Все мы люди

Закончив, Дортмундер вернулся тем же путем. Чонси все еще ждал возле вентиляционной двери, а Чефуик свисал со стены головой вниз и весело пел вполголоса, перебирая проводку. Электрический тестер поблескивал, освещая его серьезное, увлеченное лицо.

Дортмундер продолжил путь в другую сторону ряда домов. Там он нашел 10-футовый открытый участок, который пересекала подъездная дорожка. На противоположной стороне размещался многоквартирный дом. Его занавески и шторы, венецианские жалюзи и римские шторы, японские экраны и английские ставни были плотно задернуты.

Дортмундер мысленно представил, как он будет взбираться на балкон одной из квартиры и это видение ему очень не понравилось. Он вернулся на крышу дома Чонси, где Чефуик мыл руки Wash'n'Dri, который достал из своей кожаной сумки.

– Мы пойдем оттуда, снизу… – начал Дортмундер, указывая пустое здание концертного зала.

– Лучше всего было бы с шахты лифта, – предложил Чефуик, а Чонси он сказал:

– Было бы проще, если бы элеватора не было на верхнем этаже.

– И его не будет, – пообещал Чонси.

– Тогда с моей точки зрения нет никаких проблем, – ответил Чефуик и вопросительно посмотрел на Дортмундера.

Пришло время, чтобы внести ясности. Дортмундер попросил Чонси:

– Расскажи мне о проходе в твоем дворе, через который мы вошли.

– Ах, тебе он не понадобится, – заверил Чонси. – Ты ведь должен будешь пройти через дом полный людей.

– В любом случае, расскажи мне.

– Извини, – начал Чонси стараясь отойти подальше от освещенной вентиляционной двери, – но я не совсем понимаю. Рассказать тебе что?

– Для чего она?

– Изначально? – Чонси пожал плечами. – Я действительно не знаю этого, но предполагаю, что это было просто пространство между стенами. Я знаю, что мой дом использовали как магазин, незаконно торгующий спиртным во время «сухого закона» и именно тогда были установлены дополнительные двери.

– Для чего ты ее используешь?

– На самом деле ни для чего, – ответил Чонси. – Несколько лет назад, когда здесь слонялись рок музыканты, некоторое количество допинга попадало к ним через этот проход, но, как правило, я им не пользуюсь. Сегодняшняя ночь – это, скорее, исключение из правил. Я думаю, будет правильнее, если никто не увидит подозрительных личностей перед моим домом, тем более, накануне ограбления.

– Хорошо, – согласился Дортмундер.

– Теперь позволь мне задать вопрос, – сказал Чонси. – Почему тебя это заинтересовало?

– Я хотел знать изображаешь ли ты из себя этакого героя из комиксов, – ответил Дортмундер.

Чонси сначала удивился, затем рассмеялся:

– Ах, да, я понял. Любовная конспирация, верно?

– Так точно.

Чонси тыкнул пальцем в грудь Дортмундера, что последний просто ненавидел.

– Хочу вас заверить, мистер Дортмундер, – произнес он. – Я не романтик.

– Хорошо.

Глава 8

Один из завсегдатаев лежал на барной стойке в O.J. Bar and Grill на Амстердам-авеню, когда Дортмундер и Келп вошли туда в четверг вечером. Он держал влажное запачканное барное полотенце возле лица, а трое других постоянных клиентов обсуждали с Ролло как лучше остановить кровотечение из носа.

– Положи кусок льда сзади на его шею, – предложил один.

– Только сделай это и потечет твой нос, – пробормотал страдалец, но слова угрозы затерялись в складках кухонного полотенца.

– Дайте ему жгут, – предложил другой завсегдатаев.

Первый клиент спросил:

– Куда?

В то время как постояльцы искали место на теле своего товарища, куда можно было наложить кровоостанавливающий носовой жгут, Ролло кивнул Дортмундеру и Келпу поверх ботинок со стальными носками пострадавшего клиента, и спросил:

– Как дела?

– Лучше чем у него, – пошутил Дортмундер.

– Он поправится. Ролло отверг вероятность наступления сцены из «смерти маркиза Монткальма».

– Твои водка-красное вино и шерри здесь, а также пиво-соль.

– Мы пришли последними, – сказал Дортмундер.

Ролло кивнул, приветствуя Келпа:

– Рад видеть тебя снова.

– И я рад возвращению.

Ролло ушел, чтобы приготовить дринки, а Дортмундер и Келп наблюдали за бригадой скорой помощи. Один из постояльцев пробовал сейчас затолкать бумажную подставку под пиво в кровоточащий нос. В то время как другой пытался заставить бедного бастарда считать в обратном порядке от ста.

– Это от икоты, – заметил третий.

– Нет, нет, – возразил второй, – ты пьешь с выщербленной стороны стакана, чтобы избавиться от икоты.

– Нет, это, когда ты падаешь в обморок.

– Нет, нет, нет. Когда ты падаешь в обморок, ты кладешь голову межу колен.

– Неправильно. Если кто-то теряет сознание, ты хлопаешь его по лицу.

– Так зачем ты делаешь это сейчас со мной, – промямлил пациент со ртом полным бумажных подставок и кухонных полотенец.

– Ты сумасшедший, – сказал второй постоялец третьему. – Ты даешь кому-то пощечину, если у него истерика.

– Нет, – возразил третий клиент, – если кто-то истерит, то ты должен его согреть… или, наоборот, охладить?

– Ни то и ни другое. Это метод используется для человек в шоковом состоянии. Ты держишь его тело в тепле. Или все же в холоде…

– Нет, я вспомнил, – произнес третий. – Ты согреваешься, когда истерика и охлаждаешься, когда у тебя ожог.

– Ты совсем ничего не понимаешь? – спросил второй. – Для лечения ожогов подходит масло.

– Теперь я знаю! – вопил третий клиент. – Масло для остановки кровотечения из носа!

И все замерли в ожидании, что же он будет делать, даже парень истекающий кровью.

Первый завсегдатаев, руки которого были переполнены бумажными подстаканниками, спросил?

– Масло для носа?

– Запихаем масло в нос! Ролло, дай нам немного масла!

– Ты не тронешь мой чертов нос!

– Масло, – произнес с отвращением второй. – Ему нужен лед, Ролло!