Все о мужских грехах

— А когда вы в этот дом переехали? — сама не зная зачем, спросила я. — То есть перешли?

— Ай, Таня-джан! Я этот день всю жизнь помнить буду! — воскликнул он. — Девятого июня это было! В 93-м году!

— А ее, кроме меня, никто не искал? — спросила я.

— Нет! Никто не спрашивал! — помотал головой он и спросил: — А зачем вы сами ее ищете?

— Я ее не ищу! Я знаю, где она живет. Просто мне нужно было кое-что уточнить, — уклончиво ответила я, поднимаясь. — Спасибо вам за кофе — он был чудесен! И за рассказ!

Пашьян, видно было, хотел у меня еще что-то спросить, но я, направляясь к калитке, все продолжала восхищаться его кофе и не дала ему вставить ни слова.

В машине Сергей спросил меня:

— Домой поедем?

— Домой, — согласилась я и всю дорогу размышляла о том, что только что услышала.

«Ерунда получается! — думала я. — Манана уехала отсюда, предположим, 11-го или 12 июня одна, а вот в Ростов-на-Дону приехала, судя по дате регистрации, 15 июня и уже с дочкой. Откуда вдруг взялась эта девочка? Манана подобрала беспризорницу? Хотя чего на свете не бывает? Но вот удочерить ее в такие сроки она уж никак не могла! Во-первых, так быстро это не делается, а во-вторых, кто бы ей позволил? Без постоянного места работы, без зарплаты, без квартиры! Нет! Это не проходит! Тогда что же? И почему девочка вдруг стала Сандрой? Почему не Лада? Это тоже бы подошло! Ладо — Лада! Может быть, она этого сына больше любила? Предположим, что он был младшим или болезненным, вот и был ей дороже второго? Черт! — мысленно воскликнула я. — Да она же просто подделала свидетельство о рождении! И стала эта девочка Сандрой именно потому, что подходила по возрасту ее погибшему сыну. Точно! Потому-то она и на грузинку не похожа, что она русская! Да! Скорее всего, именно так и было! А раз уехала Манана одна, то следы девочки нужно искать в России! Что же мне теперь, собираться и уезжать? — спросила я себя и стала рассуждать дальше: — Предположим, что информацию о Сандре преступник нашел, как и я, в Интернете, но там полно людей с такой фамилией. Как же он мог определить, что это нужная ему девочка, тем более если до четырех лет ее звали совершенно иначе? Кретинка! — мысленно взвыла я. — Он же ее по фотографии узнал и тут же рванул в Ростов-на-Дону! Но почему он стал искать ее под этой фамилией? Значит, он почему-то предполагал, что она теперь будет у нее именно такая, а это, в свою очередь, говорит о том, что ориентиром в его поисках была Манана! И уже через нее он вышел на Сандру! Ну точно! Но почему он хочет ее убить! — возмутилась я, а потом успокоилась и задумалась: — Где же Манана могла в России за три-четыре дня так наследить? Ладно! Я пока еще только в начале пути! Со временем во всем разберусь. Но след этой девочки в Сухуми поискать все-таки надо! Чем черт не шутит? Так что рано мне еще уезжать!»

В доме Самшиевых к моему возвращению стол был уже накрыт. «Если они и дальше будут так ради меня выпендриваться, то скоро пойдут по миру, — с тревогой подумала я. — А денег за проживание и питание они от меня, естественно, не примут. Надо будет что-то придумать! Но это потом, а сейчас не мешало бы дальше делом заняться».

— Сергей! Как бы мне с твоим дедом поговорить? — попросила я.

Сергей кивнул и ушел, а когда вернулся, позвал меня за собой. Самый старший из Самшиевых, которого, как я уже знала, звали Нестор Яковлевич, ждал меня на веранде за неизменным в этих местах кофе. Я села напротив него, и чашка кофе появилась передо мной словно из воздуха. Кофе был хорош, но у Пашьяна лучше, о чем я, конечно же, ничего не сказала, а, сделав глоток обжигающего напитка, начала разговор:

— Нестор Яковлевич! Вы уже знаете, что человек, у которого работает ваш сын Николай, прислал меня сюда по очень важному для себя делу. — Старик на это солидно кивнул. — Для этого мне нужно выяснить, кто эта девочка, — я показала ему ксерокопию фотографии, которую он взял и с расстояния вытянутой руки стал рассматривать, а потом отрицательно покачал головой — он девочку не знал. — Я вас прошу, Нестор Яковлевич, покажите ее всем своим знакомым и родным. Может быть, кто-то из них ее узнает. — На это он согласно кивнул, а я, подумав, спросила: — А можно дать эту фотографию на первой странице местной газеты и, пообещав вознаграждение, попросить откликнуться тех, кто знал девочку или ее близких? А, Нестор Яковлевич? — спросила я.

