Все лики смерти (сборник)
Шрифт:
Издали, слабо, но вполне различимо, раздавался звук, в происхождении которого ошибиться было невозможно. Гуси. Подлетающая гусиная стая.
Подлетающая с севера…
Загадка природы.
Это надо было видеть.
Просто видеть – никакие рассказы не могли создать и самого приблизительного впечатления. Даже подготовить к увиденному – не могли.
Бессонов остановился, изумленный. Остальные – тоже.
И берега, и лед озера, и внутренние склоны острова – были темны от самых разных птиц. Причем понятно это стало не сразу. Поначалу показалось – нет тут никакой
Не было обычного в таких случаях разноголосого птичьего гомона и хлопанья крыльев, сливающихся в единый громкий звук. Птицы не взлетали, не кружили, не опускались обратно – как оно всенепременно бывает при подобных сборищах пернатых. Ну не совсем подобных – такого Бессонову видеть еще не приходилось… Живая пелена лишь слегка, еле заметно шевелилась – словно действительно была единым существом, больным или смертельно уставшим…
– Ну?! – сказал Магадан. – Красота?
Голос его звучал так гордо, как будто он сам долгие ночи не спал у инкубаторов и вольеров, выращивая эту ораву.
У остальных не нашлось слов…
А потом они забыли про все.
Про то, что собирались зайти сначала в резиденцию Магадана – довольно большую хибару, оставшуюся от экспедишников, – распаковаться, устроиться, оставить дежурного варить ужин (никто не сомневался, что дежурным окажется Юрка Стасов), хряпнуть по сто грамм с приезда, – а уж потом отправиться на разведку к завтрашней охоте…
Вместо этого они побросали вещи и стали торопливо, глядя не под ноги, а на птиц, – спускаться, на ходу переламывая ружья и запихивая в них патроны. Магадан, несмотря на все утверждения, что добычу ему девать некуда, – присоединился к ним со своей древней, помнящей совнархозы «ижевкой».
И началась охота.
После первых выстрелов дичь взлетела – медленно, неохотно. Казалось, промахнуться тут невозможно. Но промахи поначалу были – глаза попросту разбегались. В кого стрелять? В тяжело встающих на крыло гусей? В огромную стаю куликов (воздух просто кишел ими, как комарами на болоте)? В уток – напуганных стрельбой Толика и Карбофосыча с другого фланга и летящих прямо на Бессонова?
Расстояние оказалось слишком близким, дробь неслась плотной кучей – и либо проходила мимо, либо разбивала на куски птичьи тушки.
Впрочем, якобы промахи таковыми на деле не были – попадали в кружащих в отдалении птиц…
Постепенно Бессонов чуть успокоился, стал действовать осмысленно – соизмерял размер дроби с размером дичи и не стрелял в ближайших – как говорят охотники, выпускал в меру…
Выстрелы гремели. Раненые птицы бились на земле, никто их не подбирал и не добивал. Раскалившиеся стволы жгли руки – конструкторы охотничьего оружия никак не рассчитывают его на такую вот беспрерывную стрельбу…
Потом пальба стихла. Бессонов водил пальцами по пустым гнездам патронташа – ни одного патрона. У остальных, похоже, то же самое…
Он осмотрел поле боя. Птицы никуда не улетели. Покружив, снова расселись – но теперь их диспозиция напоминала гигантскую подкову – внутри которой стояли стрелки, валялись птичьи трупики и трепыхались подранки… В воздухе кружился окровавленный пух.
Дикий азарт ушел. Стало противно. Гнусно. Охота была неправильная.
Словно рыбалка в аквариуме. Добыча не радовала.Бессонов подошел к убитому наповал гусю, упавшему почти под ноги. Взял за лапы, поднял. Крылья широко раскинулись, из приоткрытого клюва капала кровь… Вспомнил, как охотился на таких красавцев в прошлом году, на тундровом озере – стая попалась осторожная, не подпускали ни на лодке, ни пешком по берегу, пришлось рыть-долбить в мерзлоте окопчик, тщательно маскировать, сидеть, согнувшись в три погибели, с замершим сердцем, тщательно целясь в подлетавшую стаю, зная, что будет лишь один шанс на удачный выстрел…
К Бессонову, замершему с гусем в руках, подошел Юрик Стасов – с точно таким же. И сказал растерянно:
– Ничего не понимаю… Не бывает таких гусей…
– А это что? – Бессонов чуть встряхнул трофей.
– Гусь… Но – не бывает! Я все книжки прочитал, все картинки заучивал – не бывает! Смотри: здоровенный, по размерам как серый гусь – но нет полосы вокруг клюва, и на брюхе полос нет, весь однотонный, как гусь-гуменник. Но у того лапы совсем другие – оранжевые или желтоватые, а у этого почти черные, как у краснозобой казарки… Так казарка вдвое меньше размером…
– Может, домашние у кого улетели? – попытался пошутить Бессонов. Шутка прозвучала как-то тускло, пакостное настроение усиливалось.
Вообще-то, Юрику стоило верить. У него, молодого лейтенанта, первый год служащего в Ямбурге-29, это был дебютный выезд на охоту. Но всю зиму Стасов готовился теоретически – внимательнейшим образом проштудировал охотничью литературу. Сам Бессонов не считал нужным запоминать внешние признаки всех двенадцати (или даже больше) видов гусей и казарок, прилетавших весной… Съедобные – и ладно.
Юрик продолжал, пропустив мимо ушей слова о пустившихся в бега домашних гусях:
– А кулики?! Из куликов такие здоровые, чуть не с курицу, в России только кроншнепы встречаются! Но они, во-первых, в степях живут, в тундру не залетают… А во-вторых – клюв у них сильно вниз загнут! А у этих – прямой, как шило!
При слове «шило» Бессонов непроизвольно поморщился…
Карбофосыч, собиравший в отдалении тушки вместе Толиком и Магаданом, замахал рукой и что-то крикнул Бессонову с Юркой. Можно было даже догадаться что: кончайте, мол, филонить, собирайте добычу да таскайте к озеру, где у Магадана вырублены во льду холодильные камеры…
Бессонов призыв проигнорировал, заинтересовавшись словами Юрика.
– Так что ты хочешь сказать? Что мы тут открыли новые виды? Науке не известные? И можем назвать своими именами? Гусь Бессонова – звучит… Срочно нужна бадья с формалином.
Юрик, не обратив внимания на бессоновский сарказм, выдал совсем иную версию: новые виды, конечно, порой открывают, но тут не тот случай. Не крохотная же популяция, затерянная у черта на куличках. Здоровенные птицы, летающие с зимовки через полконтинента… Виды, надо понимать, вполне известные. Но – не наши. Не российские. Потому что прилетели из… Америки! Через полюс! Что вполне стыкуется со странным направлением полета стай… И у Юрика даже появилась идея, отчего в птичьих головенках так вот перепутались все полетные карты. Во всем виновата новая американская система ПРО! Какие-то дает наводки на невеликие птичьи мозги…