Всё наоборот

А может, просто сказать ему, что это просто какая-то ошибка, это не так и мы просто поддались алкоголю.

Но с другой стороны, быть под защитой Катона не так уж и плохо, “элитка” не будет меня доставать, а примет как члена группы.

Ладно, оставлю всё как есть, а после окончания инициации посмотрим, как решить.

***

– Китнисс и Гейл!

Что? Нет! Я не хочу с ним драться, он мой друг!

– Финник, ты не мог бы поменять нам пары?
– говорит Гейл, смотря на меня.

– Не мог, - отвечает инструктор, - мне плевать, что между вами происходит, но вы будете драться, хотите вы это или нет.

Я не буду бить Гейла. И я не хочу, чтобы он избил меня. Может, прямо сейчас в обморок упасть?

Я закрываю глаза и падаю спиной назад, в надежде, что кто-то поймает. Так и есть. Меня ловит Катон, я чувствую его запах.

– Эй, Китнисс, Китнисс, вернись! Что с тобой, Китнисс?
– голос Руты.

Я приоткрываю глаза. А что-то мне и в правду не хорошо.

– Китнисс, все хорошо?
– надо мной наклоняется Финник.

– Да, я в порядке, голова закружилась, - Финник, пожалуйста, отпусти меня в общежитие.

– Ладно, на сегодня ты свободна. До обеда. Потом, если сможешь, приходи, мы стрелять будем.

– Да, окей, я буду.

– Финник, можно, я её провожу?
– обеспокоенно спрашивает мой парень (чёрт, до сих пор непривычно).

– Да, Катон, сегодня ты уже поработал. Диана, иди сюда, ты с Гейлом.

Как оканчивается поединок Гейла и Ди, я не вижу, потому что Катон подхватывает меня на руки и выносит из тренировочной.

– Похоже, вчера кто-то перебрал, - смеётся парень.

– Катон, все в порядке, это не настоящий обморок, я просто не хотела драться с лучшим другом. Какой в этом смысл? Все равно, даже во время войны, мы будем сражаться вместе, по одну сторону баррикад.

– Ты права, Китнисс, - улыбается Катон, - но не знал, что ты такая притворщица.

– Меня Мадж научила, так можно с уроков сбегать.

– И ты сбегала?

– Было дело, - признаюсь я и краснею.

– Отчаянная ты девчонка, Китнисс Эвердин.

– Ты уже это говорил, - теперь я смеюсь.

– А ещё ты очень милая. И ты мне нравишься, - говорит Катон, занося меня в общежитие.

– Ты это тоже уже говорил, - я ложусь на кровать, Катон присаживается рядом.

– Но я так и не услышал о твоём отношении ко мне, - в его взгляде ощущается беспокойство.

Я вдыхаю, чтобы все рассказать ему, но тут в коридоре я слышу крик. Кто-то зовёт Катона.

Через секунду в общежитие врывается блондинистый смерч по имени Диана.

– Катон, ты, - сначала она не замечает меня, поэтому я сажусь, и вижу, как девушка чуть не лопается от злости, - вот на кого ты меня променял, да? На эту чёртову наркоманку?

– Что?
– боже, какую чушь она несёт?

– Ди, что ты говоришь, Китнисс не употребляет дурь, - видно, Катон тоже пришел к моему выводу.

– Все дружелюбные - наркоманы.

– Не все, - я не выдерживаю и встаю между Дианой и парнем, - ни я, ни Гейл, ни наши семьи никогда не употребляли никакие запрещённые вещества. За других ручаться не могу.

– Хм, ну ладно, может, ты и не наркоманка, но ты стерва, которая увела у меня парня, - шипит блондинка.

– Ди, - Катон тоже встаёт и своей сильной рукой отодвигает меня назад, - тебе лучше уйти. Или тебе Гейл недостаточно вмазал?

– Он мне не вмазал, он сбежал. Китнисс, ты, конечно, та ещё су… - начинает Ди, но тут же затыкается, испуганно глядя на Катона.

– Уходи. И не подходи ко мне ближе чем на два метра, а к ней вообще на пять, ты меня хорошо поняла.

– Я вас ненавижу. И тебя, - она показывает пальцем на меня, - и тебя, - тычет в грудь парня.

Затем грозовая туча улетает за горизонт комнаты.

Катон заключает меня в свои огромные объятия и говорит:

– Не переживай, Китнисс, она спятила.

Но мои мысли занимала совсем не Диана.

– Я не думала, что Гейл так всё воспримет.

– Что?
– недоумевает парень.

– Что мы с тобой теперь вместе.

– Почему?

– Он сказал мне вчера, что любит меня. С детства. Мы лучшие друзья с тех пор, как я себя помню.

– А ты его?

– Я испытываю к нему только дружеские чувства. Он мне как брат.

– А я? Ко мне ты что-нибудь испытываешь?

– Знаешь, я сама до конца ещё не поняла, но… Я больше склоняюсь к положительному ответу, - в принципе, это правда. Катон мне симпатичен, когда не выделывается.

– Когда будешь уверена, скажешь мне, ладно?
– Катон убирает прядь волос с моего лица и смотрит на меня своими серыми глазами. Я только сейчас поняла, какие они красивые. И печальные.

– Я обязательно тебе об этом скажу, Катон.

– Умничка моя, - говорит парень и целует меня в губы.

***

На обеде мы появляемся вместе. Парень по привычке идёт к своему столу, но я останавливаю его за рукав.

– Можешь сесть со мной.

– Твои… Твои друзья не будут против?
– недоумённо смотрит на меня Катон.

– Нет, уверяю тебя, - я закатываю глаза и веду его к столику, за которым сидят разинувшие рты Пит, Рута и Гейл.

– Всем привет, я думаю, с Катоном вы уже знакомы, - говорю я и сажусь на своё место.

Катон подставляет стул и садится рядом. Теперь я оказываюсь между ним и Гейлом. Гейл смотрит на меня, затем на Катона и встаёт из-за стола.

– Приятного аппетита.

И уходит.

Я вздыхаю. Я должна была это предположить. Гейл не переносит Катона. А теперь из-за меня всё обострилось.

– Что это с ним?
– спрашивает Пит.

– А ты сам как думаешь?
– я поднимаю бровь и начинаю есть макароны.

Рута многозначительно смотрит на меня, как бы одновременно сообщая мне: “а что я говорила” и “эту девчонку нельзя оставлять одну”.

***

На тренировке Диана как будто упражняется не в стрельбе из пистолета, а в стрельбе гневными взглядами. Как же хочется пробить ей голову пулей. Жаль, что нельзя.

Со стрельбой у меня дело обстоит гораздо лучше, чем с борьбой. Моя оранжевая мишень вся в дырах от пуль.