— Можно! — кивнул он. — Только для этого надо господина Лекобу попросить! Я завтра, если получится, с ним поговорю, и он обязательно поможет! Он всегда и всем помогает!

— А это кто? — поинтересовалась я.

— Это очень уважаемый в городе человек, — почтительно произнес старик. — Это благодаря ему мой сын Николай сумел в Тарасове устроиться.

«Местный крестный отец», — догадалась я, а вслух удивленно спросила:

— Вот как?

— Да! — важно сказал Самшиев. — Его родной брат давно там живет, квартиру имеет и работает у одного очень уважаемого у вас человека. Очень уважаемого! — выделил он.

— А чем он занимается? Брат господина Лекобы?

— Торговлей! У него на рынке много точек есть, хорошо живет! Богато живет!

— На каком рынке? — насторожилась я. — У нас в городе только три крупных рынка. Судя по всему, этот брат работает не у Андреева, иначе бы Семен Иванович прямо к нему обратился.

— Рынок «Титан» называется, — ответил старик.

Услышав это, я чуть не расхохоталась, потому что этот рынок входил в торговый комплекс «Сатурн», генеральный директор которого, Михаил Антонович Морозов, и назвал все его подразделения по именам спутников этой планеты.

— Да! Это самый большой в городе торговый комплекс, — согласилась я и спросила: — Нестор Яковлевич! Я так понимаю, что вам не очень удобно обращаться к Лекобе?

— Нет, почему? — пожал он плечами, но я поняла, что права, и предложила:

— А давайте поспорим, что сегодня вечером или завтра утром этот господин Лекоба сам придет в ваш дом и предложит помощь?

— Этого не может быть! — расхохотался Самшиев, обнажая в улыбке великолепные белоснежные зубы. — Этого не может быть, уважаемая!

— Тогда давайте поспорим! — настаивала я, решив, что это лучший способ успокоить собственную совесть, потому что жить на халяву, разоряя этих зависящих от чужих прихотей людей, мне было стыдно.

— На что спорить будем? — все еще посмеиваясь, спросил он.

— Если я проиграю, то куплю вам самого большого барана. А если выиграю, то вы не станете возражать, если я буду покупать сюда продукты, — предложила я.

— Ну, давайте поспорим! — согласился он, и мы ударили по рукам, а потом он, до конца разобравшись в моих словах, гневно сказал:

— Это получается, что вы в любом случае нас кормить будете?

— А мы уже поспорили! — улыбнулась я. — Назад хода нет! — А потом мягко сказала: — Нестор Яковлевич! Поверьте, я очень высоко ценю ваше гостеприимство и радушие! Но поймите и вы меня! Я не привыкла жить за чужой счет! Да мне просто кусок в горло не полезет! А, судя по запахам, там все такое вкусное приготовили! Неужели вы хотите, чтобы я встала из-за стола голодной? А я так люблю кавказскую кухню! Так что я это делаю не для вас, а для себя! Вот такая я эгоистка! Люблю вкусно поесть! — Лицо старика постепенно разгладилось, и я добавила: — Тем более что разговора нашего никто не слышал и никто ничего не узнает!

— Ох, хитра! — покачал головой Самшиев. — Ну и хитра! — И спросил: — А проиграть не боитесь?

— Значит, буду есть изо дня в день один шашлык из проигранного мной барана! — усмехнулась я и, достав сотовый, набрала номер Морозова, благо еще не успела его забыть. — Здравствуйте, Михаил Антонович! — сказала я, когда он мне ответил: — Это…

— Здравствуйте, Татьяна Александровна! — тут же отозвался он. — Неужели вы думаете, что кто-нибудь из моей семьи сможет забыть ваш голос? — и спросил: — Как я понял, у меня появилась возможность что-то для вас сделать?

— Да! — не стала лукавить я, на что он тут же с готовностью заявил:

— И я сделаю это с радостью! Что именно вам нужно?

— У вас на рынке несколько точек арендует уроженец Сухуми некий Лекоба.

— Есть такой, — согласился Морозов.

— Дело в том, что я сейчас нахожусь как раз в Сухуми и остановилась в доме Самшиевых… — начала я, но он перебил меня, спросив:

— По делам Семена? Я вас ему очень настойчиво рекомендовал.

— Да, верно, — подтвердила я. — Оказывается, его брат — Лекобы то есть — пользуется здесь большим уважением и мог бы…