Все мы злодеи

Но высшая магия удваивала класс любого заклинания.

Заклятие Алистера вырвалось из его кольца ядовито-красным облаком. Оно витало по комнате, заставляя других заклинателей бросать свою собственную защиту или отчаянно убираться с его пути. Оно пронзило щит мужчины, словно разрывая пергамент.

К чести этого человека, он не закричал.

Цвет его светлой кожи углубился и покраснел, превратившись в цвет марочного вина. Белки его глаз сморщились, сами глаза съежились, как кусочки гнилого плода. Его конечности распухли, и он сорвал свои кольца, когда они начали душить его распухшие пальцы. Они лязгнули, упав на каменный пол.

Мгновение мужчина стоял молча, покачиваясь, как будто мог упасть в обморок. Затем его сотряс кашель, выплеснув странную фиолетовую жидкость. Сок начал сочиться из его глаз и ушей, а затем свободно стекать по шее. Он истекал, съеживался. И даже несмотря на свое невыразимое наказание, он поднял голову и посмотрел Алистеру Лоу в глаза. То, что осталось в его глазницах, было похоже на персиковые косточки.

Алистер разинул рот. Даже с высшей магией, это было просто заклятие похмелья. Всё не должно было получиться… так.

Нет, если только он не напортачил с созданием.

Не в силах сдержаться, Алистер перегнулся через подлокотник дивана, и его вырвало на ковер.

Когда он закончил, мужчина лежал на полу. Он не был мертв — его грудь все еще поднималась и опускалась в такт дыханию, но он был серьезно ранен. Он жалко лежал в луже сока своего тела. В комнате воняло им и рвотой Алистера.

Агент Ю опустилась на колени рядом с мужчиной, кипя от злости. — Это было… абсурдно. Вам не нужно было…

— Этот человек напал на меня в моем собственном доме, — ответила его бабушка. — Но я могу заверить вас…

Взгляд Марианны с предательским блеском переместился на Алистера. — Заклятие не предназначалось для причинения такого вреда. Ты мог убить себя, заклиная это.

Алистер не был до конца уверен, что не сделал этого. Его желудок снова сильно сжался.

— Я не знаю, что я сделал не так, — прохрипел он.

Если не быть осторожным, создание заклинаний может стать неустойчивым. Алистеру повезло, что он не взорвал все поместье.

Он думал, что сделал все, чтобы пройти этот тест. Но теперь, когда его губы все еще были испещрены его собственной рвотой, агент Ю и заклинатели смотрели на него не как на монстра, а как на простого мальчика. Что было намного хуже.

— Спасибо вам всем, что пришли, — коротко сказала его бабушка. Она встала, перешагнула через тело и вышла из комнаты, ее следы оставляли фиолетовый след на полу.

6. Изобель Макаслан

Заклинатели — это безмолвная восьмая сила турнира, что делает их соучастниками.

Традиция трагедии

Изобель остановилась перед витриной магазина заклинаний своей матери, рекламирующего распродажу в конце лета. Косметические заклинания, одни из фирменных ее матери, продавались с 50-процентной скидкой. Все магические камни были вырезаны в форме маркиза или принцессы — последние тенденции в элитных магазинах Илверната. Они сверкали во вращающихся выставочных башнях, посылая дневной свет, вращающийся во всех направлениях.

Но она не остановилась, чтобы восхититься вкусом своей матери.

УБИЙЦЫ ДЕТЕЙ

Граффити тянулись по окну сверху донизу, капая малиновой краской.

Ее кожу тревожно покалывало, Изобель оглянулась через плечо, где высококлассный торговый район не обращал внимания на вандализм. Почему бы им обращать? Это случалось бесчисленное количество раз и раньше, с тех пор как Изобель была объявлена первой из Убойной Семерки.

Изобель вошла внутрь и глубоко вдохнула ароматный воздух, чтобы успокоить нервы — он пах жевательной резинкой. Все в магазине было разработано для того, чтобы чувствовать себя комфортно. Стены с зеркалами в элегантных позолоченных рамах были заколдованы, чтобы придать вашему лицу дополнительное сияние, а нейтральные цвета придавали магазину заклинаний ощущение открытости и незагроможденности. Это была полная противоположность тому магазину заклинаний Мактавиша, который Изобель посетила со своим отцом неделю назад.

— Мама? — позвала она, ставя сумочку и сумку с книгами и заглядывая в заднюю комнату. Обычно ее мать сидела среди замшевых подушек на полу, окруженная морем пустых, мерцающих магических камней, деревянных досок для заклинаний и колб, наполненных необузданной обычной магией. Когда другой заклинатель выпускал что-то новое и модное, ее мать часами отсиживалась в этой комнате, пытаясь придумать свой собственный рецепт. В бизнесе инди-заклинателей существовала конкуренция. Изобретать новые заклинания, чтобы привлечь внимание общественности, производить лучшие версии продуктов вашего конкурента, продавать достаточно простых заклинаний, чтобы поддержать любимую специальность вашей семьи. Ее мать специализировалась на предсказаниях.

Глядя на все это, розовое, блестящее, красивое, было трудно представить, что ее мать когда-либо жила в доме ее отца. Родители Изобель развелись, когда ей было восемь лет. У Изобель были воспоминания о ее матери, живущей с ними, о ее матери на собраниях Макасланов со своими двоюродными братьями и сестрами, о ее родителях, влюбленных друг в друга. Воспоминания всегда казались неправильными, несогласованными кусочками головоломки, насильно скрепленными вместе.

Было рабочее время, и магазин был не заперт, что означало, что ее мать была здесь. Она, наверное, на минутку проскользнула в квартиру наверху. Возможно, это было к лучшему. Граффити только расстроило бы ее.

Изобель опустилась на колени за прилавком и порылась в ящиках с предварительно заполненными магическими камнями. Наконец-то она обнаружила «Беспорядок Исчезни» в модном кристалле турмалина. Наклейка со штрих-кодом обозначала его как второй класс.

Она выскользнула наружу и бросила его в беспорядок. Потребовалось восемь применений заклинания, чтобы полностью очистить витрину, но улучшенная, сверкающая витрина магазина не принесла ей удовлетворения. До турнира оставалось всего несколько дней, и какой-нибудь другой возмущенный приезжий просто снова испортит ее.

Не успела Изобель вернуться внутрь, как вошли два посетителя. Изобель поморщилась. Как и она, они носили зеленую форму Илвернатской подготовительной школы.

— Привет, Оливер, — сказала Изобель. — Привет, Хасан.

— А, это ты, — сказал Хасан. — Я не знал, что ты все еще работаешь на свою маму. Разве ты сейчас не слишком знаменита для этого?

Как и все ее друзья и одноклассники, Хасан и Оливер перестали разговаривать с Изобель после того, как появилась Традиция Трагедии, и Изобель была объявлена чемпионом на одиннадцать месяцев раньше. Несмотря на то, что они знали ее много лет, они решили, что внимание СМИ сделало ее фальшивой.