Всё на свете
Шрифт:
Я вкладываю всю душу в свой взгляд и молча умоляю ее. Пожалуйста, Карла. Пожалуйста, пойми. Пожалуйста, не выдавай меня. Ты сказала, что жизнь это подарок.
Она отводит взгляд и потирает круговыми движениями место над грудью.
– Вы, должно быть, хотите есть. Приготовлю вам завтрак.
Она показывает нам присесть на ярко-желтый диван, а потом исчезает на кухне.
– Именно так я представляла себе ее дом, - говорю я Олли, как только она уходит. Не хочу, чтобы он задавал вопросы о таблетках.
Никто из нас не садится. Я отступаю от него на шаг или на два. Стены квартиры
– Кажется, она нормально отреагировала на таблетки, - наконец говорит Олли. Он придвигается ближе, но я напрягаюсь. Боюсь, что он почувствует ложь на моей коже.
Я брожу по гостиной, рассматривая фотографии поколений женщин, которые похожи на Карлу. Огромная фотография с ней, держащей на руках маленькую Розу, висит над двухместным диванчиком. Что-то в этой фотографии напоминает мне о моей маме. Все дело в том, что она смотрит на Розу не только с любовью, но и со свирепостью, будто сделает все, чтобы защитить ее. Я никогда не смогу расплатиться с ней за все, что она сделала для меня.
Карла готовит нам на завтрак чилакилес– это кукурузная тортилья с сальсой, сыром и мексиканскими сливками, которые похожи на взбитые сливки. Это блюдо вкусное и новое, но я пробую всего кусочек. Слишком нервничаю, чтобы есть.
– Итак, Карла. По твоему профессиональному мнению, ты правда думаешь, что таблетки сработают?
– спрашивает Олли. Его голос переполнен оптимизмом.
– Возможно, - говорит она, но качает головой, когда отвечает.
– Не хочу давать вам ложную надежду.
– Расскажи мне, - говорю я. Мне нужно спросить у нее, почему я еще не заболела, но я не могу. Я попала в сети своей лжи.
– Может быть такое, что таблетки откладывают твою болезнь. Даже без таблеток могло быть такое, что ты просто еще не столкнулась со спусковым механизмом.
– Или может быть такое, что таблетки работают, - говорит Олли. Он находится на грани надежды . По его мнению, эти таблетки - чудо.
Карла похлопывает Олли по руке.
– Ты славный парень, - говорит она ему.
Она не смотрит на меня, забирает наши тарелки и идет на кухню.
Я следую за ней медленно, потому что стыжусь.
– Спасибо.
Она вытирает руки о полотенце.
– Я тебя понимаю. Я понимаю, почему ты здесь.
– Я могу умереть, Карла.
Карла смачивает тряпку и вытирает уже чистую стойку.
– Я уехала из Мексики посреди ночи без ничего. Я не думала, что выживу. Немногим это удается, но я все равно уехала. Я оставила папу, маму, сестру и брата.
Она ополаскивает тряпку и продолжает:
– Они пытались меня остановить. Сказали, что это не стоит моей жизни, но я сказала, что это моя жизнь и мне решать, чего это стоит. Я сказала, что уеду и либо умру, либо проживу жизнь лучше.
Теперь она снова ополаскивает тряпку и крепко ее выжимает.
– Говорю тебе, когда я уехала из дома той ночью, то никогда не ощущала себя такой свободной. Даже сейчас, за все время пока я здесь, я никогда не ощущала себя такой свободной, как в ту ночь.
– И ты об этом не сожалеешь?
– Конечно, я об этом сожалею. Много чего плохого произошло во время того
путешествия. И когда мама с папой умерли, я не смогла приехать на похороны. Роза ничего не знает о том месте, откуда она родом.– Она вздыхает.
– Ты не живешь, если не сожалеешь.
О чем мне сожалеть? Мой разум прокручивает видения: мама одна в моей белой комнате задается вопросом, куда пропали все, кого она любила. Мама одна в зеленом поле смотрит на мою могилу, могилу моего папы и моего брата. Мама умирает одна в этом доме.
Карла дотрагивается до моей руки, и я безжалостно выкидываю эти видения из головы. Даже не могу думать о таком. Если буду думать, то не смогу жить.
– Может, я не заболею, - шепчу я.
– Точно, - говорит она, и надежда распространяется по мне, как вирус.
НАПИШУ ТЕБЕ ПОЗЖЕ
ЧАСТО ЗАДАВАЕМЫЕ ВОПРОСЫ ТЕХ, КТО ЛЕТИТ ВПЕРВЫЕ
В (вопрос): Как лучше всего облегчить заложенность в ушах, спровоцированную изменениями в давлении?
О (ответ): Жвачкой. А еще, поцелуями.
В: Какое место лучше: у окна, в центре или у прохода?
О: Определенно у окна. Мир с высоты 32 000 футов такое зрелище. Обратите внимание, что место у окна означает, что ваш компаньон по путешествию застрянет возле исключительно говорливой зануды. Поцелуи (с компаньоном, а не с занудой) тоже эффективны в такой ситуации.
В: Сколько раз в час освежается воздух в салоне?
О: Двадцать.
В: Скольких людей может уютно укрыть одеяло авиакомпании?
О: Двоих. Убедитесь, что подняли ручку между вашими сидениями, и придвиньтесь настолько близко, насколько это возможно, чтобы укрыться полностью.
В: Как возможно такое, что человечество изобрело что-то такое потрясающее, как самолеты, и что-то такое ужасное, как ядерные бомбы?
О: Человечество загадочное и парадоксальное.
В: Столкнусь ли я с турбулентностью?
О: Да. В каждой жизни должно быть хоть немного турбулентности.
КОНВЕЙЕР
– Я решил, что багажный конвейер - прекрасная метафора для жизни, - говорит Олли, находясь на конце недвижущегося конвейера. [7]
У нас нет с собой зарегистрированного багажа. Все, что я несу, это небольшой рюкзак с предметами первой необходимости - зубная щетка, чистое нижнее белье, путеводитель "Уединенные земли Мауи" и книга "Маленький Принц". Конечно, я взяла ее с собой. Перечитаю ее еще раз, чтобы посмотреть, изменился ли смысл.
7
На английском багажный конвейер - baggage carousel