Все мы грешные
Шрифт:
– А чего это ты так разволновался? Случилось что?
– Да нет. Просто я знаю, Настя уезжала куда-то по своим делам. Значит, уже вернулась.
Нет, Настю в это дело он впутывать не будет. И без того настрадалась. А тут еще гибель мужа.
С Вороном он разберется сам, лично.
«Ваш муж погиб. Ваш муж погиб. Ваш муж погиб».
Эти слова стояли в ушах, рвали на части душу, разрывали сердце.
Полковник, сообщивший ей страшную весть, давно ушел, а она продолжала
«Неужели Вадима больше нет?» Эта мысль все никак не могла укрепиться в ее сознании.
Как это его нет? Что за глупость? Этого просто не может быть!
В какой-то момент она почувствовала, что близка к помешательству. Надо брать себя в руки.
Виновника гибели мужа найдут, обязательно найдут, заверял ее полковник. Но станет ли ей от этого легче? Нет, не станет.
Вадим предал ее, отказался пожертвовать ради нее своим делом. Может, эта мысль уймет ее скорбь?.. Нет, не уймет.
Вадим не предал ее. Он всего лишь отказался идти на поводу у бандитов. Он человек долга. Это достойно уважения. К тому же он искал или уже нашел способ, как вырвать ее из цепких лап Ворона. Она уверена в этом. Да только не успел.
Вадим, милый, дорогой. По щеке Насти скатилась первая слеза. Она разрыдалась и упала на диван, зарылась головой в подушку.
В тот день, когда похоронили Вадима, к ней подошел какой-то мужчина.
– Майор Глянцев, – представился он. – Я друг Вадима. Я накажу убийцу.
И все, больше ни слова. Посмотрел на нее с сочувствием и скорбью и исчез.
3
Прошло два месяца. Горечь утраты ушла вглубь. Но продолжала время от времени бередить душу.
Горе горем, а нужно думать и о хлебе насущном. Настя потеряла не только дорогого ей человека, но и кормильца. У нее оставались деньги, но немного, так себе, кот наплакал. И они заканчивались.
А нужно продолжать учебу. При этом еще на что-то жить. Стипендия по нынешним-то временам подспорье аховое.
Надо устраиваться на работу. Но что она умеет делать? Какая у нее профессия? А никакой! Специалист по финансам без диплома не специалист.
Вот танцевать она умеет. Но таких, как она, доморощенных танцовщиц хоть пруд пруди. А хлебных мест на сцене, увы, на всех не хватает.
А если попробовать себя в роли фотомодели? Нынче это в моде.
Сейчас многие девушки называют себя фотомоделями. Но заниматься этим делом может далеко не каждая. Но она, Настя, не каждая. Она хорошо знает себе цену. С такими, как у нее, внешними данными ее оторвут с руками и ногами. И грация в ней есть, и обаяние. Позировать умеет, фотогенична. Что, может, в самом деле попробовать?
Тем более опыт у нее кое-какой есть. Был такой художник, рисовал с нее картины. Только после этого на героин посадил. А если вспомнить еще и съемки в постели... Настя горько усмехнулась. Нет, дурой она больше не будет.
В этом деле лезть из кожи вон она не станет. И блестящая карьера ей ни к чему. Лишь бы на хлеб хватало. А когда закончит институт,
получит диплом, о модельном бизнесе и думать перестанет.Миловидная, средних лет женщина из агентства глядела на Настю без особого интереса.
Да, эта девушка красива, очень красива. Но такие красавицы уже давно перестали ее удивлять.
А тот особый магнетизм, каким обладала Настя, действовал только на представителей сильного пола. Ну, может, еще и на лесбиянок. Но, увы, женщина из агентства не была ни мужчиной, ни «розовой».
– А можно посмотреть вашу папку? – спросила она равнодушно вежливым голосом.
– Какую папку? – не поняла Настя.
– В которой вы держите свои фотографии. Ведь я должна знать, как вы выглядите на снимке.
– Но у меня нет никакой папки! И снимков тоже.
– А зря. Каждая уважающая себя модель должна иметь подобную папку. Кстати, а какие курсы вы заканчивали? Я имею в виду, курсы по нашему профилю.
– Никакие.
– Тогда бы я вам порекомендовала для начала пройти курсы.
Она протянула Насте визитную карточку некоего специалиста, дающего частные уроки. Не за спасибо, конечно.
Настя механически взяла визитку и, не глядя, сунула в сумочку. Ничего больше не говоря, повернулась к женщине спиной и непринужденно направилась к выходу.
Как она шла! Какая у нее походка! Какая грация, пластика движений!.. Но, увы, женщина ничего этого не видела. Она даже не удосужилась проводить девушку взглядом.
Настя не особенно расстраивалась. Подумаешь, не взяли! Не суждено, значит, стать фотомоделью. От этого не умирают. Сейчас вот пойдет и запишется на курсы бухгалтеров. Два-три месяца учебы, помимо института, и у нее в кармане корочка. Отличный будет довесок к незаконченному высшему. Возможно, ее примут кассиром куда-нибудь в банк. И практику получит, и заработок будет.
Ее размышления прервал молодой человек в темных солнцезащитных очках с длинными затянутыми в хвостик волосами. Широкополая шляпа, длинный шарф, обмотанный вокруг шеи, длинное пальто. Эдакая разнузданная творческая личность.
Он подошел к ней, когда она уже далеко отошла от офиса модельного агентства.
– Что, не взяли? – спросил он Настю так, будто знал ее сто сорок лет и два года.
Она не видела его глаз. Но чувствовала, как его взгляд пытается пробраться под кожу полупальто, снять с нее одежду. Ему хотелось увидеть ее нагой.
«На-ка, выкуси!»
– Отвали! – небрежно бросила Настя.
Она даже не замедлила шага.
– Я вижу, вы расстроены. Ведь расстроены? Да?
Тип в очках продолжал ее доставать.
«Вот зануда!»
– Слушай, ты!..
Настя остановилась и посмотрела на него уничтожающим взглядом. Но тот нисколько не смутился.
– Слушаю! – как ни в чем не бывало откликнулся он.
– Ну, чего ты ко мне пристал? – возмутилась она.
– А ты мне нравишься, – он перешел на «ты». – Как фотомодель. Может, я хочу сделать из тебя звезду.