Всё о современной рыбалке. Полная энциклопедия
Шрифт:
Ерши вскоре совсем одолели Константина. Он, чертыхаясь, отпускал их за борт. Я вспомнил, что Саня Петров, великолепный кулинар-любитель, готовит из скорпен превосходную уху.
— Константин, вы не выбрасывайте их, пожалуйста, я заберу ершей для ухи, — попросил я.
Тогда капитан стал складывать скорпен в свой садок, потому что до моего было не дотянуться.
Наконец генерал не вытерпел, стал ловить на креветку. Дело и у него пошло, и даже стала попадаться ставрида, в то время как у нас пока не было ни одной. Причем Николай Петрович наживлял креветками только два нижних крючка, а ловить начал больше
— Вот и вся любовь, если она, конечно, настоящая!
Когда же на крючок ему цеплялся ерш, он брезгливо подавал конец снасти Константину для того, чтобы тот отцепил рыбу, и при этом обязательно говорил:
— Опять красномордый попался!
— Снасть у вас волшебная! — говорил Константин, подобострастно заглядывая в не менее красное лицо генерала.
А я даже пообещал, что напишу статейку о комбинированной ловле на «самодур», и добавил:
— А вообще-то, конечно, у меня мечта поймать рыбу покрупнее.
На что генерал ответил:
— Будет рыба и покрупнее, — и велел капитану: — Раскладывай.
Я сидел на корме, и Константин сказал мне:
— Подайте тот пакет, что у ваших ног.
Я подал, с любопытством наблюдая, на какую же снасть собираются ловить мои напарники.
— Теперь откройте вон тот лючок в борту, достаньте там, — продолжал давать ЦУ капитан.
Я пошарил в бардачке.
— Здесь, кроме стакана, ничего нет, — сказал я.
— Вот-вот, его-то и давайте, — переняв у генерала манеру разговаривать, пропел Константин. Он вынул из пакета сверток: — Расстилаем скатерть-самобранку!
Тут до меня дошло, что настал момент трапезы, и мне стало стыдно, что я ничего не взял с собой из съестного. Я подальше отодвинулся от стола, настроившись продолжать ловить.
— Нет-нет, вы от нас не отодвигайтесь, а берите стакан, — ласково сказал генерал, доставая из своей аккуратной сумочки бутылку «Пшеничной».
— Ну что ж, за знакомство! — Я поднял кружку, мы чокнулись и закусили вкуснейшими пирожками с печеночным фаршем.
— Бабуля моя испекла, — сказал Николай Петрович и, убирая с сиденья пустую бутылку, протянул удовлетворенно: — Вот и вся любовь, если она, конечно, настоящая! Во сколько, Костя, у нас там перерыв на обед?
— С двух до трех.
— О, так я сбегаю, если капитан причалит к берегу! — воскликнул я, сообразив, на что намекают.
— Не торопитесь, молодой человек, — тактично протянул генерал. — Продолжаем ловить рыбу. О-дно-знач-но! — и принялся наживлять свой «самодур».
— Ну, и снасть у вас, Николай Петрович, настоящее произведение искусства! — сказал я.
Генерал протянул свой телескопический спиннинг:
— Потрогайте — пушинка. Мне его подарил министр обороны Италии. Четырнадцать лет уже им ловлю.
Я прикинул массу удилища на кончиках пальцев — оно почти ничего не весило.
Стали снова рыбачить, несмотря на то что пошел дождь. Генерал то две ставридки вынет, то три да все приговаривает: «Ох, и люблю я морскую рыбалку — она меня, прям,
лечит». Но генерал на то и генерал, чтобы замечать все вокруг себя. Он, видно, понял, что меня мучают угрызения совести, и сказал:— Ну ладно, давайте к берегу.
А когда подошли к причалу, он протянул мне сторублевку и спросил:
— Где магазин, знаете?
— Конечно, — выкрикнул я уже с пирса и пошел в сторону посадок.
Вернулся я с хорошей закуской и двумя поллитровками, так как вовремя вспомнил слова генерала, что на природе всегда мало. Мои спутники встречали меня уже как старого знакомого, а генерал с ходу начал рассказывать о том, что приключилось с Константином. Оказывается, в его садке была дырка и вся рыба, в том числе предназначенные для ухи ерши, убежала.
— Вот я думаю, — смеялся над собой Константин, распечатывая бутылку, — что ж это они берут, как никогда. А, видно, они на дно уходят и тут же — снова на крючок!
Вторую начали, не отходя от причала.
— Вот и вся любовь, — сказал генерал, после того как Константин прибрал пустую бутылку, и, как всегда, добавил: — Если она, конечно, настоящая!
Волнение у берега было сильное. Борт колотило о сваи, к которым не было привязано ни одной шины.
— Ты бы встал как-нибудь иначе, — сказал генерал, — неприятно как-то колотит.
Константин хотел перевязать концы, но канат выпал у него из рук, и нас стало относить ветром на торчащие из воды камни. Генерал был как всегда спокоен, несмотря на чудачества Константина — тот вместо весел схватил оказавшийся под рукой деревянный сак для ловли креветок и стал грести им. Если бы Николай Петрович вовремя не сел на весла и не отвел «Казанку» в тихое место, нас неминуемо бы бросило на камни.
— Костя, заводи быстро мотор и снова к банкам рули! — крикнул генерал.
На этот раз стали намного правее маяка, в полумиле от берега.
— Вот и вся любовь, — пропел генерал, сразу после заброса выхватывая ставридку, — если она, конечно, настоящая!
Волны стали больше, и лодку уже основательно болтало. Густые тучи как-то незаметно скопились над горизонтом, угрожая ливнем.
— Ну, где твоя крупная рыба, товарищ писатель? — как бы между делом спросил Николай Петрович, вытаскивая очередную ставридку.
— Сейчас будет! — заверил я и, покопавшись в коробке, стал привязывать огромный крючок.
Наживив катрановую снасть самым крупным бобырем, я привязал ее к сиденью и вскоре, занявшись азартной ловлей ставриды, забыл про нее. А между тем ветер настолько усилился, что якорь стало тащить по дну. Но никто этого не замечал.
Вдруг затарахтела катушка. Схватив удилище, я мощно подсек.
— Есть! Кажется… — выпалил я. — Такая тяжесть на конце!
Генерал резко обернулся, стал комментировать азартно:
— Есть! Держит, пакостник, прижимает ко дну! Ничего, главное его стронуть. А там пойдет! Мы эти катрановые штучки-дрючки знаем! Ну-ка, дай-ка мне спиннинг. Я его мигом! Мы уже с такими бойцами дело имели! — И, принимая у меня снасть, добавил: — Леска у тебя хорошая, кита выдержит!
Генерал умело, но с большой натугой вращал катушку.
— Ага, стронул! — сказал генерал с волнением, и катушка завращалась как будто бы легче. — Во, тащит, тащит, под борт… Разверни-ка, Костя, лодку поудобнее.