Всё нормально на Кубани в конце восьмидесятых

Так все полотенца, шорты, майки сарафаны в кучу и валить. Схватил свою панамку и напялил пацану на голову Отдыхающие на нас и не посмотрели. Секунд двадцать на всё ушло. Мы с мелким рванули к трассе. Я закинул ком с одеждой в какие-то заросли. Малой, с панамкой на голове и ластами в руках помахав мне, не торопясь пошёл в сторону посёлка.

Я, чуть пройдя, по лесу спустился левее места стоянки и, затерявшись среди валяющихся тел, снова плюхнулся в воду. У пашковских был ступор. Лилька и Саркис торчали в воде, остальные носились по берегу. Ну, побегайте!

Я пронырнул, и снова ушёл к своей бухточке. Там я провалялся, изредка купаясь до вечера. Часов в восемь вечера поднялся к посёлку, жрать хотелось неимоверно но в вечерние кафешки идти не хотелось. Дорого народу много. Вдруг там еще кампания Саркиса ошивается. Мужик на «копейке» не подвёл и забрал меня ровно в договоренный срок. Потихоньку травя анекдоты, проехали развилку и начали забираться на хребет.

— Ааа, — вдруг завопил, водила, — так тебе и надо стиляга ёбаный!

— Чего? — не понял я.

— Стиляга этот, который на «москвичке» нас сегодня подрезал, вон на обочине стоит, руками машет, сломался походу.

В свете фар я узрел «Иж-комбик», вокруг которого прыгал Саркис и еще какой-то парень. На Саркисе какие-то драные трикушки, руки по локоть в масле, машет всем проезжающим.

Мой водила радостно заржал и посигналив поддал газу. Километра через два увидели бредущих по обочине девок из пашковской компании.

— О, девчата, голосуют! Подвезём? — спросил, меня водила.

— Плечевые с краснодарской трассы, постоянно здесь снимаются, — буркнул я.

— Ааа, нахер мне еще трипперов по салону не хватало!

Мы благополучно доехали до станички. Я расплатился. Мужик помялся и взял с меня только пятерку:

— Что-то загнул я малой, ты же из местных, думал отдыхающий.

— Пять сек дядь Вань, — придержал я таксиста.

Сбегал в летницу, достал поллитровку и презентовал её мужику. Мне уже не зачем. Мужик обрадовался и, распрощавшись, уехал. Я перепроверил собранные вещи. Еще раз прошёлся по заначкам. Ничего в доме и летнице не прятать. Мало-ли! Модную пластиковую бутылку на полтора литра, подаренную мне Мадонной заполнил остатками «сэма» на лепестках и спрятал на дне американского баула. Сгоношил яишенки с помидорами и луком, поужинал и вырубился.

* * *

Встал рано в шесть утра. Дед должен был заехать в полвосьмого. Искупался, позавтракал, потискал Тихона. Дед приехал вовремя.

— Ну, внучара готов!

— Да, все собрал документы вот!

Дед, закрыл летницу, и мы пошли к машине. Присели на лавочку возле ворот.

— Не буду я сюда никого заселять, перестраивать летницу буду, сортир тёплый с ванной, комнаты из чуланов сделаю да еще пристройку, — начал рассказывать дед, — сам займусь, договорился воду и канализацию как ветерану проведут без очереди. Да и твой любимый Тихон в жопу пихан под присмотром будет. Нельзя кота одного оставлять.

— А баб Нины дочка?

— Да ну её, кобыла натуральная лет уже под сраку две дочки, а жадности на троих. Ты ее хоть раз видел? Вот — вот ни разу не заезжала проведать хотя знает, что-ты один. Зато помидоры и огурцы, что ты собираешь, жрёт аж за ушами трещит, — разозлился дед.

Подошёл участковый Дроздов, поздоровался с нами за руку.

— Семёныч с нами поедет, дела у нас с ним в городе, а у него служебка как обычно на приколе, — кивнул на милиционера дед.

Я загрузил баул в багажник. Дед сел на переднее.

— Анджуха прыгай, — открыл мне заднюю дверь Дроздов.

На горизонте нарисовался Будулай с тёткой Розой. Увидели меня и участкового, бодро развернулись и потащили свои сумки в обратную сторону с космической скоростью.

— Ебала ромальская, — покачал головой мент.

На вокзал мы приехали первые. Потом подъехал сопровождающий тренер. Молодой выпускник физкультурки Валя.

Потом родаки подвезли двух «легкокотлетов». Пара моих пловцов. Девчонки с гимнастики. Борька боксёр будущий чемпион тяж. Дед, хлопнул меня по плечу и, подмигнув, скрылся.

Разместились в плацкарте и поехали. Скукааа! Хочу обратно.

Пообедали домашними заготовками. Потом разговорились.

Валентин Иваныч начал рассказывать какой-то фильм про пацана, который дружил с безумным профессором и они гоняли на машине времени переделанной из простой «Волги». Достаточно интересно, ладно погреем уши.

Поздно вечером, меня разбудила одна из гимнасток, подергав за ногу.

— Женя, Женя не спишь?

— Анджей я, чо хотела?

— Там мы с девчонками и с пацанами винишко пьем, Борька притащил, Валя с проводницей заперся. Бери стакан пойдём.

А ну пойдем, пить не буду просто посижу.

Занавеску повесили из простыни, собрались тёплой компанией разлили какой-то шмурдяк и хлебают шугаясь проходящих по вагону.

Винище кисло — приторное, закусывают колбасой, яйцами, яблоками.

Ну да хилая поллитровка на шестерых. Лица довольные. Как же! Бухают они!

— Блин мало, — сказала одна из гимнасток, — как лимонад.

— Мне литр водяры надо, что бы ужраться, — пизданул тяж Борька.

Девчонки и легкокАтлеты стали восхищаться боксером. Наши пловцы лишь ухмылялись.

Девки сказали, что у проводницы можно достать, но там Валя, да и нам вряд ли кто продаст.

Я молча забрал пустую бутылку из под вина и пошёл к себе. С помощью бумажной воронки заполнил бутылку и вернулся.

Девчата сказали, что вкусненько. Закуску всю смели нахрен. Борька с полстакана отъехал и глупо улыбался. Одному из бегунов стало плохо и он побежал блевать. Слава богу, успел. Запели песни в полголоса. Борька одним ударом снес двух армян, пытавшихся клеится к гимнасткам. Весело!

Но я уже давно валялся на полке и прихихикивал. А потом заснул. Не всё так плохо как кажется. Ладно, разберемся.

Часть вторая «Один дома»

Предки до сих пор в Ленинграде а, дед с бабкой в Болгарии.

Скоро Новый Год, а ты снова дома один.

Глава 1

Забрал меня дед из спортивной школы интерната с возгласом: