. В это время Гунтар уже сбежал по ступенькам ему навстречу. Само собой, остальные не отставали от командира. Гость с достоинством кивнул.
— Живы, здоровы?.. — еще раз улыбнулся он. — Хвала Единосущему! А я, как видите, с подмогой. Король решил выделить вам отряд — все первоклассные бойцы… Ну, а главное, со мною боевые маги, коих вы просили. Точнее, двое боевых и один маг-целитель. Прошу любить и жаловать!
Рукою в кожаной перчатке он крепко хлопнул по борту фургона:
— На выход! Приехали.
Видимо, те без команды шевельнуться не смели.
Карл Мартелл с телохранителями-оруженосцами направился к единственному приличному здесь жилищу — дому Бертрама, сопровождаемый хозяином лагеря и главой Тайной службы.
В фургоне тем временем зашуршали, затопотали, задний полог откинулся, вниз спрыгнул смуглый темноволосый парень, больше похожий на эллина или иудея, чем на франка. Антону он сразу не глянулся: надменно-хмурое лицо, сумрачный взгляд. Руки никому не протянул, ограничился кратким общим кивком.
«Ишь ты, — мысленно насупился Столетов, — сноб какой!»
Неприязненный настрой сбил его с толку, и он косо глянул на полог, ожидая, что за первым последуют такие же индюки…
Но второй спрыгнувший двигался с кошачьей грацией: движения ловкие, мягкие, бесшумные. Антона удивили длинные, собранные в «хвост» рыжие волосы — как он мог себе позволить такое? Все франкские мужчины стрижены коротко. «Родственник короля, что ли?..» — мелькнула мысль о длинноволосых Меровингах. Но в этот миг второй маг повернулся.
Господи! Антон опешил. Да это девушка! И притом очень хороша собой.
Красоту этой юной девы трудно было назвать классической. Скорее, что-то дерзкое, вызывающее было в ней. Курносый нос, брови вразлет над большими серо-зелеными глазами, нахальная усмешка на губах… «Почему нахальная?» — сам себе удивился визор, а пока удивлялся, улыбка стала шире, в серых глазах заплясали озорные искорки. Антону почудилось, что девушка хочет ему что-то сказать…
Но сказала другая.
Нежный мелодичный голос произнес: