«Все на выборы!», или пуля для сутенера

— Именно, — кивнул толстяк. — В основе фильма извечная коллизия: любовь немолодого человека, в нашем случае — преподавателя университета, и юной студентки. Кстати… — Толстяк пристально посмотрел на Алену. — Гамлет рассказывал, что по сценарию у нас запланировано несколько… э-э… вольных сцен?

Алена залилась краской и тихо сказала:

— Да.

Толстяк нахмурился и очень серьезно спросил:

— Вы чувствуете в себе силы сделать это?

— Я… не знаю. Мне еще никогда не приходилось…

— Понимаю-понимаю, — кивнул толстяк. Он вздохнул и задумчиво побарабанил пальцами по подбородку. — Что ж, кино — штука сложная. Понимаете, Алена, кино — это ведь не только слава и поклонники, это еще и каторжный, изматывающий труд. Это умение перешагнуть через собственные комплексы, а иногда и принципы. Только тот способен стать настоящим артистом, кто готов всего себя отдать на потребу зрителю. Зритель для актера — и Бог, и царь! Вы понимаете, о чем я говорю?

— Да, — с замирающим сердцем кивнула Алена. Толстяк так легко и просто высказал все то, о чем она думала долгими ночами. В то же время простые и мудрые слова продюсера были лишены всякого пафоса. Этот человек говорил о своей работе — только и всего.

— Алена, — задумчиво сказал Далмацкий, — сцена, в которой мы вас будем пробовать, как раз относится к разряду сцен… м-м… о которых мы только что с вами говорили…

Алена кивнула и снова залилась краской.

— Я понимаю, что это непросто, — продолжил продюсер, — но вы должны показать нам, на что вы готовы ради искусства. Все зависит от вас, Алена. И только от вас. Это ваш шанс войти в большое кино. Пожалуйста, когда будете играть, ни на секунду не забывайте об этом. Хорошо?

— Хорошо. Я… — Алена прижала руки к груди. — Я готова попробовать.

— Что ж, — толстяк нахмурился. — Тогда, пожалуй, приступим. — Он быстро глянул на часы и нахмурился: — Гамлет Ашотович, где актер, с которым Алена должна была играть в паре?

Молодой человек виновато пожал плечами.

— Не знаю, Вакар Андреевич. Должен был подъехать десять минут назад. Вероятно, опаздывает.

— Опаздывает? Для настоящего профессионала это недопустимая роскошь! Через два часа я должен быть на «Мосфильме» с отснятым материалом. У меня заказана «просмотровая».

— Понимаю, Вакар Андреевич. Я пробовал ему звонить, но телефон не отвечает.

Продюсер посмотрел на Алену и удрученно вздохнул.

— Видите, с какими людьми приходится работать… — Он вновь глянул на часы, что-то прикинул и, решительно тряхнув головой, сказал: — Начинаем без него. Гамлет, там, на кухне, бутылка коньяку. Принеси ее, пожалуйста.

— Угу, — кивнул Гамлет.

Он ушел на кухню и вскоре вернулся с бутылкой дорогого французского коньяку. Продюсер тем временем выставил на стол три рюмки.

— Вакар Андреевич, я не пью, — краснея от собственной наглости, проворковала Алена.

Продюсер вздохнул.

— Понимаете, Алена, — устало сказал он, — у меня мало времени. Мне нужно, чтобы вы раскрепостились. Если у вас получится без спиртного, то пожалуйста. Но я бы на вашем месте немного выпил. Поверьте мне, это испытанное средство. Многие известнейшие актеры прибегают к нему без всякого стеснения.

— Правда? — неуверенно спросила Алена.

— Алена, — укоризненно сказал Гамлет, — Вакар Андреевич спродюсировал пять фильмов. Можете ему верить. Он знает, о чем говорит.

— Ну… ладно… Только если совсем немножко…

Толстяк разлил коньяк по рюмкам.

— За успех нашего будущего фильма! — сказал он.

— За успех, — тихо повторила Алена.

Они чокнулись и выпили.

Внезапно у Алены закружилась голова. Она подняла руки и коснулась пальцами висков.

— Что?.. — пролепетала она. — Что со мной?..

— Ничего страшного, — заверил ее Далмацкий. — Просто вы немного переволновались. Сейчас это пройдет.

Но «это» не прошло. Перед глазами у Алены все поплыло. Она попыталась встать, но пол неожиданно качнулся. Последним, что четко и ясно увидела Алена перед тем, как погрузиться в туман, было пухлое лицо продюсера, склонившееся над ней. И его толстые, мокрые губы, искривившиеся в усмешке и прошептавшие:

— Готова!

Все дальнейшее происходило, как на замедленных кадрах. Постель, покрытая белыми шуршащими простынями… Яркий свет лампы, направленной ей прямо в лицо… Объектив большой видеокамеры… Потом свет исчез. Вместо него над Аленой нависло потное, раскрасневшееся, небритое лицо Гарибяна… Он ухмыльнулся… Грубая рука раздвинула ей ноги. Потом ей стало больно… Очень больно… Алена застонала.

— Готово… — услышала она через несколько минут. — Гамлет, влей ей в рот горючего… Она, кажется, приходит в себя…

— Коньяк?…

— А у тебя есть что-то другое?..

В рот Алене полилась обжигающая жидкость.

— Ну вот, детка, ты и стала артисткой…

Громкий хохот колоколом ударил Алену по вискам.

— Теперь я…

Что-то омерзительно белое и рыхлое зашевелилось у Алены перед глазами… В голове у нее окончательно помутилось, и она потеряла сознание.

3

Игорь Лапин не любил вспоминать о том далеком дне, когда он впервые увидел Алену Голубь, о дне, который перевернул всю его последующую жизнь. Слишком уж паскудными были обстоятельства их первой встречи.

В тот вечер он сильно заскучал. Недавний развод с женой плюс проблемы с учреждением собственного охранного агентства — все это здорово потрепало ему нервы. Сидя в кресле перед телевизором, он раскрыл газету и принялся небрежно просматривать ее. Взгляд его сам собой упал на объявление:

ДЕВУШКИ НА ВСЕ ВКУСЫ. САЛОН «ФЕИ».

Игорь протянул руку к телефону и почти машинально набрал номер салона.

Через час девушка была у него в квартире.

— Привет! — сказал Игорь, когда она уселась в кресло.

— Привет! — ответила та. Голос у нее был глубокий, мелодичный, с небольшой хрипотцой.

— Что будешь пить?

— А что есть?

— Водка, коньяк, вино.

— Вообще-то я не пью, — сказала девушка. — Разве что — немного коньяка.

Игорь прошел к шкафу, достал бутылку коньяка и два бокала и вернулся к столу.

— Будем знакомиться? — спросил он, разливая коньяк по бокалам. — Меня зовут Игорь.

— А меня Лера, — ответила она.