Все обещало мне его

* * *

Соседка из жалости – два квартала,Старухи, как водится, – до ворот,А тот, чью руку я держала,До самой ямы со мной пойдет.И станет совсем один на светеНад рыхлой, черной, родной землейИ громко спросит, но не ответитЕму, как прежде, голос мой.15 августа 1940

* * *

Не недели, не месяцы – годыРасставались. И вот наконецХолодок настоящей свободыИ седой над висками венец.Больше нет ни измен, ни предательств,И до света не слушаешь ты,Как струится поток доказательствНесравненной моей правоты.<7 ноября> 1940-1941

* * *

Один идет прямым путем,Другой идет по кругуИ ждет возврата в отчий дом,Ждет прежнюю подругу.А я иду – за мной беда,Не прямо и не косо,А в никуда и в никогда,Как поезда с откоса.1940

Мужество

Мы знаем, чт'o ныне лежит на весахИ чт'o совершается ныне.Час мужества пробил на наших часах.И мужество нас не покинет.Не страшно под пулями мертвыми лечь,Не горько остаться без крова, —И мы сохраним тебя, русская речь,Великое русское слово.Свободным и чистым тебя пронесем,И внукам дадим, и от плена спасемНавеки!23 февраля 1942Ташкент

* * *

De profundis! [3] – Мое поколеньеМало меду вкусило. И вотТолько ветер гудит в отдаленьи,Только память о мертвых поет.Наше было не кончено дело.Наши были часы сочтены,До желанного водораздела,До вершины великой весны,До неистового цветеньяОставалось лишь раз вздохнуть…. .Две войны, мое поколенье,Освещали твой страшный путь.23 марта 1944Ташкент

3

Из бездны (взываю) (лат.).

* * *

Пора забыть верблюжий этот гамИ белый дом на улице Жуковской.Пора, пора к березам и грибам,К широкой осени московской.Там все теперь сияет, все в росе,И небо забирается высоко,И помнит Рогачевское шоссеРазбойный посвист молодого Блока…1944–1950

Памяти Александра Блока

Он прав – опять фонарь, аптека,Нева, безмолвие, гранит…Как памятник началу века,Там этот человек стоит —Когда он Пушкинскому Дому,Прощаясь, помахал рукойИ принял смертную истомуКак незаслуженный покой.7 июня 1946

* * *

Б. П<астернаку>

И снова осень валит Тамерланом,В арбатских переулках тишина.За полустанком или за туманомДорога непроезжая черна.Так вот она, последняя! И яростьСтихает. Все равно что мир оглох…Могучая Евангельская старостьИ тот горчайший Гефсиманский вздох.1947Ленинград. Фонтанный Дом

* * *

Памяти Н. П<унина>

И сердце то уже не отзоветсяНа голос мой, ликуя и скорбя.Все кончено… И песнь моя несетсяВ пустую ночь, где больше нет тебя.После августа 1953

* * *

Не с лирою влюбленногоИду пленять народ,Трещотка прокаженногоВ моей руке поет.Успеете наахаться,И воя, и кляня,Я научу шарахатьсяВсех «смелых» – от меня.Я не искала прибылиИ славы не ждала,Я под крылом у гибелиВсе тридцать лет жила.<25 июля> 1956

* * *

Забудут? – вот чем удивили,Меня забывали сто раз,Сто раз я лежала в могиле,Где, может быть, я и сейчас.А Муза и глохла и слепла,В земле истлевала зерном,Чтоб снова, как Феникс из пепла,В эфире восстать голубом.21 февраля 1957Ленинград

* * *

О. Мандельштаму

Я над ними склонюсь, как над чашей,В них заветных заметок не счесть —Окровавленной юности нашейЭто черная нежная весть.Тем же воздухом, так же над безднойЯ дышала когда-то в ночи,В той ночи и пустой и железной,Где напрасно зови и кричи.О, как пряно дыханье гвоздики,Мне когда-то приснившейся там, —Это кружатся Эвридики,Бык Европу везет по волнам.Это наши проносятся тениНад Невой, над Невой, над Невой,Это плещет Нева о ступени,Это пропуск в бессмертие твой.Это ключики от квартиры,О которой теперь ни гу-гу…Это голос таинственной лиры,На загробном гостящей лугу.5-10 мая 1957 5 июля 1957Москва Комарово

Август

Он и праведный, и лукавый,И всех месяцев он страшней:В каждом августе, Боже правый,Столько праздников и смертей.Разрешенье вина и елея…Спас, Успение… Звездный свод!..Вниз уводит, как та аллея,Где остаток зари алеет,В беспредельный туман и ледВверх, как лестница, он ведет.Притворялся лесом волшебным,Но своих он лишился чар.Был надежды «напитком целебным»В тишине заполярных нар…. .А теперь! Ты, новое горе,Душишь грудь мою, как удав…И грохочет Черное море,Изголовье мое разыскав.27 августа 1957Комарово

* * *

Этой ивы листы в девятнадцатом веке увяли,Чтобы в строчке стиха серебриться свежее стократ.Одичалые розы пурпурным шиповником стали,А лицейские гимны все так же заздравно звучат.Полстолетья прошло… Щедро взыскана дивнойсудьбою.Я в беспамятстве дней забывала теченье годов, —И туда не вернусь! Но возьму и за Лету с собоюОчертанья живые моих царскосельских садов.5 октября 1957Москва

* * *

Не мудрено, что похоронным звономЗвучит порой непокоренный стих.Пустынно здесь! – Уже за ФлегетономТри четверти читателей моих.А вы, друзья! – Осталось вас немного,Мне оттого вы с каждым днем милей…Какой короткой сделалась дорога,Которая казалась всех длинней.3 марта 1958Болшево. Комн<ата> № 7

Рисунок на книге стихов

Он не траурный, он не мрачный,Он почти как сквозной дымок,Полуброшенной новобрачнойЧерно-белый легкий венок.А под ним тот профиль горбатый,И парижской челки атлас,И зеленый, продолговатый,Очень зорко видящий глаз.23 мая 1958